Единственный цветок в этой говноклумбе 4 (СИ) - "Holname" - Страница 4

Между тем, мужчины-рыцари, все еще находившиеся в стороне, смотрели на Шейна с толикой недовольства. Конечно, их не радовало то, что среди них появлялся какой-то неопытный юнец. Чтобы стать рыцарем, особенно мужчине, требовалось пройти немало трудностей, однако в случае Шейна этот путь был действительно удачным и коротким, что не могло не вызывать зависти.

«Он всего лишь ребенок, — подумал один из мужчин, скрывавшихся в тени, — но его признала сама императрица? Она обратила на него внимание, в то время как на нас даже взгляда не поднимает? Невыносимо раздражает».

***

Продолжая идти вперед широким уверенным шагом, Латиша продвигалась прямиком к тронному залу. От осознания того, что должно было вскоре произойти, ее буквально бросало в дрожь. Она могла представить все это множество взглядов на себе, могла предположить даже то, как выглядели бы лица членов ее семьи, и единственное, чего она не могла предугадать, это собственной реакции, потому что порой ее эмоциональность могла выдавать все чувства с потрохами.

Между тем, впереди уже показались высокие деревянные двери, ведущие внутрь тронного зала. Девушка, добравшись до них, искоса посмотрела на прислугу и охрану, которая стояла неподалеку, и начала ждать.

«Главное не переживать и действовать как полагается. Они все равно не смогут мне ничего сделать сейчас, поэтому нет смысла паниковать».

С тихим скрипом массивные двери начали приоткрываться. Вместе с ними в коридор бросились лучи яркого искусственного света, наполнявшие собой весь тронный зал.

Латиша вошла в комнату с величественно поднятой головой. В этот момент она, ко всеобщему удивлению, выглядела совсем не так, как полагалось. Ее натуральные золотистые волосы имели белоснежный цвет, зеленые глаза были голубыми, с легким отливом в аквамариновый. При этом облегающее платье с высоким воротом, узкой аккуратной юбкой и длинными рукавами подчеркивало практически каждый изгиб фигуры.

Удивляло всего несколько фактов. Во-первых, Латиша предпочла на первом же официальном собрании присутствовать со своей ненастоящей внешностью, а, во-вторых, она носила одежду, совсем не похожую на ту, какую предпочитала ее мать.

Так как Латиша была лишь второй дочерью, предполагалось, что для того, чтобы подчеркнуть свой статус, она непременно захочет показать оттенки волос и глаз, так напоминавшие те, что были у королевы. Кроме того, ожидалось, что Латиша также начнет носить предпочитаемые королевой наряды восточного стиля, чтобы показать свою близость с ней, но девушка пошла совершенно другим путем.

Задумчиво нахмурившись, королева, сидевшая в этот момент на троне, спросила:

— Дочь моя, разве ты не хотела показать себя? К чему использование артефакта.

Латиша невольно улыбнулась и приложила руку к мочке уха. Небольшая серьга в виде жемчужины, наделенная силой изменения внешности, действительно была при ней.

— Ваше величество, — спокойно заговорила Латиша, — а я и показываю. Это и есть настоящая я. Только в этом облике я нашла в себе силы попытаться что-то изменить.

Шерия, подперев лицо рукой, задумчиво склонилась влево. Ее задевало то, что дочь продолжала изменять свою внешность, однако она не могла сказать этого на публике. Просто прикрыв глаза, она равнодушно кивнула.

В то же время в зале, по обе стороны от синей ковровой дорожки, тянувшейся к трону, стояли дворяне королевства. Приближенные лица были увлечены всем происходящим настолько, что никто из них даже не говорил, хотя обычно шум то и дело стоял во время собраний.

Кроме Латиши на ковровой дорожке также стояла Джена. Светловолосая принцесса, искоса поглядывая на неприятную ей сестру, размышляла:

«Даже я на первое собрание попыталась найти наряд, соответствующий стилю восточных королевств, а она игнорирует это негласное правило?»

— Я пригласила вас не просто так, — продолжила говорить королева. — Тилания, с момента твоего официального выхода в свет, тебе необходимо начинать работать на благо королевства.

— Я понимаю, Ваше Величество.

— Поэтому я дам тебе задание.

Латиша приподняла голову и серьезно посмотрела на мать. Она уже чувствовала, что задание должно было быть непростым, раз королева объявляла о нем официально, практически ставя ее перед фактом.

— На границе нашей страны ряд местных жителей подняли восстание. Если говорить точнее, то восставшими стали исключительно мужчины. Они вытеснили из домов своих жен, стали набрасываться на них с оружием и теперь держат в страхе несколько поселений.

Слушавшая этот рассказ Латиша уже понимала к чему все это вело. Стараясь не выдавать удивления, но все же четко ощущая ускорявшееся сердцебиение, она просто молчала.

— Убить всех до единого или уговорить их сдаться и принять наказание — этот выбор я оставляю тебе. Справишься ли ты?

Латиша молчала. Представляя, насколько тяжелым могло быть наказание для всех этих мужчин, и насколько упорными они должны были быть, раз даже решились поднять восстание, она подумала:

«Каким образом я вообще должна это сделать?»

Неподалеку прозвучал тихий смешок. Услышав его, Латиша перевела взгляд с королевы на собственную сестру и лишь сейчас заметила насмешливую улыбку на губах той. Джена пусть и молчала, но злорадства явно не собиралась скрывать.

Взяв себя в руки, Латиша вновь повернула голову к Шерии, гордо выпрямилась и отчего-то широко, во все зубы, улыбнулась. С голосом, полным натянутой уверенности, она ответила:

— Конечно, справлюсь. Положитесь на меня.

Прохлада, опутывавшая тело сразу, как ты выходил на улицу, не позволяла нормально сосредоточиться. Быстро стряхнув со своей головы тонкую ткань темно-синего капюшона, Латиша глубоко вздохнула.

На улице не было ни холодно, ни жарко. В такую погоду можно было носить поверх лишь кофту, и это вполне могло обеспечить тебя теплом, однако в долгой дороге, во время которой согреться и без того было довольно сложно, лучше всего было надеть что-то теплее.

Просунув руку в карман плаща, девушка быстро вытащила из него тонкие черные перчатки и осторожно начала надевать их. К собственному удивлению, она не испытывала страха перед тем, что ее ждало, хотя и знала, что ее задание было опасным. В этот момент она даже больше думала не об успешности своей миссии, а о том, что же сейчас могло происходить с Шейном.

«Мы договорились связаться друг с другом чуть позже. Думаю, к тому моменту я уже успею прибыть в поселение. Если использовать артефакт связи…»

Внезапно где-то за спиной прозвучал тихий лязг, сообщивший о приближении некой личности. Задумчиво оглянувшись на этот звук, Латиша посмотрела на подошедшую к ней женщину и замерла.

— Леди Тилания, — заговорила рыцарь, низко склоняя голову, — мы готовы выдвигаться.

Из-за того, в каком положении стояла эта особа, увидеть ее лицо было невозможно. Темная коротковолосая макушка была опущена настолько низко, насколько это возможно. И даже все нормы этикета для королевских рыцарей не требовали подобного.

Это поведение явно говорило о проявлении уважения перед королевской особой, о чем в присутствии Латиши многие слуги и защитники дворца просто забывали. Рыцарь будто показывала, что ей не было важно какой по счету дочерью являлась младшая принцесса.

Задумчиво сощурившись, Латиша окинула взглядом начищенные отполированные доспехи командира королевских рыцарей, ее знаменитый зачарованный меч на поясе, и с облегчением для себя поняла, что эта женщина не была сторонницей борьбы за власть. Выдохнув и слегка прикрыв глаза, девушка напряженно подумала: