Герой моих грез и кошмаров (СИ) - Ежова Лана - Страница 18
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая
Интересно, как решится вопрос с присвоенным патентом? Верю, что справедливая Айона, как единственная наследница Вандура, вернет права настоящему изобретателю. А вот прочее, сворованное у школы, будет конфисковано – никаких сомнений в этом нет.
Когда o многолюдном собрании напоминали лишь в беспорядке стоящие у стола стулья,инспектор поднял голову от бумаг.
С минуту он рассматривал меня молча, затем достал из ящика стола длинную черную коробку.
– Это ваше.
Я не спешила забирать, мало ли что это. Вдруг очередная проверка?
Инcпектор вскинул рассеченную шрамом бровь, недоумевая из-за моей медлительности.
– Вы ведь знали, что Вандура убила Клочек? Εще вчера пообещали назвать имя убийцы,так зачем устроили балаган?
Аламейский честно признался:
– На месте преступления осталась лейка для полива цветов. Вода в ней сохранила разговор директора с убийцей. Они обращались друг к другу по именам, мотивы я предполагал,так что распутать дело было неприлично легко.
Вытащил разговор из воды?.. Но такое по силам только... О боги!
Я растерялась, затем обозлилась на саму себя. Я ведь видела, как Αламейский магичит, применяя заклинания разных стихий, должна была понять раньше! Он не просто чародей, а универсал! Как король Элгеус. Εму подчиняются все стихии,и боги наградили сопутствующими дарами. Теперь понятно, как Аламейский закрыл врата в мир демонов,тем самым закончив войну. Он безумно сильный чародей.
…Не то что некоторые маги, которым попытка создать «запиратель миров» стоила слишком дорого…
Несвоевременное воспоминание, полное грусти, я прогнала усилием воли и вернулась к настоящему.
– Вы могли арестовать Клочек без шума, но предпочли устроить допрос нам всем.
Аламейский усмехнулся:
– Это было забавно – реакция разных людей на несправедливые обвинения. К тому же так я развенчал образ пресветлого благодетеля школы. Ненавижу лицемеров.
Медленно передвигая коробку по столу, он обошел его.
– Это ваше, Джемма.
Аламейский остановился, заставляя остро чувствовать, что между нами считанные сантиметры. Так близкo, что можно коснуться его...
Какие глупости лезут в голову! Я на миг зажмурилась, прогоняя наваждение.
– Берите, Джемма, не бойтесь.
– С чего вы взяли, что боюсь? Я просто осторожна.
С детства отличалась любопытством, вот и сейчас не удержалась, потянулась за коробкой, стараясь не коснуться Аламейского.
– Они у вас от природы вьются?
Я держала коробку, а Аламейский – прядь моих волос, похожих сейчас на пучок взбесившихся пружин.
Я застыла, не веря, что инспектор меня бессовестно трогает. #286189862 / 01-фев-2020
– Вьющиеся волосы – ужас моего рода, – мрачно подтвердила я. - Только сын избежал этого проклятия.
– Отцовская кровь оказалась сильнее, - пробормотал инспектор и отпустил мой локон.
Выдохнув, я решительно открыла коробку. К щекам тотчас прилила кровь.
Чулки… Такие же, как были у меня,только новые.
– С туфлями вышла проблема: Хельц не отдаст свою реликвию, а похожих я не нашел. Верну, как отыщу.
Еще бы, я их покупала не здесь, а в столице... Так, минуточку! Почему моя обувь стала реликвией Хельца?.. Ох,и о чем я думаю? Нужно бежать, пока инспектор не вспомнил об Оливере и пансионе!
– Спасибо, - поспешно поблагодарила я и напряженно поинтересовалась: – Я свободна?
– Как птица, - подтвердил Аламейский, но отходить от моего стула не спешил.
Напряжение разлилось между нами ощутимой волной.
Я не поднимала глаз, боясь встретиться с ним взглядом. Почему он такой? Раз принес новые чулки, старые порвал, освобождаясь, но при этом молчит о вчерашнем, ничем не выдает свой гнев. Он ведь должен злиться! Должен…
Или я плохо знаю мужчин.
– Джемма, ты ничего не хочешь мне сказать? - Аламейский мягко опустил руку мне на плечо.
Момент, котoрый я ждала и так боялась.
Дверь резко распахнулась, в кабинет осенним резким ветром влетела госпожа Грэхем, жена мэра и мать Χлои. И не с пустыми руками – кроме ридикюля на локте, она несла шляпный кофр.
– Вот. - Содержимое круглой коробки со звоном вывалилось на стол. - Я слышала, вас интересуют древние артефакты.
Решительно пододвину их ближе к инспектору и, соответственно, ко мне, госпожа Грэхем ошарашила заявлением:
– Пять предметов,изготовленных древними мастерами, я отдам их в вашу коллекцию , если не станете обвинять мою семью в нападении на свою персону.
Личность эмиссара, как полномочного представителя короля, неприкосновенна. За малейшую обиду – спрос, а уж за использование ему во вред древнего артефакта, принуждение к насилию над невинной магичкой ради заключения брака – и вовсе шокирующие преступления.
Госпожа Грэхем говорила что-то еще, бесстрашно, напористо, без оглядки на то, что совершает еще одно преступление: дачу взятки должностному лицу. Я почти все пропустила мимо ушей, меня манили предметы на столе.
Словно в трансе, я протянула руку – и древние артефакты отозвались.
Каждая вещь из церигия уникальна, их слышу я по–разному. Изящная статуэтка танцовщицы, вскинувшей вверх тонкие руки, звучала минорно; ажурный цветок на длинной цепочке шелестел весенней листвой; вычурная ракушка напоминала о морском прибое; зеркальце серебристо звенело, предлагая взять его в руки.
И только бокал, внушающий неудержимую страсть, из которого вчера пил Аламейский, молчал.
– Α это подделка. - Слова вырвались прежде, чем я осознала, что обнаружила.
– Подлог? - требовательно уточнил Аламейский.
Раз начала откровенничать, пришлось подтвердить:
– Да, остальные настоящие, вдобавок полны сил и прослужат еще долго.
Госпожа Грэхем настолько удивилась моим словам, что не стала ничего отрицать . Только часто моргала и потрясенно смотрела на меня, словно видя в первый раз.
– Вам жаль расставаться с бокалом, гoспожа Грэхем?
Женщина отмерла и испуганнo затрясла головой.
– Н-нет, ваше чародейство! Я побоялась отдавать главное доказательство, то, что было использовано против вас. Но оно со мной, в ридикюле, - пробормотала она и упала на колени. – Простите нас! И примите эти артефакты в дар. Пусть мужа обвинят в мошенничестве, но не в нападении на эмиссара короля!
– А как быть с предыдущим случаем использования бокала? - справедливо поинтересовался инспектор. – Ваша старшая дочь вышла замуж за аристократа лишь благодаря чарам.
– Амалия ждет ребенка, не губите ее, умоляю! За год зять полюбил ее и также нетерпеливо ждет наследника. Пожалуйста, пощадите его… И Хлоя тоже не виновата – я ее заставила. Я и должна понести наказание. Отпустите Χлою, пожалуйста.
– Поднимитесь, - Аламейский болезненно поморщился, как будто вид стоящей на коленях, унижающейся женщины приносил ему нестерпимую физическую боль. – Я согласен на сделку: за пять – подчеркну, настоящих – артефактов прощу нападение. И что супруг вашей старшей дочери ее принял окончательно и даже полюбил, мне известно. Однако Хлою я отдавать вам не намерен.
– Почему? Она в самом деле не виновата! – В глазах женщины застыл страх. - Мы ее заставили...
– Не в этом дело. Я уже договорился с вдовствующей королевой, что привезу еще одну воспитанницу для ее школы благородных магичек.
Госпожа Грэхем не сдержала изумления, произнеся что-то невразумительное.
Я понимала ее потрясение: упомянутая школа – место, куда попасть сложно даже столичным аристократкам. Считается, что ее выпускницы – лучшие невесты королевства Церестан.
Меня покоробило, что Аламейский согласился снять обвинение в использовании артефакта зловредных чар. Впрочем, это он пострадал и в праве решать, милoвать или карать . А вот то, что спас Хлою, вырвав ее из-под влияния беспринципной семьи, приятно удивило.
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая