Соблазн Мечтаний (СИ) - "Gromdar" - Страница 3

Переговоры с ним чем дальше, тем больше напоминали магистру перетягивание каната. Техножрец настаивал на обмене линкора на другие суда и при последней попытке, сделанной им две недели назад, прозвучало предложение предоставить взамен боевую баржу и три ударных крейсера, предназначенных специально для Астартес. Где он их возьмёт магистр понятия не имел, но знал, что у Механикус достаточно ресурсов и секретов, чтобы при необходимости откопать и больше. Тем не менее, ответ его был всё таким же отрицательным, ибо "Непрощенный Слепец" был символом их ордена, первым кораблём и в какой-то степени домом.

Магистр глубоко вдохнул, а затем посмотрел на чертеж скульптуры, который дал ему Тлен и который должен был возникнуть на руинах статуи, что венчала нос линкора. Череп, за которым раскрывал крылья филин. Казалось бы, всё хорошо, это символ ордена, но филин был как две капли воды похож на фамилиара брата Сахакила, библиария Апостолов Калибана, которого привлёк всего на одну миссию на Полифемносе капитан караула Клавдий. Конечно, у Тёмных Ангелов и их наследников всегда были секреты, но в данном случае они работали в связке с инквизитором Майев, что умножало секреты на два. Сахакил, безусловно красивый с точки зрения обычного человека блондин с ангельским лицом и дьявольской улыбкой, был мерзким типом и имел дурную репутацию любителя покопаться в чужих мыслях, а Тлен провёл с ним и Майев на корабле инквизитора всю дорогу от станции Караула Смерти до места назначения, то есть почти две недели. Мог ли Апостол Калибана изменить разум тёмного оракула? Аналогичная попытка Янтаря влезть в голову Тлена при первой встрече на Риласе, по словам самого эпистолярия, стоила ему многих лет жизни.

Мысли Гавина оборвал писк вызова от брата Микеля, который дежурил за дверями в ожидании магоса.

— Пусть заходит, — коротко произнёс Сорнери и постучал пальцами по бронзовому краю стола.

С шипением разошлись створки двери и внутрь слабо освещенного стратегиума вошел облаченный в алую мантию с черно-белыми квадратиками окантовки магос Вульф. Его сопровождали пять парящих на разной высоте серво-черепов, которые временами напоминали Гавину живых людей деталями своего поведения, если можно так говорить в отношении машин.

— Как раз тоже хотел вас увидеть, магос, — улыбнулся магистр и подвинул инфопланшет с чертежами Тлена гостю. — Готов образ того, как должна выглядеть статуя на носу "Непрощенного Слепца".

Магенрад, кажется, даже не обратил внимания на чертеж, хотя один из его сервочерепов подлетел ближе и начал сканировать. Сам же магос остановился перед главой ордена и выпрямился так, словно ему в зад сунули копьё.

— Исследовательская станция Тибия-Альфа должна быть возвращена Адептус Механикус, — произнёс он так отчетливо, будто каждое слово должно было стать гвоздём, который забивался в голову собеседника.

Гавин изучил информацию о станции задолго до того, как позволить магосу посетить её, и познакомился с людьми, что на ней работали и жили, потому представлял себе ценность, которую станция и люди представляют для планеты, более чем хорошо. Тибия-Альфа была домом ученых, которые были ответственны за всю применяемую на планете науку, машины, двигатели и тому подобное.

— Впервые слышу от вас такую категоричность, магос, — Сорнери приподнял брови, демонстрируя своё удивление чуть больше, чем оно было на самом деле. — И, насколько мне известно, планеты, дарованные орденам космодесанта, принадлежат им безраздельно со всем населением и ресурсами.

— А еще в случае ереси или техноереси отвечают они тоже вместе со всем населением и ресурсами, — ровно напомнил магос, после чего перешел в словесную атаку, наклонив голову к сидящему магистру. — Развитие фрацианцев идёт не по канону. Их машины это святотатство и техноересь, которую нужно остановить пока они не зашли слишком далеко, и первое, что следует сделать, передать исследовательскую станцию Тибия-Альфа мне.

Гавин на секунду задумался, не ощущая угрозы от представителя Механикус, но его страстное желание заполучить то, о чём он говорит. Затем глава ордена Ангелов Ночи прищурил один глаз и улыбнулся правым краем губ.

— Вы что-то нашли там, верно? Значение чего не понимают люди, но поняли вы, — произнёс магистр, и это не было вопросом, но скорее утверждением, от которого улыбка стала шире.

Магенрад Вульф молча смотрел на него, явно не ожидая такой проницательности магистра.

— Это не имеет значения, — голос был смодулирован идеально, но уже сам факт такого ответа был подтверждением догадки.

— Имеет, магос! Конечно, имеет. Мы же с вами партнёры, почти друзья. Вы спасли многим из нас жизнь, соединившись с "Непрощенным Слепцом", знаете наши секреты, так почему сложно раскрыть один из своих нам? — возразил магистр, сопровождая слова широкими жестами рук, а затем решил добавить кое-что для убедительности, понизив тон. — Я предпочитаю вести дела с личностями. Так надёжнее. Не Инквизиция в целом, а инквизиторы Наварро, Ингвардоттир, Кортез. Не Караул Смерти в целом, а командор Мордигаэль и капитаны Клавдий и Сервайс. Не Адептус Механикус, а магос Вульф, например.

Судя по движению руки, поправившей алую мантию, магос готов был развернуться и уйти, но всё же остался, передумав в последний момент.

— Ксенотех. Опасный для людей ксенотех, уважаемый магистр, — ответил Магенрад, так же понизив тональность голоса.

— Опасный ксенотех, который привёл к развитию Фрации из шахтёрской колонии во вполне себе индустриальный мир, — подумал вслух Гавин, прикидывая возможные последствия отказа. Правда была на стороне магоса. Если он скажет, что планета заражена еретехом и ксенотехом, Фрации скорее всего конец, но ксенотехом занимались в нарушение одного из Универсальных Законов только магосы Тигеля Решений, так что желание Вульфа выдавало его. Не уничтожить, а передать, так он сказал. — Думаю, что понимаю ваше беспокойство. Мы немедленно эвакуируем людей с острова Элиза, а вы займётесь постепенным приведением промышленности Фрации к имперскому образцу и получите мою благодарность за своевременное предупреждение об угрозе. Будем считать это даром Ангелов Ночи лично вам, как представителю Адептус Механикус и Тигеля Решений.

На удивление магос думал в этот раз очень быстро.

— Символ вашего ордена будет установлен на носу корабля в течение двух недель, уважаемый магистр, — ответил он, пока сервочереп подбирал небольшим манипулятором инфопланшет.

— Приятно иметь с вами дело, магос, — кивнул Гавин Сорнери, снова улыбнувшись краем губ.

— Взаимно, — проговорил Магенрад Вульф, когда в помещении раздался сигнал тревоги.

— Крупный объект возник посреди системы, — сообщил из настенного вокс-передатчика голос капитана Чефра. — Предположительно скиталец или орочья булыга. Всем офицерам занять посты. Техническим командам приготовиться.

Магос и магистр переглянулись, а затем поспешили каждый к своим подчинённым.

Для Янтаря, медитировавшего в своей каюте, резкое появление из варпа такого огромного объекта было сродни взрыву на периферии внутреннего взора, за которым последовала кричащая волна из тысяч голосов, переливающихся бесконечным множеством чувств и ударившая его, словно молот, а затем ставшая замершей тишиной. Ничего подобного ранее при выходе из варпа других кораблей библиарий не испытывал, хотя ощущение показалось ему смутно знакомым. Он немедленно поднялся и направился к выходу из своей скромной кельи. Только спустя несколько ударов сердец, когда он уже оказался в коридоре, эпистолярий услышал оповещение капитана судна по общекорабельной связи.

— Встретимся на мостике, брат, — бросил он в вокс для Гавина и широким шагом устремился во владения Долрета Чефра.

Около минуты миновало с момента появления неизвестного объекта в системе Фрации, а Гавин с Янтарём уже стояли возле трона капитана корабля, слушая отчеты и глядя на изображение медленно вращающегося в межзвёздной пустоте чудовища, имевшего в самом узком месте диаметр около сорока километров, так что уничтожить его даже с помощью Нова орудия было бы задачей очень длительной. Скиталец представлял собой безумную мешанину из остовов множества кораблей, лишь некоторые из которых были имперского происхождения, а остальные принадлежали ксеносам или изменились до неузнаваемости. В основе, по данным сканирования, лежал осколок эльдарского мира-корабля, на который после бесчисленных лет налипли самые разные суда, которых слепая судьба или злой рок привели к гибели и сделали частью монстра.