"Фантастика 2023-73". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Ковальчук Вера - Страница 58

– Итак, рабы, раз уж зашла о них речь. Рабами становятся тремя путями: закоренелые преступники по судебному приговору пожизненно, несостоятельные должники на определенный срок, и захваченные в плен враги, но этот способ сейчас почти не используется, потому что Республика не ведет войн. Дети рабов считаются свободными от рождения. Рабы не имеют политических и экономических прав, являясь собственностью хозяина, однако отчуждение их допускается лишь в пользу государства. Собственно, большинство рабов государственные, частным лицам они принадлежат редко. Например, у нас на кухне работают два раба – Косой, собственность сенатора Антония, и Рыжий – государственный. За Рыжего выплачивается жалование в казну. Кстати, имен у рабов не бывает, только клички – Косой, Рыжий, Молчун… Рабам запрещено вступать в брак со свободными людьми, а также носить оружие. Но при этом они не участвуют в Жребии.

– Кстати, об оружии, – проговорила Александра. – Тут все ходят с этими разрядниками, – она продемонстрировала собеседнице недавно приобретенный чехол. – Тут правда настолько опасно?

– Ночью – может быть, – пожала плечами Октавия. – Но ночью приличные люди и так обычно по домам сидят. Днем вполне безопасно. Впрочем, наверное, потому и безопасно, что многие честные граждане вооружены. Я вот, к примеру, разрядник не ношу. Но я редко куда выхожу одна, даже днем.

– А как его правильно крепить, знаешь? – спросила Александра, разматывая ремень.

– Стражники городской когорты обычно цепляют кобуру прямо к поясу. Штатские носят на портупее через плечо – поверх туники, но под тогой или столой. Нужно тебе, кстати, скорее купить нормальную одежду, – добавила она, глядя, как виконтесса пристраивает оружие. – С портупеей твой варварский наряд выглядит еще нелепее. Завтра у меня в школе выходной, хочешь – утром вместе сходим в лавку, я помогу выбрать?

– Было бы чудесно! – просияла Александра.

– Тогда договорились, завтра после завтрака. Что тебе еще рассказать?

– Как организована государственная власть, – попросила виконтесса.

– Вся власть принадлежит народу Республики, – несколько торжественно поведала Октавия. – Высший орган, Сенат, избирается всеми совершеннолетними гражданами. Сенаторы занимают свои места пожизненно. Текущими вопросами управления занимаются магистраты, назначаемые Сенатом из числа сенаторов. Главнейший из магистратов – претор. Он председательствует в Сенате и руководит работой нижестоящих магистратов.

– Претор – это Константин? – спросила Александра.

– Нет, что ты, – ей показалось, что на мгновение на лице собеседницы отразился испуг. – Имя претора – Юлий.

– А кто же тогда такой Константин?

– Константин – наш Дракон.

– Ну да, конечно, Дракон, понятно, – закивала Александра, силясь скрыть растерянность. – И… И что он делает?

– Хранит Республику.

– Хранит? От чего?

– От всего. От бед. От врагов.

– И ка к же он это делает? – подалась вперед виконтесса.

– Ну, вот, например, когда на нас напал Август, другой Дракон, Константин вступил с ним в бой и одолел. Меня тогда еще на свете не было, но отец рассказывал, что от извергаемого Драконами пламени ночами было светло, словно днем. Константин, как я уже сказала, победил и прогнал Августа.

– Понятно… – протянула Александра. – А чем еще занимается Дракон, кроме битв с собой подобными? И где он живет?

– Говорят, он живет где-то на внешних планетах. Раз в год, всегда в одно и то же время, он на одну неделю прилетает в Республику. По этому поводу устраивается грандиозный праздник с карнавалом, ярмарками, турнирами…

– Турнирами? У вас проводятся рыцарские турниры? – перебила ее виконтесса.

– А как же? Конечно, проводятся. Только рыцарскими не называются. Просто турниры. На них разыгрываются самые выгодные заказы публиканов.

– Публиканов?

– Ну да, публиканов. Республиканских купцов. Они водят караваны в дальние края, и всадники оспаривают друг у друга право их сопровождать по Пути. Весьма красочное зрелище, я всегда хожу посмотреть.

– А куда из Республики ходят караваны? – самым небрежным тоном, на который только была способна, поинтересовалась Александра.

– К Лукрецию, к Тиберию, к Септимию… Раньше еще ходили к Флавию, но сейчас, по-моему, тем Путем пользоваться запрещено.

– А в Королевство?

– Что в Королевство?

– В Королевство ходят торговые караваны?

– Насколько я знаю, из Республики нет Пути в Королевство. Если и ходят, то транзитом через соседей. Но я о таком не слышала.

– Ладно, вернемся к Дракону, – решила Александра.

– Так вот, я начала говорить: по случаю прилета Владыки Константина всегда устраивается грандиозный праздник. Он забирает Жребий и принимает просителей.

– А как он выглядит? – быстро спросила виконтесса.

– Не знаю, – смутилась внезапно Октавия. – Портреты Владыки запрещены.

– А что говорят те, кто его видел?

– Никто не может безнаказанно взирать на Владыку Дракона. Во время его пролета над городами положено запирать ставни и запрещено выходить на улицу. Осмелившихся нарушить этот закон навеки поражает слепота. Единственное, что они могут потом сказать, Владыка сияет, как тысяча солнц. Так потерял свои глаза старик Цейоний, бывший художник, – он иногда заходит к нам пропустить кружку-другую пива. А три года назад матрона Аврелия не уследила за пятилетним сыном – тот выбежал из дома, когда над ним пролетал Дракон, – так он не просто ослеп, а заболел и через неделю умер.

– Но ты же сказала, к Дракону ходят просители?

– Они идут в пещеру, в недрах которой отдыхает Владыка. Там царит тьма. Рассказывают, что голос Дракона звучит прямо в голове просителя. Иногда они внезапно засыпают и просыпаются, бывает, лишь через день-два. Исцеленные. Я не сказала – Владыку обычно просят об исцелении от недугов, оказавшихся не по силам простым лекарям. А бывает, просители исчезают без следа, не в силах вместить в себя благодать Владыки. Или, возможно, чем-то его прогневав.

– Ты упомянула про какой-то Жребий, – проговорила Александра, размышляя над услышанным.

– Да, Жребий. Его тянет каждый свободный житель Республики в возрасте от шестнадцати до двадцати лет, как граждане, так и перегрины, в преддверии явления Владыки на планету. Ну, не сами, конечно, тянут – процедуру проводит претор. Пятнадцать юношей и пятнадцать девушек, выбранных Жребием, приносятся в жертву Дракону.

– В жертву? – вскинула голову виконтесса, за своими мыслями не сразу осознав смысл сказанного собеседницей.

– В жертву, – подтвердила та.

– Их… убивают?

– Нет, отвозят на специальную площадку-алтарь возле пещеры, и их пожирает Дракон.

– Какой кошмар! – вырвалось у Александры.

– На самом деле не так все ужасно, – как показалось виконтессе, с несколько натянутой улыбкой проговорила Октавия. – Владыка не требует от Республики многого. Тридцать человек – в кабацких драках за месяц гибнет больше народу. Ни на кого из моих знакомых или родственников Жребий ни разу не падал. В прошлом году я сама в первый раз в нем участвовала – и ничего, как видишь, жива. Хотя, конечно, страшно было в первый-то раз. В этом году, думаю, уже не так буду дрожать… Жребий через неделю, кстати.

– Что?!

– Говорю, Жребий – через неделю. Грядет Владыка.

Александра

В обеденном зале было шумно и весело, как, впрочем, и всегда, когда сюда заваливались товарищи Октавии, студенты риторской школы. А делали они это ежедневно, в большой перерыв между занятиями. Как проболталась Александре ее новая подруга, прокуратор Тит предоставлял им значительную скидку на еду, которая, однако, с лихвой компенсировалась выхлестанными студиозусами горячительными напитками.

Благодаря протекции Октавии, Александра быстро стала в этой компании своей. Внешне она и сама теперь мало чем отличалась от студентки – разве что короткой стрижкой, но это вполне могло сойти за негласно одобряемую в этой среде оригинальность. Одеждой же виконтесса уже нисколько не напоминала пришелицу из варварского мира: длинная, доходящая до середины икр шелковая туника, строгая, перетянутая под грудью поясом стола, сандалии на босу ногу. У правого бедра – кобура разрядника. С кортиком Александра окончательно расстаться не решилась, но цепляла его теперь, только когда выходила на улицу, под плащ, чтобы не бросался в глаза.