Кошки-мышки (СИ) - Флёри Юлия - Страница 30

— Мы познакомились на работе. — Жёстко и сурово проговорил Дементьев в тот момент, когда глаза Лины заискрились. — Нина трудится в одном из рекламных агентств в том же офисном здании, что и я.

— Да. На несколько этажей ниже. — Поддакнула я, но Дементьев этого будто бы и не заметил. Распрямившись, перекинув руку на спинку моего стула, продолжил.

— И однажды, как ты, Линочка, верно заметила, я не смог пройти мимо. И, поверь, меня поймёт каждый из присутствующих здесь мужчин. У Нины такие ноги…

— У меня замечательные ноги. Длинные и практически ровные.

— Я свидетель. — Дементьев многозначительно ткнул указательным пальцем вверх и ответственно кивнул.

— Боже, как вы друг другу подходите! — Совершенно нескромно завопила Лина, Дементьев сдержанно улыбнулся, а вот я нахмурилась.

— Так вы, Ниночка, работаете? — Отозвалась менее приятная женщина напротив и стянула губы в вызывающую трубочку. Ладонь её спутника плавно сползла со стола на женское бедро и, практически уверена, чуть сжала ногу, призывая молчать.

Я вдруг поняла, что мне нравится компания Дементьева и его друзей. Такие все заботливые, такие отзывчивые. Я на Дементьева посмотрела и благодарно улыбнулась.

— До недавнего времени работала, но Даниил Алексеевич исправил это досадное недоразумение. — Слащаво потянула я и едва сдержалась от желания причмокнуть губами. Дементьев шутки не оценил и посмотрел сурово, косо, поджал губы.

— А я считаю, что труд облагораживает женщину!

— Линочка, так ведь я же и не спорю. Но Нина счастлива и это главное. Ведь счастлива?

Женщина напротив сверкнула хищным взглядом.

— А разве не видно? Как сейчас модно говорить… Э-м… — Я зажмурилась от напускного удовольствия. — Я чувствую порхание бабочек в животе. А, вообще, главное, что счастлив Даниил Алексеевич.

Своим ответом осталась довольна, а вод хищница не унималась. Мысленно готова была разорвать меня в клочья.

— Он не выглядит очень уж счастливым.

— Да? — Наигранное удивление удалось на пять с плюсом. Я окинула Дементьева долгим задумчивым взглядом, после чего нахмурилась и отрицательно качнула головой. — Да нет же, он счастлив!

Провела тыльной стороной ладони по гладковыбритой щеке и удивилась тому, как легко далось такое… откровенное для меня прикосновение, ведь чаще старалась избегать близости. Руку убрала, стараясь не выдать волнение, но Дементьев глянул на меня с подозрением, и довольным этот взгляд действительно назвать было сложно.

— Просто очень скромный. — Решила я пояснить.

— Ага, счастье своё спугнуть боится. — Насмешливо потянула женщина, и я нахмурилась сильнее.

Чувствовала, как щёки наливаются румянцем, но вспыхнуть окончательно не успела. Дементьев смилостивился и лично вступился за поруганную честь. Подобрался, усаживаясь на стуле ровнее, рука, которая до этого прохлаждалась на спинке стула, перебралась на моё плечо, от неё пошло приятное тепло. Сам он выдвинулся чуть вперёд, заставляя специалистку по остротам пятиться.

— Очень приятно, дорогая, что ты решила проявить такую заботу и рвение, но в своей личной жизни я привык обходиться без советов со стороны. — Медленно и мягко растекался его успокаивающий голос. — Ты меня хорошо поняла? — Проговорил Дементьев вкрадчиво и оттого предельно внушительно. Вдруг стало ясно, что успокаивал до сих пор его голос исключительно меня. За столиком же наметилась угнетающая напряжённость.

— Да ладно!.. — Вклинилась Лина. Женщина напротив провела рукой по шее, потеребила серьгу в левом ухе. — Хватит вам! — Краска гнева бросилась в её лицо при взгляде на Дементьева. — Я вот сейчас обижусь и уйду! — Добавила она особенно громко и я почувствовала, как Дементьева стало отпускать. В прямом смысле. Каменные до этого мышцы расслабились, взгляд он перевёл на Лину и сделал слабую попытку улыбнуться. — Колючка! — Получил вдогонку возмущённый возглас и окончательно поплыл в своём душевном равновесии. Улыбка стала широкой и наглой, рука с моего плеча перекочевала на талию, чуть сжала в удовольствии. — Как Нина тебя только терпит?!

— Лин, я удивляюсь, как муж терпит тебя, но это ведь не значит, что ты плохая. Я вот тебя искренне люблю. — Подмазался Дементьев, а нам всем оставалось только учиться, как можно вот так же спокойно попросить прощение и не выглядеть при этом виноватым.

— Я тебя тоже. И в том твоё счастье. — Буркнула напоследок Лина, запивая возмущение водой. — И вообще! Нина, а почему ты Данечку называешь по имени и отчеству?

— Да! Ещё и обращается на «вы». — Поддакнул Дементьев, в азарте ударяя ладонью по столу.

Теперь окончательно забыл о хищнице напротив, точнее… точнее, нет, он не забыл. По напряжённому взгляду я понимала, что он помнит о ней, но решил сделать присутствующим приятно и замять тему. В общем, с удовольствием переключил всё внимание на меня. Даже повернулся, устраиваясь полубоком. Теперь имел возможность беспрепятственно меня разглядывать, чем и пользовался. Причём смотрел так, будто видит впервые. Интерес, внимательность и абсолютная концентрация, которая вибрацией исходила от его тела, несмотря на шутливый тон.

— Мама учила меня обращаться с почтением к людям, которые значительно старше.

Муж Лины крякнул, вроде как усмехнулся, «хищница» смешливо фыркнула, Лина на время задержала дыхание, а Дементьев только лишь скривил губы.

— А я всегда слушаю маму. — Злорадно добавила я специально для жениха, напоминая о том, что сам он так ни разу и не предложил перейти на другой манер общения.

Дементьев ответ мой оценил, согласно покивал, а вот «хищница», имя которой я никак не могла вспомнить, заинтересованно приподняла брови.

— И… что? Предложения отбросить формальности не поступало? — Озвучила она намёк.

— Думаю, ему нравится такое обращение. Даниил Алексеевич получает некоторое эстетическое удовольствие, когда слышит своё имя в моём исполнении. К тому же, как мне его ещё называть? «Данечка»? Даниил Алексеевич просто не переживёт, а если и переживёт, то очень скоро такое обращение набьёт ему оскомину. Я ведь не могу как Лина, произносить это имя с такой же материнской любовью и нежностью. Даниил Алексеевич непременно разглядит в этом тайный умысел и просто разорвёт в клочья за попытку надавить на его Альтер Эго.

— Ну да, ну да. Отношение начальник — подчинённая до сих пор в моде. Думаю, именно это в вашем, Ниночка, обращении, его и удовлетворяет.

— Неправда! Не слушай её, Нина. Даня никогда не приветствовал служебные романы. Что ты такое говоришь?!

— А вот мне, наоборот, всегда казалось, что в нём очень сильное диктаторское начало. Продолжайте в том же духе, Ниночка, я думаю, у вас всё получится.

— Рот закрой. — Цыкнула Лина, очень многое в моём представлении расставляя по своим местам. Правда, теперь, в этот самый момент, мало походила на серую мышку и становилось объяснимо отношение к ней того же Дементьева…

— Скажи-ка мне, Данил, а Инга в курсе… — Игнорируя предыдущего оратора, «хищница» многозначительно взмахнула рукой, — в курсе последних событий? Просто, не далее как вчера я с ней созванивалась, и ни о каких невестах речи не шло. Даже, наоборот, поделилась информацией о том, как горячо и страстно вы расстались в последний раз.

— Не помню, чтобы обещал перед ней отчитываться. — Невозмутимо отметил Дементьев, даже не думая убрать руку с моей талии.

— Да нет… я не о том… Просто мне всегда казалось что ты, как человек ответственный, мужчина, руководитель… — Каждое слово сопровождалось ядовитой улыбкой и убийственно ласковой интонацией. — Должен…

— Я никому и ничего не должен. — Жёстко пресёк Дементьев разглагольствования, и мелодичному голосу, будто кислород перекрыли. — Ты сходи, подыши… — Продолжил он тише, но уже более внушительно и… не знаю, наверно, под таким взглядом, который «хищница» получила, даже я не смогла бы устоять. Стало как-то неприятно.

Женщина из-за стола поднялась и уверенно пошагала в сторону дамской комнаты, а неловкое, казалось бы, молчание, буквально растворилось в воздухе. Такое чувство было, что даже все вокруг гости ресторана зажужжали как-то громче. Дементьев глянул на меня спокойным, чуть хмельным взглядом, хотя с чего бы его развезло от пары бокалов вина?.. Лина улыбалась своей совершенной улыбкой, а мужчины вернулись к ужину, который не успел остыть.