Чужие степи — Оффлайн (СИ) - Ветров Клим - Страница 82

Как проехали десять километров, — я даже не заметил. Всё-таки что не говори, а тойота и в Африке тойота. Даже праворукая.

Хотя если разобраться, какая разница? — Дорог нет, правил нет, гайцов нет. Хоть на корыте гоняй, никто слова не скажет.

Пока ехал прошёлся по полчкам и кармашкам всяким. Парни прошмонали только основное, а небольшие отдельчики остались нетронутыми.

Улов конечно не богатый, пара патронов, серебряная цепочка с крестиком, несколько разномастных болтов, — не в смысле перстней, а обычных, на которые гайки заворачивают. Календарик за одиннадцатый год с новогодней ёлкой на обороте, и семейная фотография — папа, мама, и сынок лет десяти. Причём похоже папа этот и был тот водила которого я положил. Точно не скажу, особенно не приглядывался, но по-моему он. Фото не новое, снято в обычной квартире, на заднем фоне балконная дверь, телевизор — ещё ламповый, и кусок шкафа. Шторки скромненькие, какого-то жёлто-зелёного цвета, на полу ковёр с рисунком. В общем обычное фото начала девяностых, надписей на обороте нет, а у хозяина теперь и не спросишь.

Вот только тогда вопрос возникает; человек с фотографии конечно помоложе того что валялся возле машины, но точно не на сорок лет. Лет десять максимум. И то не факт. По идее это мог быть тот пацан с фотки, подросший просто, но мужик брюнет, а паренёк рыжий. Не переродился же рыжий ребенок с годами в черноволосого? Или переродился? Надо будет у кого-нибудь уточнить.

Пока ехали, Леонид дремал, но когда нашлось подходящее место чтобы оставить уазик, и мы остановились, — проснулся.

— Как обстановка? — пытаясь привстать, он охнул, сматькался, и грохнулся обратно на сиденье.

— Осторожнее! Тебе шевелиться нельзя, а ты как лось скачешь!

— И всё же? Чего тормознул? — морщась от боли, не сдавался Леонид.

— Чтоб ты спросил. Лежи давай, сейчас уазик припрячем, и дальше поедем.

И не дожидаясь ответа я вышел из машины.

Место самое подходящее, — пересохшее русло какой-то речушки, если скатиться вниз по склону, можно накатом заехать под самый обрыв, и отсюда точно ничего видно не будет. Главное следы замести, траву поправить как-то, чтобы на ходу незаметно было. В то что нас не будут искать, я не верил, потом придётся что-то думать, а пока главное уаз спрятать.

— Подтолкните чуток, дальше сам съеду — уселся я в своё привычное кресло и захлопнул дверь.

Уаз бесшумно тронулся — в восемь рук толкали, и сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, покатился по склону.

Обратно вот как его вытаскивать... — мелькнула запоздалая мысль, но я лишь отмахнулся — не до того сейчас.

Скатившись до самого обрыва, там где поположе, я выровнял руль и машина плавно нырнула вниз. Будь уаз на ходу я бы никогда не решился на такой маневр, но всё что могло случиться, уже случилось, как говорят умные люди — потерявши голову, по волосам не плачут. Или это про другое?

Ну да ладно. Зяму вот только жаль, я конечно надеюсь что всё обойдётся, и мы его притащим в станицу, но всё равно как-то не по себе. Столько всего пережито за рулём этого динозавра...

Скатившись вниз, он, по инерции, ещё сколько то проезжает, и слегка качнувшись на пружинах, замирает.

Ну вот и всё. Надо прощаться. Пробегаюсь глазами по салону — вроде ничего не забыл, закрываю дверь и не оглядываясь, возвращаюсь.

Следов того что кто-то сюда съехал почти не видно, мужики «разгладили» примятую траву и прикололи к земле пару шаров перекати поля, или как еще называют это растение — верблюжья колючка. Кстати вот интересно, куда подевались верблюды? Даже в нашем времени, в двадцать первом веке я частенько встречал их в степи, а сейчас почему их нет?

Честно говоря я даже не знаю откуда они родом, — понятно что звери не степные, но кто конкретно придумал использовать их как транспорт — вспомнить не могу. В школе вроде говорили что-то, но видимо я так слушал что в голове ничего не отложилось.

— Спрятали? — встретил меня Леонид. Он не спал, более того, исхитрился принять сидячее положение.

— Ну так. Скатили вниз, под обрыв в старом русле. Отсюда вроде не видно.

— А с другой стороны?

— Да хрен его знает... Да и от кого с другой стороны его прятать? От сусликов? — ответил я Леониду.

Будь здесь почва каменистая, ещё как-то можно было потеряться, а на траве след даже от одной машины сохранялся едва ли не до следующего года. Не говоря уже о целой колонне тяжеленных внедорожников. Трава в степи сухая, во всяком случае в это время, и колесо не гнёт её, а ломает, и подняться она, понятное дело, не может.

— Да пёс его знает. Мало ли...

— Не каркай. Авось пронесёт. — отмахнулся я, хотя сам был уверен в обратном. Не в том что уаз найдут, отнюдь, — за него я как раз не переживал, уверен я был что в этот раз за нас возьмутся уже по настоящему.

— Да я и не каркаю. Хреново мне что-то...

— Так и ложись отдыхай, до вечера чай не помрёшь? Тем более это тебе не уаз, так трясти не будет.

Леонид что-то пробормотал в ответ, но видимо не особо важное, и подтянув к себе автомат, замолчал.

Я же отвернулся, и повернув в замке ключ, завёл двигатель.

Прислушался. Никаких посторонних звуков, всё так, как и должно быть. Теперь точно быстрее покатимся, — подумалось отчего-то. Ведь как ни жаль оставлять машину, но всё же прицеп в виде подбитого Уаза основательно тормозил. Конечно и теперь от груженной бензином буханки особых чудес ждать не стоит, но всё равно, как бы там ни было, а так всё поскорее будет. Единственное что напрягало, это отсутствие стёкол, из всего круга стекло сохранилось лишь на левой задней двери.

Пока ехали не быстро, было приятно, ветерок хорошо так обдувал, но когда прибавили, начал раздражать. Вроде бы не так жарко как в уазе, но как-то не комфортно.

— Вон, глянь чего нашёл. — обернулся я к Леониду и передал ему найденную фотокарточку.

Тот взял её, посмотрел со всех сторон, даже понюхал зачем-то.

— И что ты хочешь услышать?

— Твое мнение. — ответил я. — Что за люди, какой год, ну и вообще...

Леонид задумался.

— В машине была?

— Ага. За козырьком.

— Не знаю... Вроде обычная фотка, годов девяностых, может конца восьмидесятых, мужик работяга, — вон, руки какие, баба ничё так, симпатичная. Пацан как пацан, что тут ещё сказать?

— Не знаю, может я чего-то путаю, но мужика этого я грохнул сегодня. Он как раз за этим самым рулем сидел.

— Бывает. Не парься, все там будем. И вообще, они первые начали.

— Да ты не понял... Я не переживаю, просто напрягает кое-что... Мужик этот — снимок старый, а он почти не изменился. Я подумал может пацан подрос, но он же рыжий, а мужик чернявый. Как такое возможно?

Леонид снова замолчал. Поначалу, как только остановились мне показалось что он совсем плох, но сейчас, на ветерочке, он заметно приободрился. Видно конечно что не здоров, но по сравнению с тем, каким его загрузили в машину — небо и земля.

— Да мало ли... — я уж и забыл о чём спрашивал, как он наконец ответил, — Может похож просто, может брат это его, или сынок, только не тот что на фото, другой какой-нибудь. А может и сам это он. Кто ж теперь расскажет?

— А как же время? Он ведь должен был стариком уже быть. — обернулся я к Леониду.

— С чего ты взял? А если в его реальности сейчас как раз девяностые? Откуда нам знать?

— Просто если эти люди оттуда, — возразил я, — из Союза, то наверняка с ними можно по человечески договориться. Скажешь нет?

— Конечно скажу. А еще скажу чтобы ты не забивал голову всякой чушью, — не один ли хрен, кто он и откуда? Нам сейчас о другом думать нужно, — как до станицы доехать и хвоста не привезти, а ты херней всякой занимаешься...

Отвечать я не стал, да и не требовалось, кругом Леонид прав, — какая разница кем этот мужик был в прошлом, главное кто он сейчас.

Может быть пока мы едем, из города выехало несколько сотен подобных «переселенцев» с одной единственной целью — найти станицу и разграбить её. Нам ещё крупно повезло что перенос пришёлся на весну, и у нас было время подготовиться, а случись иначе? Окажись мы здесь летом, попали бы прямо в лапы к таким вот «караванщикам», и продавали бы потом нас и наши вещи вот так же на местном базаре.