Техник - ас (СИ) - Панов Евгений Николаевич - Страница 21

— Э, куда?!— только и успел я проорать в эфире до того, как немцы скрылись в утренней дымке.

Ещё через день стала ясна причина такого поведения немцев. Сбитый над нашей территорией и попавший в руки красноармейцев немецкий лётчик рассказал, что им было приказано всячески избегать боя с самолётами с красными оконечностями крыльев, что на них летают какие-то особенные лётчики из личного полка Сталина, встреча с которыми в воздухе означает верную смерть. По данным радиоперехвата, которыми с нами поделился командующий ВВС фронта полковник Науменко, немецкие авианаводчики уже начали орать; "Achtung! Rote Flugel im Himmel!" ( Внимание! В небе Красные крылья!).

17 августа собрав ударный кулак командование фронта предприняло новое наступление. За несколько дней боёв наши части смогли продвинуться лишь на пару километров, а местами и того меньше. В конечном итоге бились лбом об оборону противника, неся при этом не малые потери, аж до 10 сентября, когда Ставка отдала приказ о переходе к обороне. Безусловно самым положительным результатом всех действий войск фронта стало освобождение 6 сентября города Ельня. А в ночь с 18 на 19 сентября советские войска оставили Киев.

Мы вынуждены были изменить тактику. Теперь мы занимались сопровождением штурмовиков и бомбардировщиков, пытаясь спрятаться среди них. Часто это получалось и, выскочив как чёрт из табакерки, мы уничтожали пытавшихся атаковать наших подопечных. Дошло до того, что немцы стали с опаской приближаться к любым краснозвёздным самолётам. Однако выход они нашли. Отправляли в атаку пару, а остальные наблюдали со стороны. Естественно позволить обижать своих мы не могли и сбивали этих либо храбрецов, либо невезучих, которым выпал такой жребий. А вот остальные ретировались, видя, что им здесь не рады.

Как бы там ни было, но к концу сентября на счету эскадрильи было 102 сбитых самолёта противника. После вышедшего 19 августа Приказа № 0299 " О порядке награждения летного состава ВВС РККА за хорошую боевую работу и о мерах борьбы со скрытым дезертирством среди военных летчиков" оказалось, что четверо лётчиков эскадрильи выполнили норму на звание Героя Советского Союза, а уж ордена заработали все без исключения. Да ещё и смеялись, что теперь денежной награды за сбитые (1000 рублей за каждый сбитый, плюс выплаты за количество боевых вылетов), точно хватит и на коньяк и тарелок закупить побольше. Свой личный счёт я довёл до сорока семи сбитых.

Все отчёты о боевой работе эскадрильи в целом и каждого пилота отдельно я ежедневно отправлял в штаб ВВС Жигареву. Оттуда заверили, что за наградами дело не встанет. Кроме того отправил в Москву представление на награждение комиссара эскадрильи Гайдара и начальника особого отдела младшего лейтенанта госбезопасности Данилина орденами Красного Знамени, как проявившим особую храбрость и мужество при непосредственной боевой деятельности.

В конце августа немцы решили разделаться с нами раз и навсегда. Рано утром, когда рассвет ещё только-только забрезжил на востоке, над аэродромом появились немецкие пикировщики Ю-87 в сопровождении целой своры Ме-109-х. Спасло нас только то, что буквально накануне мы сменили место стоянки и перебрались на другую сторону аэродрома, поближе к импровизированному стрельбищу. Надоело, видите ли, сталинским соколам ноги бить и топать в такую даль, чтобы пострелять вволюшку. Немецкая разведка среагировать на это не успела и "юнкерсы" вывалили бомбы на пустую опушку. Однако всё же смогли разглядеть, что там никого нет и развернулись уже в нашу сторону. Вот в этот самый момент Гайдар вместе с Данилиным подбежали к счетверённой пулемётной установке, расчёт которой посекло осколками от близкого взрыва, и первой же очередью сбили самого настырного "лаптёжника". Идущему следом тоже досталось и он, чадя чёрным дымом из под капота, отвалил в сторону и взял курс на запад. Не ожидая такой ответки немцы порскнули в разные стороны, что дало время другим расчётам ПВО занять свои места и открыть ураганный огонь. Под их прикрытием смогла взлететь пара Гоч-Смолин и сходу завалить ещё пару Ю-87-х и одного "мессера". Увидев, что на взлёт пошли ещё "Rote Flugel" ("Красные крылья"), асы Люфтваффе предпочли ретироваться, потеряв при этом ещё пару бомбардировщиков. Так что ордена комиссар с особистом честно заслужили.

В конце сентября из Москвы поступил приказ возвращаться. Только лететь нам предстояло не в Раменское, а на Центральный аэродром. Напоследок вылетели в полном составе к линии фронта, показали себя, пошумели слегка, проштурмовав немецкие позиции и сбили парочку зазевавшихся немцев. Тепло порощавшись с полковником Ерёминым, с которым мы почти что сдружились, с начальником штаба майором Протасевичем, с лётчиками авиагруппы, взяли курс на Москву. Вёл нас наш верный DC-3, который всё то время, что мы геройствовали на фронте тоже не стоял без дела, мотаясь то за запчастями, то помогая с эвакуацией раненых.

На Центральном аэродроме нас встречал сам главком ВВС РККА генерал-лейтенант Жигарев. Поблагодарив личный состав за отличную службу, но забрал меня, а остальным приказал отдыхать и готовиться к награждению. Видно было, что торопился он сильно.

— Сам велел привезти тебя к нему, как только прибудете,— уже в машине, показав глазами наверх, сказал Жигарев,— Положение на фронтах сам знаешь, какое тяжёлое, а тут ещё Киев сдали. Злой был. А вот за вашими успехами следил. Несколько раз сам звонил и спрашивал, как там самый нахальный капитан ВВС воюет.

Сталин встретил нас с Жигаревым вполне приветливо. Подробно расспрашивал о том, как воевали, о настроении в эскадрильи и в авиагруппе, в составе которой мы вроде как числились.

— Мне доложили, что немцы начали избегать вступать с вами в бой и издали соответствующий приказ. Это правда?— Сталин чуть прищурившись посмотрел на меня.

— К сожалению, правда, товарищ Сталин,— я вполне откровенно горестно вздохнул.

— Почему к сожалению?

— Так ведь совершенно невозможно стало работать,— я пожал плечами,— Только соберёмся подраться, а они драпают. У меня лётчики расстроенные все ходят.

Сталин улыбнулся; — Молодцы! А товарищам лётчикам передайте, чтобы не расстраивались. Немцев на всех хватит. И всё же, в чём, по вашему, причина такой результативности вашей эскадрильи?

А дальше пошёл уже, как говорится, деловой разговор. Узнав, что я подготовил методичку, Сталин попросил передать её ему для ознакомления. Благо с аэродрома я поехал на встречу не переодеваясь и несколько тетрадей с записями лежали у меня в планшете, который охрана, когда сдавал пистолет, осмотрела, но оставила при мне. Сталин читал быстро, но было видно, что внимательно. Пару раз возвращался к уже прочитанному и делал, по своей привычке, пометки на полях красным карандашом. Наконец он закончил с чтением, не спеша набил трубку табаком и прикурил. Над столом, покрытым зелёным сукном поплыл ароматный дым.

— Есть мнение, что ваш опыт и разработанная вами методика подготовки пилотов истребительной авиации, должны быть размножены и переданы для ознакомления всем лётчикам нашей авиации. Оставляйте свои тетради. Я распоряжусь, чтобы их незамедлительно отправили в типографию. И я рад, что не ошибся в вас, товарищ Копьёв.

Хотел я, было, спросить о поисках месторождений алмазов, но воздержался. Раз Сталин сам этого не сказал, то, значит, не моего это ума дело.

Нам дали два дня отдыха перед награждением, а затем весь лётный состав эскадрильи, плюс Гайдар с Данилиным, в новенькой, только что выданной форме, отправился на автобусе в Кремль.

Старший лейтенант Шилов, старший лейтенант Юсупов, лейтенант Гоч и младший лейтенант Филонов стали Героями Советского Союза. Все остальные получили ордена Красного знамени. Так же Знамя получили и Гайдар с Данилиным, при чём последнему награждению было видно, что очень порадовался присутствовавший на церемонии нарком Внутренних дел Л.П. Берия. Не часто армейцы балуют подчинённых грозного наркома представлениями к орденам. Я получил, к некоторому удивлению моих подчинённых, орден Красного знамени. Как позднее сказал Жигарев, против моего награждения второй звездой Героя выступили представители ГлавПУРа, высказавшиеся в том плане, что не стоит награждать высшей наградой слишком часто, да ещё в то время, когда армия повсеместно отступает. Но не смотря на их сопротивление меня и Гайдара, как комиссара эскадрильи, наградили орденами Ленина в соответствии с пунктом Приказа № 0299, в котором говорилось, что " командир и комиссар эскадрильи, уничтожившей в воздушных боях не менее 15 самолетов противника и потерявшей при этом не более 3-х своих самолетов, представляются к ордену Ленина". Мда, иконостас у меня на груди получился солидный. Хотя слухи о том, что мы любимчики Сталина оказались слегка преувеличены. Да и не всесилен Иосиф Виссарионович, что бы не писали о нём в будущем, и вынужден учитывать мнение других.