Чужие степи 5 (СИ) - Ветров Клим - Страница 13

Только тогда получается что нет привязки к миру, и попасть можно куда угодно. И, в то же время, серьёзно рассуждать на эту тему бессмысленно, слишком мало исходных данных, причём основная информация получена от Клауса, доверять которому, понятное дело, стоит меньше всего.

В общем, так ни к чему и не придя, я пошукал по дому, нашёл старое пальто и набитую чем-то твердым подушку, — соломой, а может опилками, разложил пыльную раскладушку, выхлопал пальто, укутался потеплее, и почувствовав непривычный уже уют, практически сразу уснул.

Спал крепко, и, вроде бы, даже без снов. Проснулся от какого-то неприятного, дребезжащего звука. Такое ощущение будто два пустых ведра одно в другое вставили, и трясут. Что-то похожее. Полежал, прислушался, звук стих.

Вставать всё равно не хотелось, пригрелся. Но, пересилив себя, свою лень, кое-как поднялся, — наверняка сказывалось вчерашнее возлияние, протёр глаза, и зевая, дотопал до послужившего дверью окошка.

На улице никого. Светло, но так же серо. Сколько сейчас времени, непонятно. Может восемь, а может и два. Не видя солнца, определиться практически невозможно. Но судя по тому что вернулся я около трёх, может чуть позже, потом бегал ещё с пол часа, и успел выспаться, — утро уже не раннее, а где-нибудь ближе к обеду.

Плюс хотелось есть. А значит надо искать своих. У русского человека так принято, связанные общей пьянкой, не важно по какому поводу, собутыльники становились своими. Нет, не друзьями и не товарищами, для этого нужно больше чем совместное распитие, а именно своими. Причём, неважно кто ты по национальности: татарин, еврей, казах. Почти все живущие на территории бывшего союза, так же становились своими после совместной пьянки. Бывает даже на вопрос «а кто это»? Следовал ответ — «да свой, помнишь, бухали вместе?» И неважно что человек мог не знать собутыльника по имени, главное что свой, что бухали, а имя не так уж и важно.

Конечно это не касается законченных алкашей, речь про людей нормальных, из тех кто «по праздникам», и наверняка и среди них есть какие-то исключения, но в целом, — в целом, такая картина наблюдается практически повсеместно.

Лезть на улицу через окно не хотелось, со стороны выглядело бы не очень, поэтому пришлось вскрывать заколоченную дверь, ладно хоть ломик тут же валялся.

— Оп-па... И ты здесь? — оказавшись на улице, я сразу заметил твареныша. Его массивная туша резко контрастировала с мини сарайчиком возле которого он сидел. Ночью я его особенно не разглядывал, темно было, да и ушел он быстро, а вот сейчас рассмотрел.

Довольный, с лоснящийся шерстью, уже гораздо упитаннее, он явно восстанавливался.

— Когда домой-то поедем? — не дождавшись от питомца хоть какой-то реакции, я подошёл поближе, и подтянув ногой лежащий неподалеку пенёк, уселся на него.

«Поедем» — немедленно прозвучало в голове. Я сосредоточился, стараясь выделить интонацию, но ничего не выходило, его «голос» звучал без какого-нибудь эмоционального окраса. То есть было только слово, без интонации, и непонятно, то ли он переспросил, то ли согласился. Но на всякий случай я уточнил,

— А когда «поедем?»

«Поедем» — снова повторил твареныш, ничуть не добавляя ясности. Причём мне снова показалось что он прикладывал немалые усилия чтобы «говорить» со мной, поэтому с пониманием возникали такие сложности. И дело тут даже не в языковых барьерах, отнюдь, здесь всё на порядок сложнее. Я даже не знаю с чем сравнить, — немой с глухим, может быть?

Поэтому повторять вопрос я не стал, всё равно бестолку. Если он и ответит, то точно так же. Как китайский болванчик. Одно и тоже.

В итоге, посидев ещё какое-то время на пеньке и понаблюдав за спокойствием твареныша, я решил пойти на поиски «своего» дома. Хотелось пить, есть, да и вообще, мужики меня, наверное, давно потеряли. Подумают ещё что сбежал.

В общем, поднялся я, распрямил затёкшую спину, и обходя остатки распиленных досок, обернулся. Но Анин питомец исчез, сделав так же бесшумно, как и появился.

Вот кто он такой? — в который раз задался я вопросом. Явно не просто тварь, с течением времени я вообще склонялся к мысли что это существо гораздо умнее и развитее человека. Мы хоть и привыкли считать себя вершиной разумной пирамиды, её венцом, но во вселенной наверняка есть цивилизации и посерьёзнее, твареныш тому прямое доказательство. Телепат, физически соперничающий с танком, да ещё и способный «скакать» по измерениям, — это ли не показатель что люди по сравнению с ним так, — серединка на половинку?

Досовершенствовались до ручки, напридумывали всякой дряни, передрались в борьбе не пойми за что, а теперь вот солнца не видно. И, что самое интересное, даже те кому судьба подарила шанс на новую жизнь, закинув в параллельную реальность, в её прошлое, занимаются ровно тем же самым. Воюют, лезут где посытнее, и убивают себе подобных.

В общем, всё как всегда, и ничего нового. Человечество развивается, дубины совершенствуются, а повадки остаются точно такими же, как и пять тысяч лет назад. — Отбери, убей, сломай.

Дойдя до ворот, я остановился. По ту сторону забора, по улице, шли люди, и о чём-то негромко переговаривались.

Конечно же мне захотелось послушать, мало ли, интересное что-то говорят, но они уже прошли «мой» дом, и захватил я лишь обрывок разговора про картошку. То ли не взошла, то ли засохла — что-то в этом духе.

Постоял ещё немного, и дождавшись когда они скроются за углом, аккуратно приоткрыл калитку, и осмотрелся. Тихо, спокойно.

Казавшиеся в темноте угрюмыми и холодными, при свете дня дома смотрелись вполне обычно. Кирпичные, деревянные, мазанные. В большинстве своём и так обшарпанные, сейчас, после всего, выглядели совсем грустно. Много полуразобранных, разграбленных, попиленных на дрова, таких примерно треть, еще треть просто заброшенных, ну и треть тех в которых ещё теплится жизнь, но даже они, хоть и выглядят жилыми, тоже несут на себе нехороший след. Подождав ещё сколько-то, я собрался выходить из своего убежища, но тут, где-то вдалеке послышался шум двигателя, и через мгновение, характерный скрип тормозов.

Уазик. Вот что ты не делай, скрипеть всё равно будет. Разве что маслом смазать.

Звук двигателя пропал, хлопнула дверь, потом вторая, и покрутив головой, я примерно определил направление. Где-то позади, в самом конце посёлка, в районе водонапорной башни. То есть мне не на улицу выходить, а огородами лучше двинуть. Тем более дом на задах тоже заброшен.

От забора, а между соседями он был дощатый, остались «рожки да ножки», поэтому перебрался я без проблем. Прошёл до сараев, обогнул летнюю карду, и уже подходя к дому, буквально почувствовал на себе чей-то взгляд.

Не скажу что очень чувствителен на подобные вещи, но здесь прям явно было, аж волосы на спине встали.

В таких случаях главное не дёргаться, поэтому, не меняя траекторию, я продолжил идти намеченным маршрутом. И только зайдя за угол дома, резко шагнул к стене, вжимаясь в проваленную нишу.

Какое-то время ничего не происходило. Потом где-то неподалеку раздался шорох, что-то треснуло, и кто-то отчетливо зашаркал по засыпанной мелким гравием тропинке.

Я осмотрелся, но ничего такого, что можно было бы использовать в качестве оружия, поблизости не нашёл. Чуть подальше, возле обветшалого курятника, стоял лом, но идти за ним означало бы себя выдать.

Тем временем шаги приближались. Тот кто следил за мной, шёл медленно, явно стараясь не шуметь. Мелькнула мысль, что это мог быть твареныш, но её я сразу отмел, он ходил совершенно бесшумно. А тут топает, словно слон какой-то.

Не дойдя до моего угла пары метров, «слон» остановился, и я отчетливо услышал чужое дыхание. Вдох, выдох, вдох, выдох. Человек явно волновался. Постоял чуток, и осторожно двинулся дальше.

Я же сжал кулаки, и приготовился. Убить, не убью, но вырублю стопроцентно. Главное в висок не попасть, но тут уж как повезет.

Но всё пошло не по плану.

— Здрасьте... — затормозив кулак буквально в паре сантиметров от цели, поздоровался я. Передо мной, с расширенными от ужаса глазами, стояла Маша, жена Андрея.