Единственный цветок в этой говноклумбе 2 (СИ) - "Holname" - Страница 13

На сцену по высоким ступеням поднялась женщина, на вид совсем молодая. Ее пышные светлые волосы скатывались по спине к короткой юбке строгого черного платья, на лице виднелись узкие очки, пышные губы были накрашены нежно розовым блеском, который как бы невзначай сочетался с оттенком ее туфель.

— Я буду говорить кратко, — прозвучал высокий, на удивление противный и писклявый голос, — вы уже увидели результаты своих испытаний. К моему удивлению, в этом году показатели вашей группы были лучше, чем обычно, хотя, возможно, виной тому всего один ученик. — Веневия подошла к краю сцены, остановилась и осмотрелась. Взгляд ее быстро нашел Шейна. В толпе он выделялся хорошо, да и после его фееричного сражение с преподавателем каждый второй знал его примерную внешность. — С завтрашнего дня у вас начнутся полномасштабные занятия. Не думайте, что к вам будут как-то по особенному относиться. То же будет касаться и учеников, которые придут в этот зал после вас за получениями своих результатов. Я никому не дам послаблений. — Веневия замолчала, окинула взглядом толпу, и, осознав, что все слушают ее столь же внимательно, выдохнула. — Теперь поговорим о процессе обучения. У всех вас будет несколько блоков занятий. Одни теоретические, другие практические. Раз в несколько месяцев в академии проходит так называемый квалификационный боевой тест, в котором принимают участие все ученики академии. Результаты этого теста могут повлиять на ваше распределение в классах, так что советую обратить на него все свое внимание.

Шейн машинально осмотрелся. Ученики вокруг него были действительно поглощены словами заместителя. В их расширенных глазах было видно, насколько решающим для них был этот момент.

— Что касается правил академии, обязательных для всех, — продолжила говорить Ричи Веневия, — их не так много. Первое и основное — все сражения должны проходить в рамках тренировок в присутствии преподавателя. Все незарегистрированные сражения караются телесными наказаниями, чему некоторые иногда оказываются очень не рады. Но, как я считаю, если вы рискнули навредить кому-то, значит были готовы получить повреждении и для себя. Следовательно, наказание для вас не проблема.

Шейн ненароком усмехнулся, и этот его смешок довольно звонко раздался в зале. Ричи глянула на него с недовольством, но парень буквально сразу состроил невозмутимое выражение лица, будто бы это не он еще недавно представлял ноющих аристократок, которых, возможно, отродясь не наказывали.

Ричи, не отрывая взгляда от лица Шейна, с недовольным прищуром продолжила:

— Каждому классу уже назначен свой преподаватель. Я попрошу всех классных руководителей выйти на сцену.

Вновь зазвучали шаги. Друг за другом на сцену начали подниматься самые разные личности. Все от первого и до пятого преподавателя были женщинами, и лишь последний, шестой, был мужчиной.

Веневия отвела руку влево, как бы указывая на выстраивавшихся в ряд преподавателей, и заговорила:

— Так как классов всего шесть — от «А» до «F», а количество учеников невероятно большое, на разных занятиях разные классы будут делится на еще более мелкие группы в зависимости от успеваемости. На примере «А» класса скажу, что группы будут называться примерно «А-1», «А-2», «А-3» и так далее. Все будет зависеть от того, как много людей по итогу наберется в каждом классе.

«Так как дворяне проходят тесты позже, — размышлял попутно Шейн, — их результаты станут известны только к вечеру, поэтому-то и сказать точные группы пока невозможно».

— На один класс, — Веневия опустила руку и выпрямилась, — включая все его подгруппы, будет всего один классный руководитель. Помимо него на разных занятиях с вами будут работать разные педагоги, однако обращаться со всеми вопросами вам следует только к своему классному. Он будет ответственен за вас.

Женщина замолчала, наступила тишина. Никто из учеников в эту паузу не мог даже вздохнуть, так сильно опасаясь издать хоть какой-то звук.

— На этом у меня все, — сухо завершила Ричи. — Возвращайтесь в свои общежития и готовьтесь к завтрашнему дню. Ваши классные вам все расскажут.

Ученики начали расходиться. Шейн, еще некоторое время смотревший на линию из преподавателей, думал о своем. В том числе он думал о том, что у самых последних классов условия общежитий, тренировочного оборудования и подготовки всегда были хуже. Не трудно было догадаться к какому именно классу назначили преподавателя-мужчину.

Глубоко вздохнув, Шейн развернулся. Большая часть толпы к тому моменту уже успела покинуть зал. Сам того не осознавая, парень оставался последним, кто так внимательно изучал учителей. Изучали и они его, ведь слухи о случившемся уже успели распространиться по школе. В том числе они дошли и до нового преподавателя Шейна Агнес Абероли — руководителя «А» класса.

Когда Шейн только начал приближаться к выходу, со стороны дверей он услышал истошный, но отчего-то такой знакомый, женский вопль:

— Шейн!

Парень инстинктивно замер. Этот голос буквально пробрал до мурашек. Чувство некоторого страха и волнения, которое уже давно не посещало Шейна, вновь взяло свое. И, как кого-то в прошлом, Шейн вновь ощутил, что эти чувства будто не принадлежали ему. Им просто не было ни причин, ни места в его сознании.

Попытавшись справиться с нахлынувшими эмоциями, парень обернулся на голос зовущей и, равнодушно взглянув на нее, спросил:

— О, так это ты?

Моржана замерла в состоянии шока. По ее расширенным взволнованным глазам было видно, что ей даже не верилось в реальность всего происходящего. Конечно, с ее стороны появление сбежавшего брата в академии было физически невозможным.

Моржана на ватных, еле двигавшихся ногах, подошла ближе. Оказавшись рядом, она снизу вверх, с высоты своего роста, посмотрела на Шейна. Парень казался намного выше и сильнее, чем раньше. Так как они были близнецами, почти всю жизнь их рост отличался не так сильно. В детстве они были даже схожей комплекции, а теперь Шейн казался на фоне сестры настоящим гигантом, и это было достаточно странно. Будто бы он не был настоящим.

— Так это ты? — вслух повторила Моржана, вспоминая слова Шейна. — Ты только это хочешь мне сказать?

Шейн задумчиво склонил голову влево. Казалось, он не понимал того, чего от него хотели.

— Ты был жив! — Моржана подошла к парню вплотную и буквально вцепилась руками в его одежду. — Все это время жив!

— Ты бы предпочла, — низким, но совершенно спокойным голосом заговорил Шейн, чтобы я умер?

— Я бы предпочла, чтобы ты никуда не убегал! — Моржана потянула на себя одежду Шейна, как если бы она хотела его встряхнуть, но с его нынешним весом и телосложением это оказалось бездейственной затеей. — Ты мог погибнуть!

— В принципе, как и в доме Дорианов. Шансы были 50 на 50, но монстры в лесу хотя бы морально меня не истязали. Только физически.

Шейн взялся за руки Моржаны и попытался убрать их от себя, но девушка держалась настолько крепко, что отстранить ее можно было, разве что, сняв с себя одежду.

— Ты знаешь, — с расширенными от возмущения глазами продолжала Моржана, — как я переживала?!

— Из-за чего? Из-за гибели объекта для пыток?

— Из-за того, что ты мог погибнуть!

Шейну надоело слушать все эти слова. Сдавив женские ладони в своих руках, он просто вынудил Моржану отпустить его. Уже не без обиды во взгляде он ответил:

— Как жаль, что ты не переживала из-за этого, когда избивала меня до потери памяти.

— Ты…

Внезапно прозвучал посторонний недовольный голос:

— Прошу прощения за то, что отвлекаю, но это не место для романтических сцен.

Моржана и Шейн одновременно обернулись и посмотрели на говорившего. Это была женщина с прямыми черными волосами, собранными в высокий неряшливый хвост. Хвост был действительно неряшливым, потому что все пряди, то короткие то длинные, торчали из него в разные стороны. Эта женщина, в отличие от других преподавателей, носила мужскую одежду: штаны, рубашка и пиджак. Из ее сомкнутых губ торчала длинная деревянная палочка, а всякий раз, как она открывала рот, становилось заметно, что на другом конце этой палочки был леденец. Из иных особенностей можно было отметить лишь бледность женского лица и ее большие синяки под глазами.