Мемуары рядового инквизитора. Господин королевский некромант (СИ) - Романова Галина Львовна - Страница 34

- Не всегда, - возразил парень.

- Не всегда? Уверены, студиозус…

- Прайз. Юлий Прайз, мастер Груви! – воскликнул он.

- И в чем же вы уверены, студиозус Прайз?

- В том, что иногда ты жертвуешь собой и ничего не получаешь в обмен за свою жертву. А все достается другим. Так учит миф о птице поганке.

- Вот как? – я задумался. – Хорошо. Тогда, группа, слушайте первое домашнее задание. Написать сочинение на тему «Жертвенность в мифах и реальной жизни. Сходства и отличия». Разобрать на примере истории о птице поганке и дополнить примерами из вашей личной жизни. Всем понятно? Полный текст мифа найдете в библиотеке в разделе «Мифология». Записали? Тогда вперед. За работу!

Ханна Данская молилась, когда ее уединение было нарушено. Королева стиснула пальцы в замок, задержала дыхание. Никто не должен прерывать молитву женщины. Говорят, триста лет назад одна ведунья так долго молилась, что спасла этим свою жизнь. Ее схватили по доносу соседей – мол, она бродит ночами по кладбищу и что-то собирает на могилах. Женщину схватили, пытали. Она отрицала злой умысел, уверяя, что собирает лекарственные травы и отбирает землю с могил {добрых} людей для создания защитных амулетов. Ей не поверили и приговорили к казни. Перед смертью она испросила разрешение прочесть последнюю молитву богам. И молилась так долго, что не только ее палач, но и даже обвинители устали ждать, а люди, собравшиеся посмотреть, как будут жечь ведьму, вообще стали в разочаровании расходиться по домам. Однако прервать ее молитву не смогли, и в конце концов на нее так и махнули рукой. Мол, ты еще трое суток будешь молиться, а у нас дела…

А что теперь? Она – королева, и то к ней стучат в неурочный час.

«Какая ты теперь королева? – мелькнула горькая мысль. – Твой король мертв. Твой сын слаб…Ты чужеземка. Кто станет тебя слушаться? Будь Богумир чуть постарше, тебе бы и то пришлось уйти. А пока он совсем мальчишка… ему даже нет шестнадцати лет… Правда, его дед в четырнадцать лет командовал полком, но тогда шла война, и у наследника были опытные советники… А кто теперь на ее стороне?»

Посторонние мысли сбили весь молитвенный настрой. Вздохнув, королева последний раз прикоснулась кончиками пальцев к подножию домашнего алтаря Матери – в этой стране ее звали Живой – и поднялась на ноги.

- Кто там?

- К вашей королевской милости…

Мужчина. Знакомый. Уже хорошо. Но почему у него такой голос, как будто он принес недобрую весть?

Дежурившая в передней фрейлина поймала взгляд королевы и поспешила отворить двери. В покой, отделявший домашнюю молельню, шагнул замковый кастелян.

- К вашей королевской милости, - повторил он, склоняясь в поклоне. – К вам…

- Не нужно объяснений, - из-за его спины выступила высокая стройная женщина в траурном одеянии. – Этого достаточно… матушка.

Королева вздрогнула, увидев старшую падчерицу. Принцесса Августа была чуть выше ее. Каблучки и головной убор делали их почти равными в росте, но Ханна Данская прекрасно понимала, что, если старшая дочь короля Болекрута оденется подобающе своему статусу, она будет выглядеть намного величественнее. Тем более что она была моложе на целых семь лет. В известной степени это многое значит.

- Что вы здесь делаете? – произнесла королева. – Здесь и сейчас…

- Я вам помешала? – холодно улыбнулась принцесса.

- Я молилась.

- Вот как. Еще недавно я сама много времени проводила за этим занятием, - улыбка принцессы Августы стала еще холоднее.

- И вы… осмелились мне помешать? Вы – монахиня…

- {Бывшая} монахиня, матушка. Или, думаю, правильнее называть вас просто вашим величеством?

- Называйте, как вам угодно.

- И то правда… вы никогда не были моей матерью. Вы даже мачехой мне не смогли стать. Не успели вы приехать, как нас с сестрой заперли в монастырь… вы даже не захотели с нами пообщаться… после того, как стали женой нашего отца.

- Мне этого не позволили. Я была молода… любила своего супруга… Да, я его любила. А он любил меня! – Ханна буквально вцепилась в эту мысль. - Мы были счастливы…

- Ценой чужого несчастья.

- Я ни в чем не виновата! Я…

- Знаю. Поэтому и я вас ни в чем не буду винить, - сказала принцесса Августа таким тоном, что королева почувствовала страх.

- Что вы имеете в виду?

- Только то, что вам ни в чем не будут чинить препятствий… когда вы решите отсюда уехать.

Королева ахнула, бросив взгляд на мявшегося на пороге дворецкого. На фрейлину, которая тенью замерла в углу, она даже не обратила внимания.

- Уехать?

Принцесса Августа медленно прошлась по комнате, осматривая стены и немногочисленную мебель.

- Вам разрешат взять с собой то, что вы захотите увезти. Вам также предоставят возможность выбора дороги и решить, куда и когда вы хотите уехать.

- Но я не хочу уезжать! – воскликнула королева. – Это мой дом и моя страна! Я – королева…

- Бывшая королева, - бросила принцесса через плечо. – Не забывайте, ваше величество, что ваш супруг скончался…

- Но у меня есть сын! Наследный принц…

- Принц – еще не король.

- Но он будет королем!

- Будет, - принцесса развернулась к мачехе, сжимая кулаки, - если его выберут!

Ханне показалось, что ее ударили в грудь – столько ненависти было в голосе ее падчерицы.

- Ты…

- Я – старшая дочь своего отца. Я – перворожденная и законнорожденная. Я – королевской крови, - произнесла Августа. – И я – старше.

- Но не умнее! Женщина на троне…

- Почему бы и нет? История знала таких королев. И все они были дочерьми своих отцов. А вот вдовы после смерти мужа не правили никогда. Даже если их сыновья признавались законными наследниками трона, у принцев были другие советники. Постарше и поумнее матерей.

- У тебя ничего не получится.

- Получится, раз я здесь. А вот получится ли у вас, ваше величество…И впредь никаких «ты». Я – принцесса. Наследная принцесса. Сударь, - обратилась она к дворецкому, который так и маячил на пороге, - проследите, чтобы королевские вещи начали собирать сразу же после того, как ее величество объявит, в какой день и час она намерена нас покинуть. Я не желаю промедлений! Прощайте, ваше величество!

Обозначив короткий реверанс, принцесса Августа вышла из покоев мачехи. Уже в коридоре к ней присоединились два пажа и какая-то дама. Ханне очень хотелось узнать, кто эта мерзавка, которая так скоро переметнулась от своей королевы к этой выскочке, но она сдержалась. Вместо этого махнула рукой на дворецкого:

- Ступай.

- Но… ваше величество, у меня приказ, - поклонился тот.

- Какой приказ? Позаботиться о моем отъезде? Я сама решу. Ты мне в этом деле не нужен.

Слуга поклонился еще ниже и, пятясь, вышел.

Из дальнего угла послышался тихий всхлип. Стремительно обернувшись – с губ уже готов был сорваться испуганный визг – королева увидела свою фрейлину. Девушка вздрогнула, отпрянув и чуть ли не вжимаясь в стену, а потом тихо опустилась на колени, сжимая руки и опуская голову на грудь:

- Простите, ваше величество…

- Встань, - махнула рукой Ханна Данская. – Я не сержусь… на тебя.

- О, моя королева, - девушка вскинулась, но осталась коленопреклоненной, - скажите, неужели это правда?

- Что?

- Что вы… вы… - голос фрейлины дрожал, глаза наполнялись слезами, - что вы нас покидаете?..

- Кто тебе это сказал? – Ханну Данскую опять всю затрясло.

- В-вы… только что… Г-господарю дворецкому…

Она подавила вздох, постаравшись, чтобы голос не дрожал.

- Глупости все это. Ты не так все поняла. Утешься, милое дитя, - приблизилась, взяла девушку двумя пальцами за подбородок, заглянула наполненные слезами глаза, черпая в них уверенность. – Я вас не оставлю. А теперь утри слезки, улыбнись и встань. Встань-встань, дитя мое. Я хочу дать тебе секретное поручение, - наклонилась, понизила голос до заговорщического шепота: - Ты ведь не откажешься мне помочь?