Как "мёртвой" принцессе выжить в мире драконов 2 (СИ) - Леванова Марина - Страница 42

Я поискала глазами сыновей Бьярна. Так и есть, прибирались на заднем дворе после дневной работы: стаскивали доски в одно место, подбирали мусор. А их младшая сестрёнка собирала тонкие щепки, палочки и труху и относила всё в мангал. 

По моей просьбе Валдай во дворе организовал зону для жаровни. Мне казалось, так будет удобнее и безопаснее для всех. Даже специально пригласили рабочих, чтобы они всё сделали строго по рисунку, который, как всегда, нарисовал Цениан. 

Дочь кожевника набила мангал с верхом и с угрюмым видом присела на корточки рядом, подпёрла грязными ладонями пухлые щёки и принялась буравить взглядом потухший очаг, словно тот мог от этого разгореться. 

Мы всё-таки вошли во двор и просто стояли какое-то время, наблюдая за людьми и прислушиваясь к разговорам. Кто-то жаловался, что на работу только через четыре дня выходить. Кто-то предлагал поменяться сменами. А девушки-прачки тихонько обсуждали, что хотят накопить монеток и заказать себе такие же удобные и красивые платья, как у юных хозяек дома. 

Анина дошла до конца очереди, вручила последние листки — график работы — и вдруг заметила меня. Я приложила палец к губам, но где там, разве удержишь эту егозу?! Двор тут же огласил радостный вопль:

— Наша Соня пришла. Соня здесь! — Анина крепко обняла меня и снова закричала, да так, что у меня в ушах зазвенело. — Лута! Кора! Рина! Ну, где вы?

Работники тотчас смущённо притихли. Мужчины сняли головные уборы и почтительно склонили головы передо мной, а девушки испуганно принялись делать кривые реверансы, до боли похожие на то безобразие, что обычно изображала Кора. А незваные зрители так вообще предпочли отойти в тень и старались не показываться на глаза. Не любили местные драконов, а тут сразу два пришли, стоят, своими жёлтыми глазищами недовольно зыркают на всех. 

— Госпожа хорошая, — зашумел Валдай, бросил свою метлу и прихрамывая зашагал ко мне.

Я освободилась из объятий Анины и сама пошла к нему навстречу. 

— Уже сколько дней не живу с вами, а всё «госпожа хорошая», — пробурчала я, но при этом не смогла сдержать улыбку. — Знаешь ведь, что не нравится мне это выражение.

— Знаю. Но не могу иначе. Прости уж старика. 

Я сердечно обняла нашего возничего, поинтересовалась его здоровьем. А тот раскраснелся от удовольствия, заважничал сразу.

— Да что мне будет-то? Сыт, одет, счастлив так, как никогда прежде не был.

Из дома выбежала Лута, за ней с настороженностью и почему-то с лёгким смущением вышел кожевник и позвал сыновей. Мальчишки тут же бросились к отцу, только их младшая сестра даже головы не повернула — по-прежнему сидела на корточках, пыталась разжечь взглядом костёр.

Всё это я отметила мимоходом и тут же очутилась в объятиях Луты. 

— Сонечка, милая, родная. Да как же я рада видеть тебя! Не устала? Хочешь есть? Сейчас я с делами закончу и что-нибудь вкусненькое для тебя приготовлю. 

А я, как та кошка, купалась в любви и ласке, только что не мурчала от удовольствия.

— Я тоже очень рада видеть вас всех, — обняла в ответ женщину. — Ничего готовить не надо! Я сама к вам с угощением пришла, новости принесла. Так что иди отпускай людей, да посидим сегодня возле костра по-семейному. 

— Да знаю я твои новости, — отмахнулась Лута. — Тебя во дворец повезут. Все только об этом и говорят, что завтра наконец увидят суженую проклятого дракона. 

— Это так, — кивнула я. — Но есть ещё кое-что, о чём вы должны знать. 

Лута забеспокоилась. 

— Соня, ты останешься сегодня в своём дома переночевать, с нами пообщаться?

Лута так и продолжала называть этот дом моим.

— Да, я к вам сегодня с ночевой пришла. 

— А твой будет?

— Будет, но чуть позже, ему кое-какие дела надо закончить. 

— Ясно, — бросила Лута и пошла обратно в дом. — Пойду я быстро раздам оставшуюся заработную плату и буду свободна. 

Бьярн тут же засобирался уходить. Что-то негромко, но строго сказал сыновьям, те подхватили сестру с двух сторон, и та тотчас захныкала, уж больно ей хотелось запалить этот костёр в месте чудном, выложенном камнем со всех сторон. 

Я подошла к кожевнику и негромко сказала:

— Останьтесь. Угощения на всех хватит. 

Бьярн тут же набычился, посмотрел на меня гордо и ответил:

— Спасибо за приглашение, но мы пойдём. У нас дома достаточно еды.

Его сыновья слова не произнесли, а вот малышка заканючила, принялась слёзы утирать краем платка, который съехал с головы, открывая взгляду золотые кудри. 

Лута вдруг выглянула из дома и твёрдо сказала: 

— Бьярн, ты остаёшься. Мне ещё нужна будет твоя помощь в подсчётах. Ты это гораздо быстрее делаешь.

— Да я…— попыталась протестовать кожевник, но его строго оборвали:

— Ничего не хочу слышать. Я сказала!

Кожевник смущённо посмотрел на меня, а я сделала вид, что ничего не заметила, и быстро отвернулась. Потому что очереди на обнимашки уже ждали Кора с Риной. Они повисли на мне с двух сторон и в оба уха принялись рассказывать о том, какие они молодцы и как круто научились выполнять свои обязанности.

Я обняла одну, поцеловала другую, нашла для каждой ласковое слово, но всё никак не могла выпустить их из своих объятий. Захвалила, залюбила, занежила, словно прощалась навсегда. Это мгновенно заметила Кора. 

— Соня, ты чего? — голос её звучал обеспокоенно. — Скоро же снова увидимся! 

— Ну и что, — с улыбкой отмахнулась я. — Между прочим, есть такая пословица: «Расставаться надо так, как будто завтра не встретимся, а встречаться — как будто не виделись сто лет». Вот и представь, что мы не виделись целый век.

Я скривила губы, выговаривая эти «сто лет», а Кора перестала улыбаться и посмотрела на меня с тревогой, какое-то время стояла неподвижно и вдруг схватила меня за руки и крепко сжала. 

— Соня, что-то должно завтра произойти на представлении Владыке, да? 

Я испугалась, что малость переборщила со своими эмоциями.

— Да нет, просто волнуюсь, — я отмахнулась. — И пытаюсь найти утешение в самых дорогих мне людях. 

Но Кора не поверила ни одному моему слову, однако решила не настаивать. Она отпустила мои руки и глазами показала на кого-то за моей спиной. Я обернулась.

Дочь кожевника, стоя чуть в стороне, с интересом наблюдала за нами — как мы милуемся и обнимаемся. И я вполне могла её понять. С раннего детства воспитанием девочки занимались два суровых брата и угрюмый отец. И я просто уверена, что никто из них особо с ней не нежничал. 

Не сговариваясь, мы приветливо заулыбались, но девочка всё равно смотрела на нас с недоверием — точь-в-точь, как её отец. Я хотела подойти к ней, поговорить, но меня отвлёк вопрос Рины:

— Соня, значит, у тебя завтра не получится приехать после обеда? 

Грустно вздохнув, я пожала плечами, давая понять, что не знаю ответа на этот вопрос. 

— Но как же так? — окончательно расстроилась Рина. — Ты же хотела лично проконтролировать, как будут устанавливать в прачечной валики для глажки белья. 

— Боюсь, у меня не получится. 

— Но вдруг рабочие что-нибудь напутают? — забеспокоилась Кора. — И твоя чудо-машина гладильная не будет работать. 

— За это даже не переживайте! Я оставила подробные инструкции Цениану ещё в тот день, когда он рисовал с моих слов картинку для краснодеревщиков. 

Но Рину эту не успокоило. 

— Цениан всё равно не разбирается в этом так, как ты, — удручённо проговорила она. — Может, хотя бы ненадолго всё же получится забежать? 

— Навряд ли. Дармат сказал, что не знает, на сколько это может затянуться, — честно призналась я, но рассказать о своём отъезде так и не решилась. 

Девушки выглядели расстроенными и даже не пытались это скрыть. Хорошо, что вскорости вернулась Лута. 

— Ну всё, я освободилась. Давайте что-нибудь приготовим. Валдай, ты почистил рыбу? 

— Да, — ответил возничий, пересыпая солью и пряными специями небольшие рыбёшки в огромном тазу, как заправский шеф-повар. — А парни сейчас костёр организуют.