Соприкосновение - Ливадный Андрей Львович - Страница 18

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая

Даже если вдруг не сработает имплантированная информационная сеть микромашин, выкручусь. На симуляторах тренировался и тут смогу. – Мысленно убеждал себя он.

Шли секунды, и по мере окончания предстартовой подготовки к нему начала возвращаться уверенность в собственных силах. Откуда исходило чувство, он разобраться не смог, да и не к чему сейчас забивать голову, через минуту старт, а далее – неизвестность.

– Первый – готов, – хрипло выдавил он в коммуникатор.

Короткая перекличка окончилась, и шахты стартовых электромагнитных катапульт открыли диафрагменные люки, выметнув в космос жидкие облачка мгновенно кристаллизовавшейся остаточной атмосферы.

Минутой позже корпус крейсера озарили ритмичные сполохи призрачного сияния: три звена аэрокосмических истребителей поочередно отстрелило в пространство.

Логинов испытал шок.

Он сотни раз за последние несколько суток пытался представить себе: как это произойдет? Но миг откровения потряс его до глубин души, до неконтролируемого спазма, перехватившего дыхание.

Андрей ощутил себя вне материальных оболочек, как будто исчез скафандр, распалась сложная конструкция противоперегрузочного пилот-ложемента, растаяли бронеплиты обшивки истребителя, а он остался, – совершенно нагой, беззащитный рассудок, несущийся в бездне.

Он пытался, но не сумел в первые секунды после включения колоний микромашин, обуздать внезапно открывшееся восприятие, продолжая ощущать себя некоей бестелесной субстанцией, частицей бесконечности Вселенной, затем вокруг внезапно начали проявляться пульсирующие линии изумрудно-зеленого сияния, они множились, распадались по цветовой гамме, пока он не осознал, что воспринимает конфигурацию всех энергетических и информационных подсистем истребителя…

Первые секунды шокового состояния отпустили, сознание, вопреки внезапной нечеловеческой эмоциональной нагрузке, выдержало, не помутилось, не погасло, а напротив начало собирать вокруг себя некое информационное пространство, заставляя его метаморфировать до привычных материальных форм.

Судорожный вдох, мельтешение разноцветных искр перед глазами, ощущение мелкой вибрации астронавигационных рулей, и внезапно – новый поток данных хлынул в рассудок: личность Логинова как будто раздробилась на множество фрагментов, он проживал сейчас неисчислимое количество ситуаций, происходивших отнюдь не с ним, но с пилотами-испытателями «Миражей».

И вновь ему удалось справиться, прожить краткий миг, спрессовавший в себе передачу опыта многих ситуаций, возникавших при испытаниях аэрокосмической техники.

…Когда к Андрею вернулось «нормальное» зрение, таймер бортового хроно отсчитывал десятую секунду после старта.

– Четвертый, седьмой, доложить состояние! – не узнавая собственного голоса, выдохнул он в коммуникатор.

Ответы пришли с задержкой, голоса Негоды и Сапова несли отпечаток только что прожитого перерождения:

– Четвертый… порядок.

– Седьмой, сейчас… еще пару секунд, командир…

– Спокойно. Выходим на дистанцию прикрытия.

Андрею хотелось хоть на миг отрешиться от постоянно возрастающего информационного прессинга, но, не тут-то было.

Ситуация, как говориться, не располагала…

Прямо по курсу росло, ширилось облако хаотично сталкивающихся, сверкающих беззвучными микровзрывами обломков, оставшихся на месте гибели исполинского космического корабля иной расы.

Боевой разворот.

Логинов уже ничему не удивлялся. Он думал, а подсистемы автоматического пилотирования подхватывали его мысль, воплощая ее в точном, филигранном действии маневра – все происходило благодаря колониям микромашин, наладившим прямое соединение рассудка с кибернетической системой истребителя.

Некогда.

Все придет позже. И стресс, и осознание произошедших перемен, а сейчас всего лишь мысль о двух инопланетных кораблях, идущих на перехват Земного крейсера, мгновенно сцементировала рассудок, вернуло все ощущения тела, примирило разум с новыми формами восприятия окружающего пространства и происходящих в нем явлений.

Мгновенный взгляд, брошенный на обзорные экраны, туда, где росли, укрупнялись очертания исполинских кораблей иной расы, на самом деле стал не движением зрачков, – все сканирующие системы аэрокосмического истребителя нацелились туда же, обшивка инопланетного корабля вдруг начала таять, обретая прозрачность, словно переродилась в стекло, под которым пульсировали хитросплетения энергетических систем.

Андрей еще не знал, какую цену придется платить за соединение нервной и кибернетической систем, сумеет ли он вообще после всего происходящего с ним вернуть нормальное восприятие мира, или дарованные человеку природой способности станут для него пыльным окошком, через которое не разглядеть, что же твориться вовне… но сейчас в рассудке происходили невероятно быстрые изменения, – Логинов не до конца отвал себе отчет, что большинство рутинных операций, такие как считывание сигнатур, их анализ, производит вовсе не его мозг, и даже не информационная микромашинная сеть, которая являлась всего лишь посредником в передаче данных между биологическими нейросетями пилота и кибернетической системой истребителя, – сканирование, подсчет, анализ производили различные подсистемы, но он воспринимал их как часть своего рассудка, как компонент собственного, созданного лишь силой разума информационного поля, потому и сигнал тревоги, прозвучавший в рубке «Миража» он ощутил как холод, внезапно ожегший спину.

Часть сигнатур отсканированных во внутренних отсеках, под обшивкой неопознанных кораблей, в данный момент словно набухала энергией.

Ни одна кибернетическая подсистема в таких условиях не способна предположить, что последует дальше, а уж тем более отработать на упреждение.

Разум человека сумел. Закаленный множеством боев, впитавший смертельный опыт, накопленный еще на Земле, в различных «горячих точках» рассудок Логинова реагировал мгновенно: он видел накопление энергии, доли секунд потребовались капитану, чтобы вернуть материальность обшивке чужих кораблей и сопоставить работе энергосистем надстройки определенной конфигурации.

Генераторы плазмы…

– Разворот!

Мысль уже опережала действия автоматики, истребитель еще только начал тягуче и, как показалось Логинову, – слишком медленно отрабатывать двигателями ориентации, меняя курс, а по каналам взаимного обмена данными уже ушли четкие директивы остальным машинам эскадрильи и предупреждение капитану «Варяга».

«Миражи» синхронно развернулись, перегрузка заставила просесть амортизационную систему пилот-ложемента, но маневр, выполненный на грани выносливости человеческого организма, спас пилотов от смерти.

Включив носовые дефлекторы,[16] машины врезались в рой обломков, оставшихся на месте гибели инопланетного корабля; поля, предназначенные для отклонения от оси курса крупных метеорных частиц, напряженно пульсировали, расталкивали фрагменты оплавленных, покореженных конструкций, которые, придя в движение, «всклубились», затягивая бреши за кормой земных истребителей, и вовремя: секундой позже оба инопланетных корабля озарились синхронным залпом плазмогенераторов.

Основной удар потоков ионизированного газа приняли на себя обломки, они мгновенно раскались, превращаясь в облачка плазмы, брызги расплава, – со стороны создавалось впечатление, что энергетический удар заставил тлеть бесформенное скопление обломков, как будто неподалеку от Новой Земли в космосе зардел багряный полумесяц фантастической новорожденной луны…

Завьялов слышал предупреждение капитана Логинова, видел стремительный, не поддающийся мгновенному здравому осмыслению маневр «Миражей», он не понимал, как человек способен распознать опасность и избежать ее, прикрывшись, как щитом, остатками погибшего инопланетного корабля, произведя все необходимые операции за считанные секунды?!

Зато капитан «Варяга» четко, недвусмысленно понимал другое: противник сделал первый ход, явно обозначив свои намерения.

• Предыдущая
• 18/79
• Следующая