Коллоидный Мир (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 42

И… ну в общем, охренеть, блин. Поставив такой веский научный вердикт, приступил я к его расшифровке.

Итак, Индрик, для начала, был примерно пятисотлетним. Структура костей на это указывала, Архив выдавал “примерную” цифру, но плюс-минус пятьдесят лет. И бессмертным, в плане старения. Вообще, причём в эфирном плане тоже клетки системно не имели предела деления.

При этом, создавали его всё-таки дикари. Правда на очень эффективных технологиях. Итак, Индрик у нас химера, именно акулы, моллюска, в плане части клеточного строения, и… бера. Которого дурачьё суеверное и трусливое медведем обзывает.

Подобные, кстати, вполне в Беловодье водились, но не в окрестностях пущ.

Это несовместимое совмещено, имеет стабильное ДНК и кучу свистелок и перделок, явно не осознаваемых создателями химеры. Делать на таких технологиях ездовое животное — гораздо смешнее, чем забивать шуруп микроскопом.

Далее, животина беспола. Опять же, базово и системно не имеет пола как класс. Но… имеет заложенную систему размножения! Точнее, клонирования. Весьма и весьма похожую на икрометание человеков, судя по всему — весьма успешный и реализуемый в ряде решений механизм. А у Лиха не было, ну да не суть.

Правда, инициация “развития клона” непонятно чем делается. Волежеланием, что-ли?

И… охренеть. Реально волежеланием, готовая клетка-зародыш в основании пасти начала делиться. Ну блин, а эфир, похоже, Индриком используется только для улучшения физических кондиций и вот как сейчас, зарождения клона. И… а пусть будет. Стризару, например. Тут главное — не более одного, а то как бы имперские с вежливым визитом не явились. Так-то не по “имперскому закону”. Но в Жопе Мира, да ещё к Стрижичу — могут.

Так, ладно, с этим разобрались, хотя чертовски интересны детали — мозг Индрика, например, явно беро-моллюсковый. А ряд обменных процессов — не менее явно акульи.

Ну да в целом — ничего странного. А вот акулёныш новый — забавно. Очевидно, на определённом этапе формирования Индрик икрину срыгнёт. Выращивать я её, наверное, буду у себя. Тёплая проточная вода. А даже для слуг — найду в Пуще. Ради конспирации.

Надумал я всё это, ну и несколько пришибленый узнанным (и сделанным), направился в покои.

— Ола, Люба, готовьтесь. В баню пойдём, — оповестил я девиц.

— С вами, Стригор Стрижич? — разулыбалась Ола.

— Чистись давай, — хмыкнул я, счищая щёткой с себя корку и шлёпая девчонку по попе. — С вами, с вами.

— Ой, здорово как, Стригор Стрижич, я сейчас, — засуетилась Ола.

Завалились мы в пузырь, который изнутри просвечивал розовым светом. Что, учитывая его цвет, и не удивительно. И сопрягся я с мозгами бани, на удивление сложными. Но, в чём-то, оправданно — куча “режимов”, как секрета “воды”, так и поведения мышц и трахей массажа. И температура регулируется, однако ж.

— Погреемся для начала, — бухнулся я на мягкое дно, отдал команду бане и усадил довольно взвизгнувших девиц по штуке на колени.

И чертовски мне и банька понравилась, и девицы в баньке. И отдохнули и, наконец то, сексом занялись. А то у меня начали возникать мысли, с суетой последних дней, а не прокля на мне какая, злостная. Самим собой, в плане целибата, на себя неосознанно наложенная.

Но практика, в различных позициях, по отдельности и вместе, сказала однозначное “нет”. Чем порадовала и меня, и девчонок. Более того, ряд типов массажа… ну скажем так, “помогали” в плане соития в интересных позах. То есть, не столько баня, судя по всему, а эротический аксесуар для богатеньких буратин. Которым моя барственная персона однозначно является, окончательно постановил я. Ну и внёс баньку в наш совместный с девчонками досуг, в обязательном порядке, да.

В общем, банька была что надо. Не банька, конечно, но чертовски приятная, а в компании — так и вовсе расчудесная вещь.

Ну а на следующий день принялся я, наконец, за эксперименты и тренировки эфирные и эфирно-химические. В плане биологии эфирных органов мне не хватало образцов: вот как ни крути, а имевшийся у меня даже от Хорсычей был несколько дефектным. То есть, клетки есть, но архитектура организации органа была на уровне более глубоком чем ДНК. Очевидно, не химическая, а на эфире, но Архив инструментов столь чувствительных либо не имел (что вряд ли, учитывая атомарную точность наблюдения в Земном Крае), либо должен был быть проявлен в материи, чего не тянул уже я.

И, признаться, даже несколько точил я научно-исследовательский зуб на Погибишну. Ну, конечно, если с братцем там всё сложится, но образец готового и рабочего органа эфирного оперирования заполучить очень хотелось.

Ну да это дело будущего, а у меня были эфирные манифестации разного типа и вида, ну и работы с химией, ядами, простыми и сложносоставными.

Вообще, я довольно сильно обломался с твёрдым кислородом и в целом с масштабными воздействиями. Банально не тянул, да и вообще, “магия воздуха”, в отличие от “магии созидания льда”, оказалась магией структурирования, причём на моём этапе овладения — отдельными атомами. Вдобавок, непременно отдельными. Спектр работы Отмороженного с веществами был порядково выше, но там и сама магия “состояния и созидания”, да и эфира столько, что мне завидовать хочется. Но не буду — мне и так хорошо, в общем-то.

Например, сам факт того, что такое “воздушное лезвие” Грей не знал (ну или не знает, мда). Привыкнув к ледяному созиданию, бухая тонны эфира, он просто не осознавал, чем оперирует.

Ну да ладно, а вот меня моя эфирная ограниченность да интерес к биологии толкали не к “больше эфира”, хотя качал я надсердечник до боли и каждый день, а к “выше чувствительность и тоньше воздействие”. Например, имея три компонента стандартного воздуха, работать с нейтронами, создавать изотопы и даже невозможные вещества — теоретически было возможно. Хотя на практике выходило не очень. А с квантовыми пертурбациями вообще выходил швах: электронная остановка базово создавала конденсат Бозэ-Эйнштейна самим фактом своей остановки. Впрочем, была у меня надежда, освоив “структурирование” до должной степени, точнее чувствительности, работать как нейтронами ядра, так и электронами орбит.

А пока у меня была возможность в относительно вменяемых количествах (малых до слёз, но на одиночного вражину — хватит) создавать оксиды азота и углерода различных конфигураций. Газ, при попадании на слизистую (вообще, реагирующий с водой), дающий азотистую кислоту, да и сам по себе весьма опасный и токсичный — азотистый ангидрид. Угарный газ, диоксид триуглерода — довольно приятные мне и неприятные вражинам соединения.

Впрочем, таковое нужно только в том случае, если лезвия плоть не берут, а лёгкие эфиронасыщенны, препятствуя структурированию свободного кислорода.

А вообще, рассчитывал я на “перекачку” гексамолекулярных лезвий эфиром. Получалось пока хреново, но “хреново” — не “никак”, так что был это вопрос времени.

Круги Замороженного Мира не работали, так что Росси, похоже, со мной до поры, пока я не расстреляю боезапас.

И выходил мне пока облом со стрелялами. Эфир воздуха снижает трение болта самострела, как в воздухе, так и в плоти — это было оптимально. А взрывное расширение на эфире давало весьма посредственный КПД с моими текущими возможностями.

Ну и с “начинками” для болтов я закономерно обломался — органо-эфирные яды, продаваемые в Ростоке, были мной невоспроизводимы и гораздо более эффективны, чем всё мной придуманное.

Разве что, наделал я пейзанам газовых гранаток с тем же ангидридом. Милое дело на условно-крупную пакость, правда намучался с техникой безопасности, обеспечив ведьм работой. Но, вроде бы, освоили, так что дёргали меня “на зачистку” пореже.

Вдобавок, осваивал недоосвоенное по биомагии. Чисто теоретически: к сожалению, из инструментов “непосредственного оперирования” был только Архив, а из родильных чанов — только моё тело. И вот как-то не готов я был “порождать всяческую жисть”. То ли отморозился недостаточно, то ли чрезмерно — чёрт знает.