Кривой Домишко (ЛП) - Дункан Дэйв - Страница 7

— Я сказал ему правду, — Барсук никак не мог взять в толк, почему Орден выбрал сира Саксона на пост Великого Магистра. Вероятно, это был какой-то компромисс, но даже такое стечение обстоятельств не оправдывало подобной ошибки. Он всегда казался маленьким, хотя отличался высоким для клинка ростом. Иногда он здоровался с Барсуком по имени, хлопал по плечу, спрашивал совета. В иные же дни, например, сейчас, он плевался и верещал, как сумасшедшая летучая мышь.

— Нет! Ты оказался недостойным оказанной тебе чести.

Барсуку было плевать на звание Первого. Ему было плевать на Орден, на Айронхолл и на его обитателей. Всегда.

— Я сказал ему, что экипажи подбирают кандидатов, решивших покинуть школу. Я также сказал ему, что Орден платит им за подобное проявление милосердия, а также находит им работу в Блэквотере и Прайле. Вы отрицаете это?

Старый козел на мгновение призадумался.

— Кто сказал тебе такою глупость?

— Я знаю это много лет. Я сделал все, чтобы выяснить этот вопрос, прежде, чем появиться у вас на пороге, Великий Магистр. Даже тогда я не стремился угодить в ловушку, у которой не было выхода.

Краска еще сильнее ударила в лицо Великого Магистра. Публика с изумлением наблюдала за происходящим.

— Чепуха! Ты предал доверие, которое я оказал тебе, назначив Первым!

— Ты назначил меня? Выгнав Доблестного, да?

— Дерзость! Иди в свою комнату и сиди там, пока я тебя не выпущу!

О, пламя!

— У тебя пустая бочка вместо головы, — печально сказал Барсук. — Если желаешь выставлять себя жалким, то хоть людей бы постыдился.

Он развернулся, чтобы уйти.

— И оставь меч! — рявкнул Великий Магистр.

Барсук ушел, бросив меч. Он сопротивлялся искушению оставить его в теле Великого Магистра. Или сотворить со скверным стариком то же, что и с Сервианом.

Позже, растянувшись на своей койке, он серьезно раздумывал над тем, чтобы вернуться в зал и исправить ошибку. Сделав это, он перечеркнул бы четыре года тяжелой работы. Разрушил бы все свои планы. Но, в конце концов, он не умрет.

— Мы почти у цели! — весело заявил Варт.

Вовремя, — подумала Изумруд.

Айронхолл казался чем-то неопределенным, маячившим слева от неё. Дождь почти перестал, но ветер не унимался, а ночь была слишком темной, чтобы любой здравомыслящий человек решился на поездку по краю вроде Старкмура. Разумеется, здравомыслие едва ли было свойственно мальчишке, которому едва исполнилось семнадцать. А когда этот мальчишка был сиром Доблестным, членом Белой Звезды, членом Древнего и Верного Ордена Королевских Клинков, официально объявленным героем, специалистом по фехтованию, который лишь недавно выиграл первый поединок ни на жизнь, а на смерть, и был отправлен на задание государственной важности, обретя почти неограниченные полномочия — здравомыслием и пахнуть не могло. Сама девушка замерзла и выглядела потрепанной. Она чувствовала себя одним большим синяком от лодыжек до бедер. Но если мастер Умница-Разумница решил, что способен её загнать — в следующий раз подумает лучше. Она никогда не молила о пощаде и не собиралась начинать теперь.

— Я чувствую запах магии!

— Все верно! — крикнул он, удивленно и восхищенно. — Мы проезжаем Кузню.

Женщина знала, что именно здесь мальчики проходя связывание. Место ощущалось также, как сами Клинки. Ни одна Белая Сестра никогда не смогла бы точно описать чувства, возникающие у неё от определенного вида магии, но "горячий металл" казалось наиболее близким определением, чтобы классифицировать это ощущение. Это казалось чем-то средним между запахом и чувством. Женщина не могла разглядеть здание, скрывавшееся во тьме, но октограм, использовавшийся несколько столетий, имел значительную ауру.

Спустя несколько мгновений, Варт заговорил.

— Видишь тот свет? Это кабинет Великого Магистра. Мы направляемся туда.

Слабые отблески свечей виднелись сразу в нескольких окнах, и если даже мальчик указывал на конкретное, девушка не видела его руки. Почтовая лошадка устало всхрапнула, почуяв конюшни.

Какой же мирной была её жизнь, покуда в неё не влез Змей! Всего две недели назад она была дьяконессой древесного города Белых Сестер — Окендауна, и вот-вот должна была закончить свое обучение. Но однажды её вызвали к Верховной Матери и произвели в полные сестры. Тогда и начался кошмар. После четырех лет спокойного житья наступили дни смятения и смертельной опасности. В конце концов, её спас Варт, этот засранец с лицом, похожим на персик, обладающий массой неожиданных навыков. Хотя не втрави он её для начала в те самые неприятности — и её благодарность вовсе не знала бы границ.

Вчерашний день казался началом славной жизни при дворе. Она ехала из Валглориоса, сидя в великолепном экипаже Верховной Матери. Эта леди оказалась куда приятнее, чем предполагала её репутация. Она настояла на том, чтобы заехать в Новую Рощу, где Изумруд смогла бы повидаться с матерью и лично рассказать той чудесные новости о том, что их дом в Пичьярде снова возвращен им. Бедность стала богатством. И это, в многом, была заслуга Варта.

Не потому ли она отправилась с ним в новое опасное приключение? Разумеется, она не стала бы делать этого ради того, чтобы угодить королю. Вечером она ужинала с ним. Варт тоже был там, как и командор Бандит. И Верховная Мать. И лорд-канцлер Роланд со своей восхитительной женой леди Кейт. И, разумеется, ушлый сир Змей. Между музыкой и разговорами, они планировали новую миссию Варта — исследовать возможное логово колдунов в Нифии. Изумруд согласилась сопровождать Доблестного и не совсем понимала, как до этого дошло.

Змей — своим именем он обеспечил змеям дурную славу — заметил, что для обнаружения магии понадобиться Белая Сестра. Верховная Мать пообещала написать настоятельнице в Ломуте. Она не могла послать Белую Сестру вместе с ним, так как дорога предполагала езду верхом. Но ведь никто из женщин не умеет ездить на лошади. Однако старая леди прекрасно знала, что Изумруд отлично управится с этой задачей, потому что лишь утром они обсуждали это, сидя в экипаже. Взгляд, который она кинула на Изумруд, явно приглашал девушку добровольно предложить свою помощь. И это после того, как все утро она говорила о том, как сильно противны ей подобные махинации. Варт промолчал, совершенно не обращая внимания на Изумруд, хотя в Валглориосе они катались вместе. Потому она заговорила сама, признавшись, что в Пичьярде росла рядом с лошадьми. Король сразу попросил её сопровождать Варта.

И она согласилась. Не только потому, что лицо Варта вытянулось от мысли, что ему придется поделиться с ней подробностями задания — она надеялась, что уже выросла из подобного ребячества. (Хотя, быть может, что-то в этом все-таки было...). И не только для того, чтобы угодить королю. Она обнаружила, что Амброз слишком большой и громкий. Он продолжал повторять одну и ту же шутку о ней с Вартом и их назначении Королевскими Кинжалами. Все должны были смеяться. Он воображал себя музыкантом, и самой смешной частью вечера стало наблюдение за гостями, которые пытались сохранить серьезные лица, когда Варт и король играли дуэты на лютнях. Варт, бывший менестрель, вынужден был пальцы в узлы завязывать в попытках поддержать странные ритмы и интонации короля.

В целом, вечер вышел утомительный. Когда все, наконец, закончилось, Изумруд вернулась в комнату сестер вместе с Верховной Матерью.

— Миледи, вы желали, чтобы я отправилась с Доблестным, — сказала Изумруд. — Могу я спросить, почему?

Верховная Мать вздохнула.

— Потому что я беспокоюсь за этого мальчика. Он совершил такой изумительный подвиг в Квагмарше! Боюсь, это сделало его опасно самонадеянным. Его убьют. Нужен кто-то разумный, чтобы приглядывать за ним, — она окинула Изумруд взглядом своих старых, но чрезвычайно проницательных глаз. — Почему согласилась ты?

— По той же причине!

Обе женщины засмеялись.