Особист (СИ) - Ларин Павел - Страница 41

Я открыл первую папку с фамилией Нины Ивановны, рядом положил характеристику, данную этой особе Калининым, а затем погрузился в чтение.

— И все? — Комарова выглядела удивленной.

— Почему все? Нет. Но сначала — это. Прежде чем найти систему, надо выделить необходимое.

— Перестаньте. Вы прекрасно поняли, о чем я. Больше не будете пытать меня своими фантазиями? — Девица прям не могла успокоиться, что я не настаиваю на продолжении разговора.

— А надо? Вы, Александра Сергеевна, если представляли, как злой, жестокий особист схватит Вас, а потом, выкручивая руки, потащит в застенки, так нет. Не мечтайте. Мы к этой теме вернемся обязательно. Сейчас меня интересует другое. Маслов сбежал с чертежами не просто так. Он вынес их с завода потому, что здесь есть еще кто-то. Льва Ивановича шантажировали, это точно. Не надо делать круглые глаза, Вы прекрасно знаете, чем именно шатажировали. История его супруги Вам известна. И давайте без идиотских споров на эту тему сейчас. Но главный инженер, несмотря ни на что, на предательство не решился. При этом, он наверняка знал, что у врага, будем называть так этих людей или этого человека, есть еще одна кандидатура. Просто, я так понимаю, Маслов был им гораздо нужнее. Начни он сотрудничать, то это самое сотрудничество принесло бы плоды и в будущем. Круто ведь. Получать информацию из первых рук. Но при этом враг подстраховался. Значит, мы должны найти второго индивида. И сделать это нужно, как можно быстрее. Чертежи были в доме. Сейчас, думаю, милиция уже сообщила Калинину. Или сообщат вот-вот. Бумаги вернутся обратно на завод. Да, относится к информации наш первый отдел будет более ответственно, но человек, оставленный про запас... Он точно находится в спецгруппе. А прятать сведения от тех, кто с этими сведениями работает, никто не станет. Соответственно, факт передачи секретной информации врагу — вопрос времени. А с Вашей сложной биографией мы обязательно разберемся. Чуть позже. У меня только одна огромная просьба. Не считаете меня глупее, чем я есть. Все. За дело.

Я, отвернувшись от Александры Сергеевны, снова уставился в лежащие передо мной бумаги. Хотя чувствовал и видел боковым зрением, Комарова пялится. Взгляд у нее был очень серьезный и очень сосредоточенный. Она понимает, что я все понимаю. Но ее удивляет мое поведение. Девица точно была уверена, все именно так и будет, когда ее найдут. Пытки и застенки. А тут — ничего.

В следующие полчаса я отвлекся от девушки, сидевшей рядом. Меня полностью занимала персона Нины Ивановны.

Нина Ивановна... Ниночка... Красивая, всегда в центре внимания. Ухажеров тьма-тьмущая. А счастья-то нет… В характеристике, данной ей Калининым, четко было сказано, что Филатова обладает характером вспыльчивым, высокомерным, но при этом имеет проблемы психологического характера, связанные с отсутствием семьи и благополучной личной жизни. Кстати, удивительно, но Владимир Александрович, описывая Нину Ивановну, был предельно честен. Кроме одного момента. Не уточнил, что она — непроходимая дура. И я вовсе не в плане оскорбления или перехода на личности. Она реально дура. Глупая. Все-таки, если бы каждый встречный мог вот так запросто идти трудиться инженером на авиационный завод, то у нас в стране не было бы ни дворников, ни уборщиков, ни простых рабочих специальностей. И дело вовсе не в том, что я таким сравнением хотел кого-то обидеть. Просто каждая профессия требует не только определенного образования, но и определенного уровня IQ. Понятия не имею, знакомы ли они в этом времени с данным определением. Так вот, присутствие Филатовой в отделе главного технолога завода, как и ее присутствие в спецгруппе, равносильно тому, что взять двоечника и отправить его на всесоюзную олимпиаду по физике, например. Да, у этой особы имелся диплом технического ВУЗа. Но при этом, единственным местом работы значился только этот завод, только этот отдел. Казалось бы, что странного? Сейчас не то будущее, в котором жил я. Когда понятия “стабильность” просто не существует. И тем не менее. Прям мешалась мне кандидатура Филатовой среди прочих сотрудников. Раздражала своей неправильностью. Родилась Филатова в деревне. Здесь, неподалёку от города. О семье информации было очень мало. Отца, вроде, не имеется. Мать — доярка в колхозе. Братья, сестры, отсутствуют.

— Слушайте… Я тут кое-что вспомнила… — Александра Сергеевна вдруг отложила то дело, которое изучала сама, и уставилась задумчиво куда-то в угол кабинета.

— Что вспомнили? Это кто у Вас? — Я протянул руку и развернул папку лицевой стороной, чтоб видеть фамилию.

— Это… Аааа… Стрельникова Наталья Петровна. Ничего интересного. Сорок два года. Положительная со всех сторон. Не курит, не злоупотребляет алкоголем или, упаси Боже , чем-то иным. Состоит в партии. На хорошем счету. Но в другом случае ее бы и не пропустил Первый отдел. Замужем более двадцати лет. Семья — полная чаша. Двое детей, любящий муж. Муж, кстати, тоже удивительный молодец. Трудится на Горно-обогатительном. Закончила местный университет. Работала всегда по специальности. Звезд с неба не хватала, но была на хорошем счету. В ее деле и в ее характеристике ни одна закорючка не смущает. Училась, жила, удалась. Вот так. Причем, удалась и сама, как личность, и судьба ее, как эталон счастливой женской доли. Нет. Я вспомнила один момент связанный с Филатовой…

— Таааак… Интересно… — Я откинулся на спинку стула. Просто, учитывая, что сидела Комарова сбоку, почти впритык, мне так удобнее было наблюдать за ней.

— В общем… Это было, наверное, может, месяц назад. Совершенно случайно стала свидетельницей ситуации. Проходила мимо туалета и услышала громкие рыдания. Отчаянно, взахлеб. Хотела открыть дверь, чтоб предложить помощь, но помимо женского голоса, там был еще мужской. Разговаривали Филатова и Ведерников.

Комарова снова помолчала пару секунд, вспоминая детали.

В принципе, Александра Сергеевна оказалась права. История, которую она рассказала, выглядела достаточно занимательной. Она слышала, конечно, не все, но тем не менее...

— Ты понимаешь, выходит, наши отношения ничего не значили. А я, оказывается, просто женщина для отдыха. Спасибо, что грубее не назвал. — Давилась Ниночка слезами — Я люблю его, понимаешь? На все готова ради него. А он...

Разговор снова прервали истеричные всхлипывания и завывания. Судя по всему, в жизни первой красавицы разыгралась личная драма. Можно было бы посочувствовать Филатовой, если бы не одно "но". Любить кого-то сильнее, чем себя, данная особа просто была не способна. От природы. Поэтому Александра Сергеевна, если верить ее рассказу, решила, что уж точно Филатова обойдётся без поддержки. Поэтому входить в помещение не стала. Однако, возле двери задержалась. Чисто женское любопытство.

— И ты понимаешь, я ему говорю, милый, ну прости меня! Прости,что я написала письмо твоей жене. Но ведь ты сам говорил, мы созданы друг для друга, а с этой мымрой ты живешь только из-за обязательств. Помнишь? Ты так говорил. Я поверила тебе. Думала, ты просто не можешь решиться и уйти. Хотела, чтоб мы были счастливы. Вот так я ему сказала… Слово в слово.

— Нинуль… — Ведерников явно подбирал слова, чтоб не назвать свою подругу дурой. Потому как, иначе не скажешь любовнице, решившей дать признательные показание жене, да еще и требовать, чтоб она отпустила своего благоверного. — Ну, вот зачем ты полезла к его семье? Ты как маленькая, ей-богу. Какие обязательства? Включи голову. Все так говорят. Мол, жену не любит, с ней только потому, что она больна или при смерти. Нин, это же классика жанра. Ну, тебе-то грех жаловаться. Он тебя на работу устроил. В приличное, достойное место. Куда бы ты пошла? Сама подумай. Диплом у тебя получен тем же путем, что и это место. Если бы не декан с его любовью к твоим прелестям, ты бы кроме училища и рассчитывать ни на что не смогла бы. За тебя столько лет все курсовые, все проектные работы, диплом делали. Теперь здесь. Ну, я не хочу хвалиться, однако, если бы не моя помощь…