Чорный полковник (СИ) - Птица Алексей - Страница 2

Всё они умели, особенно римляне и египтяне, не говоря уж о греках. Как-то совершенно случайно я посмотрел передачу, в которой показывали вазу, созданную в Древнем Риме. Она меняла цвет в зависимости от температуры. Её проверили с помощью спектрального анализа и ещё каким-то способом, не помню. И оказалась, что на неё древним мастером был нанесён микроскопический слой золота. Вот так как-то. А по древним египтянам вообще сплошные догадки. Естественно, они не похожи ни на арабов, ни на евреев, якобы оттуда бежавших и бродивших неизвестно где. Но это я отвлёкся.

Благодаря редким травам, найденным в горах Гиндукуша, я смог сделать парочку очень сильных галлюциногенов в виде порошков. Полезная штука. А также сделал снотворное и ещё очень много каких препаратов. А дальше приступил к изготовлению обычных, но эффективных лекарств. Тут уж мне помогали помощники. Закончив с лекарствами, я вышел из сумрака, то есть из лаборатории, где проводил сутки напролёт.

— Фарах, что с кубинцами?

— Начали лечить, уже есть успехи.

— Надеюсь, ты сказал, что это помощь не от тебя лично?

Фарах промолчал и как-то странно засуетился.

— Так, Фарах. Всё с тобой ясно. Ты слишком много на себя берёшь, тебе так не кажется? А кто много на себя берёт, тот долго не живёт, в курсе?

Усмехнувшись, я приблизил своё лицо к Фараху и, схватив его за плечи, крепко сжал.

— А! — Фарах ощутимо задрожал в моих руках, явно испугавшись.

— Последнее предупреждение тебе: либо ты и нанятые тобою люди преданны мне душой и телом, либо все лягут в саванне на прокорм диким зверям, а души отдадут Змееголовому. Ты понял меня? — и мои глаза сверкнули яростью и запредельной решимостью.

— Да, Мамба. Конечно, Мамба. Я понял, Мамба. Я всё сделаю, Мамба.

Фараха била лихорадка, зуб на зуб не попадал. Он практически потерял самообладание, настолько испугался. Я разжал руки, и он буквально рухнул на стул, с него градом тёк пот, а руки дрожали, словно у алкаша после недельного запоя.

Так, всё понятно, нужно проводить инициацию неофитов культа Змееголового, иначе предательства не миновать. Туда же и всех боевиков определить. Пусть боятся. Ничего не поделаешь, самые крепкие сообщества держатся на животном страхе. А уж сектанты и подавно, у них всё задействовано.

— Через неделю вся твоя лаборатория вместе со мной едет на пикник в полевой лагерь. Мне не нужен твой труп, мне нужна твоя работа. Что с контрактами и патентами?

Фарах судорожно сглотнул и поспешил мне ответить.

— Патенты я получил в Эфиопии и немного лекарств отправил в Египет и в государства Магриба. В Европе и США не берут.

— Ищи выход на Мексику, они возьмут, а США совсем рядом. Рано или поздно они обо всём узнают, и у нас появятся клиенты. Сначала будем отправлять контрабандой, потом и официально.

— Я всё сделаю, — Фараха немного отпустило.

— Вот и замечательно. Занимайся. А мне ещё много другого надо сделать.

Оставив Фараху указания о том, как и куда ехать, я отбыл в полевой лагерь. Нужно лично удостовериться, что там происходит да как.

Как только в банк Эфиопии на моё имя пришла часть денег, полученных от кувейтского эмира, я решил съездить в полевой лагерь. Для этой цели был куплен небольшой пикап, на котором мы и отправились в горы.

Полевой лагерь оказался маленьким и стандартным. Несколько палаток, расположенных в глухой местности, небольшой полигон с наполовину выкопанными окопами и стрельбище с остовами от мотоциклов и грузовых машин.

Негаш выстроил передо мной обе роты, чтобы я мог хорошо рассмотреть их. Двигаясь вдоль строя, я внимательно осматривал, кто во что одет, обут и чем вооружён.

Оказалось, практически все босоногие, одеты весьма разнообразно: от остатков военной формы, причём как эфиопской армии, так и сомалийской, до всевозможной гражданской одежды. Как говорится — форма одежды номер восемь, что украли, то и носим. Знаково…

В руках большинство держали либо автомат Калашникова, либо СКС, остальные — разнообразные винтовки. Имелись на вооружении рот и ручные пулемёты, и гранатомёты. На этом, собственно, всё.

— Все знают, зачем мы здесь собрались?

— Никто не знает, — отозвался кто-то из строя, взяв на себя такую инициативу. Остальные молчали, во все глаза рассматривая меня, как не известную им диковинку.

— Я майор Бинго, майор запаса доблестной эфиопской армии, и собрал вас всех здесь с одной целью: защищать Отечество! Все вы готовитесь в этом лагере воевать за свою страну. И пока вы здесь прохлаждаетесь, наши войска громят эритрейских бандитов и сомалийских захватчиков, но скоро придёт время и для вас. Вы станете частью наёмных войск Африки! Все вы будете получать за это большие деньги и станете элитой нашей страны. А пока вам выплатят жалованье на уровне обычной зарплаты рядового эфиопской армии. Майор Бинго никогда не забывает про своих бойцов. А если кому суждено погибнуть в бою, то его семья получит денежную компенсацию за гибель.

Строй зашумел. Негры, не умея стоять молча и безэмоционально, стали двигаться и громко выражать свои чувства, в основном сугубо положительные.

— Но это ещё не всё. Каждый из вас будет завтра участвовать в церемонии восхваления африканских богов. Тот, кто не согласен, тому ничего не будет. Но и премии после каждого боя получать он тоже не будет. А премии будут очень большими. Это закон, и я его проводник.

Тут поднялся ещё больший крик, но в целом, судя по возгласам, мало кто отказался последовать озвученным правилам. Здесь многие оставались язычниками, а те, кто исповедовал ислам или коптское православие, составляли меньшинство, да и сильны в своей вере не были. Ответив после построения на возникшие вопросы и подождав, когда людям выдадут жалованье, я пошёл в командирскую палатку.

— Что скажешь? — обратился я к Абале Негашу.

— Они все согласятся. А кто не захочет, я никого уговаривать не буду, пусть катятся на все четыре стороны.

— Хорошо. Завтра приедут Фарах со своими работниками, надо подготовить костёр, дальше я всё сам сделаю. А ты мне поможешь. Хочешь стать жрецом культа африканских богов?

— Да мне всё равно уже кому служить, лишь бы жить хорошо.

— Служить надо мне, а я научу, как жить хорошо, даже на войне.

— Я почему-то верю тебе, Бинго.

— Отрадно! И пусть вера твоя будет сильна, как море, и тверда, как скалы, и так же неизменна, как вечный бег времени.

Что-то меня на восточные кружева слов потянуло.

— Моя вера останется со мною, пока я жив, Бинго.

Ничего на это не ответив, я перевёл разговор на другую тему.

На следующий день мы встречали всю шоблу, приехавшую с Фарахом. Жаль, женщин тут не было, а то бы я им показал силу богов! Ну, да ладно, как-нибудь в следующий раз. К приезду дорогих гостей уже начал разгораться костёр. Дальше всё происходило как обычно. Яркое пламя костра, пляски полураздетыми, дикие крики, переходящие в неясное бормотание, всё, как и всегда.

Ну, и инновации от мастера Мамбы, так сказать, тоже присутствовали: нелёгкий итог моих путешествий, в ход пошёл новый галлюциноген. И, кажется, я не рассчитал дозу, отмерив больше, чем требовалось. Вроде совсем чуть-чуть, а эффект намного превзошёл мои ожидания.

Все присутствующие впали в долгий религиозный экстаз и мистическое безумие. Пришлось успокаивать и отпаивать отварами, особенно тех, кого зацепило больше всего. Главное, что никто не умер, хотя от полученных видений многие отходили ещё сутки, а то и все двое.

Обратно мы с Фарахом и его фармацевтами возвращались вместе. Разговаривать мне с ними не хотелось, а всматриваться в их весьма одухотворённые лица я не считал нужным. Кодировка прошла успешно, теперь эти эфиопские товарищи не сдадут меня даже под страхом смерти. Да и рассказывать узнанные от меня рецепты поостерегутся. Душа, она для африканца важнее денег. А деньги у них и так будут. Мамба обещал!