Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 26

Но самым выразительным был Мил. С одной стороны, дочку он явно любил, не столь оголтело, как в известных мне мирах — программа “отношения с потомством” явно была модифицирована, насколько — вопрос изучения. Но любил и хотел блага, а потому радость на роже была: в текущих реалиях она занимала высшую из возможных ступеней социальной лестницы. Выше просто невозможно в принципе, хоть и ступеней этих не более пяти, а по совести — четыре. С другой стороны, егойные планы были на “втюхать дочуру” некоей столичной штучке, даже некие снадобья в угоду дурацкой моде таскал. В общем, то, что я, какой-то захолустный баронишка, буду в дыхательные и пихательные дрючить его “кровиночку”, восторга в бывшем купчине не вызывало от слова ”совсем”.

И вот эти весьма противоречивые эмоции создавали на морде купеческой весьма дивный мимический букет, на который я с искренним наслаждением полюбовался.

— Ростки домов, Мил, — прервал я своё любование.

— Э-э-э…Кхм… Блага вам, господин Стрижич, за Любушку мою благодарю…

— Угу. Ты, Мил, видно вопроса не понял. Что с ростками домов для Весёлков?

— Не гневайтесь, — с некоторым испугом выдал дядька. — Высадил, как повелели вы. И прижились, расти будут, лишь уход нужен.

— Приглядишь, значит, — решил я. — Так, Мёда, кто в Веселках останется из новичков — решила?

— Прости, Стригор Стрижич, не успела ещё, нерасторопа старая…

— Ну и сама дура, — заключил я, тыкая перстом поочерёдно в пейзан из новеньких. — Вот вы в Весёлках останетесь… Хотя… Муж али жена есть мной не выбранные?

— Муж мой, господин Стрижич, не изволь гневаться, — закланялась одна баба.

— С кем-то одиноким пусть поменяется, — мудро распорядился я, после чего совершилась замена. — Далее, Своих забрала, чтоб больше никого не меняла, — нахмурился я, на что старостиха закланялась. — Далее, пару мужиков со стрекалами направишь с остальными новичками и Милом в Топляки, да и сама с ними направишься, распоряжения мои в деталях передашь, Мил дома посадит. А оттуда — в Стрибожье с остатними, всё так же. Бегуна одного оставлю для саженцев, завтра чтоб в поместье привёл, — уточнил я Милу. — Всё понятно, али уточнять надо, что людишек и дары поровну разделить следует?

— Поняла, господин, — выдала Мёда, тогда как Мил просто поклонился. — А ты меня над прочими старостами ставишь?

— Вот, — продемонстрировал я бабке дулю. — Совсем ты, старая, ополоумела, развела “над и под”. Посыльная ты, на один раз, слов моих мудрых передатчица. А возомнишь больно много или своевольничать начнёшь — так и старосте в Весёлках недолго поменяться. Уразумела?

— Уразумела, не гневайся…

— Ты мне ещё поуказывай, гневаться или нет, — хмыкнул я. — Чиниться удумала на старости лет. Исполняй, а я прослежу, чтоб не своевольничала!

А сам я, с тремя бегунами, нагруженными книгами и прочей “моей” рухлядью, и тремя мужиками “на обучение”, ну и Любой, само собой, направился в поместье.

В десятке метров чуть не закатил девице челодлань — посадил я её на Индрика перед собой (ну все мои оборонительно-нападательные приёмы не требовали “прямых линий”, а мне приятнее), так что челодлань по стандартной траектории зарядилась бы в любину физиономию.

— Кушать хочешь? — охеренно проницательно полюбопытствовал я у служанки, несколько издевательски, если смотреть со стороны, учитывая её заметное и ощутимое истощение.

— Немного, Стригор Стрижич…

— Кушай, — выдал я, вытаскивая из индриковых сум дорожные припасы.

А пока девица почавкивала и похрустывала питанием, начал размышлять. Вот чего этой Мёде неймётся-то? Вот вроде неглупая баба, понимает, что ежели я её “старшей над старостами” поставлю — так и дрючить за всех буду, с силой необоримой. А у неё и с Весёлками геморроя, по совести, дохрена. Но вот всё равно — чинится и к власти рвётся. Глупо до безумия, но как бы не естественный психосоциальный механизм, размышлял я. Глупая жадность человеческая: “надо больше”, а нахера — даже мысли не появляется. С деньгами, властью, да всем, фактически.

И, блин, не знаю я о куче таких механизмов нихрена. В том плане, что Мороз был дядькой эрудированным и образованным, вот только он больше в психологию прикладную учился.

А тут вопрос психосоциологии, психологии масс, политологии, по большому счёту, как изящно называют стадные инстинкты большинства и безумную жадность меньшинства.

И ни хера я о них не знаю. Точнее, литературу читал, но вот спрогнозировать поведение и реакции социума, да даже отдельных личностей, толком не могу. Объяснить “почему” после совершённого и сказанного — без проблем. Ну или заведомо считать, что всё пойдёт по худшему из возможных вариантов. А вот спрогнозировать — фигу.

Не изучал, не интересовался, а натурных наблюдений нужно не одно поколение. Ну поменьше, но разрабатывать социопсихологию самому и с нуля — как-то по-идиотски. Впрочем ладно, буду за человеками наблюдать и делать выводы. А то у меня из неосознанного эфирной части второй “комплекс” прёт: я из Замороженного Мира, если по совести, сбежал. Нет, я там никому нихера не должен, это все мне должны, а я весь из себя пострадавший, это само собой.

Однако, сам факт того, что я от ряда неприятных моментов социума решил отвернутся, а потом просто сбежал — неприятен, царапает. И в Чувство Собственного Величия неприятно уязвляет.

А тянется это… от Мороза, хмыкнул я. Правда, он не сбежал. Построил свою “башню чародея” в виде мотоклуба, пусть и коллективную. Но его, как разумного, подсознание время от времени попинывало, пусть и неосознанно, на тему “что-то делать, а не прятаться”. Не сказать, что он вообще что-то мог сделать — уровень пассивности и покорности неуважаемого большинства был его силами непреодолим. Однако, “зацепка” была.

А дальше Гемин пошёл “по тому же путю”, вот только у Гемина БЫЛА потенциальная возможность менять. А он “спрятался и убежал”. И вот теперь, когда я копаюсь в последствиях своей непутевой жизни и неосознанном (довольно иронична первопричина, ставшая толчком, Ab ovo, как говорили римлянские), вылезло запихнутое чувство вины, стыда, беспомощности и самоедства.

В принципе — справиться можно. И нужно. Вот только надо мне с социумом знакомиться, а не убегать и отворачиваться. Глубинные причины, модели, в общем — понять, как все эти механизмы работают. Потому как та же попытка Гемина “в кусты”, например, может быть разумна и оправдана. Но точно я не знаю, самоедство процветает, а часть меня рвётся в Замороженный Мир взад: сделать всё по-моейному, невзирая на трепыхания под руки подвернувшихся.

В общем, надо разбираться и учиться, а Беловодье — в принципе, неплохой вариант. И достаточно “чужая” культура, притом достаточно схожие человеки, чтоб их понять. В общем, не только книгами и маго-физическими экспериментами надо заниматься. Но и социальными, хотя их проводить надо после длительного наблюдения и вообще.

Под эти мудрые мысли Люба дохрустела пропитанием, а наш караван дотопал до особняка. Встречающих особо не было — Стригор в своё время отучил, пинками направляя “делом заниматься, а не хернёй маяться”.

Призвал Недума, велел пню старому застроить слуг — пусть камердинером барским будет, с напоминательным Гденом за плечами.

Вот, кстати, в рамках мной надуманного, знаний, умений и наблюдений — Недум как раз как “надзиратель” годится лучше всего. Ну вот не стремится дед к власти и доминированию, ему это неинтересно.

Он скорее садовник (можно было бы сказать, что художник, но картины стрекалом по жопе не стукают, факт), который культивирует ради красоты и результата, и получает эстетическое удовольствие. А не бабуински подпрыгивает с воплями “трепещите, растения, вы в моей власти!”

Правда, моя резкая активность его “общий шаблон” сломала. Ну, присмотрю, если заносить будет — одёрну, а так пусть привыкает, что “главный лютик заговорил”.

Надумал я это, да и поперся в свой домик, Любу прихватив. Ола… ну вот чёрт её знает. В принципе, социокультурно, да и вообще — не ревнивая девчонка абсолютно. Испугалась, что прогоню — это да. Но когда поняла, что нет — просто стала присматриваться к новенькой, без какого-то негатива, скорее с интересом.