Чорный полковник (СИ) - Птица Алексей - Страница 4

Здесь мне предстояло провести пару дней, не меньше. Хотелось пройтись по местным достопримечательным антикварным магазинам. Оставив вещи в гостинице, я первым делом направился на местный рынок. Арабский я знал на отлично, ну, или на хорошо, если сильно скромничать.

Уходя, я оставил открытым чемоданчик, чтобы любой мог увидеть его содержимое. Трусы, майки, штаны или мыльно-рыльные, то бишь, туалетные, принадлежности. А то зайдут, бросятся на добро моё, схватят и убегут, а внутри-то монетки заветные. Убегут да сдохнут, потому как яд там тоже спрятан. Да. С такой психологией мне надо следующую фамилию брать не Бинго, а… впрочем, я и так Мамба и, что характерно, Чёрная Мамба. Жаль, гендерный признак данного имени не понять. И самец — Мамба, и самка — Мамба, и дети все Мамбы.

Легко ориентируясь в городе (тут я часто бывал в прошлой жизни), добрался до рынка и пошёл осматривать его. Арабы, натыкаясь на мой лениво-равнодушный взгляд, сначала удивлялись, а потом провожали своими взглядами. Странный негр, читалось в их глазах. Я же искал лавки старьёвщиков и продавцов всяких восточных гадостей. У нас они называются блошиными рынками, а здесь представляют что-то вроде основного бизнеса целых поколений людей.

Монетки тут продавались по большей части медные, иногда попадались и серебряные, но не столь древние, как мои, точнее, вообще не древние, всё больше чеканки 19-20 века. Пиастры египетские да турецкие куруши, встречались европейские гроши, были даже английские шиллинги времён оккупации англичанами Египта.

Короче, хлам, но туристам нравилось, иногда я с ними встречался, они бродили по рынку и, наклоняясь над разложенными монетками, приценивались и, бывало, даже и покупали. Приценивался и я к этому хламу для детских коллекций, гм. Приценившись, понял, что нужно искать специализированные лавки и, конечно же, нашёл.

В первой из них выбор оказался намного богаче, но и ценовой диапазон выше. Ну, ожидаемо, в общем. Помурыжив вопросами продавцов и рассмотрев так называемый ассортимент, повернулся искать следующую лавку.

Побродив по нескольким лавкам, я дождался вечера. За это время даже попытался продать часть медных монеток, что имел с собой. Давали мало, но зато я разжился информацией о действительно серьёзных антикварных магазинах, где можно было посмотреть монеты и продать свои при случае, но этим следовало заняться уже завтра.

Вернувшись в гостиницу, я обнаружил, что мои вещи осмотрели, но не тронули. Ну и правильно, кому интересны грязные трусы и носки.

Ночь прошла спокойно, и с утра, позавтракав в кафешке при гостинице, я отправился по антикварным лавкам, или, как говорят знойные любительницы новых вещей, занялся шопингом. Придя по нужному адресу одного из антикварных магазинов и войдя внутрь, я сразу оказался в мире древнего Египта. Куча всяких древностей, стоящих на полу, висящих на стенах и лежащих под стеклом, поражали воображение любого посетителя. Правда, кроме меня, их тут пока не наблюдалось.

Присутствовали в магазине и монеты, что располагались под стеклом на нескольких стеллажах. Их тут оказалось довольно много: в наличии были и римские, и греческие, и турецкие денюжки. Это радовало. Словно коршун, я быстро оказался рядом с витриной и уставился сквозь стекло на заманчивые кружочки.

— Эта сколько? А эта? А вот эта? А эти две, чьи?

Продавец, пожилой египтянин с умными чёрными глазами, окинув меня пристальным взглядом, счёл, что я всё же могу стать его клиентом, хоть и весьма необычным, и принялся терпеливо объяснять, что почём. Я кивал и задавал всё больше и больше вопросов, на которые продавцу становилось всё труднее отвечать, и через некоторое время он стал злиться.

— Вы спрашиваете ради собачьего интереса или всё же желаете купить у меня древности? — не выдержав, поинтересовался он.

— Для того, чтобы купить, мне сначала нужно что-нибудь продать, — непонятно для него выразился я, вспомнив кота Матроскина. — У меня есть для вас предложение, вот эти монеты не хотите ли купить?

Несколько монет, в том числе и одна золотая, появились у меня на ладони, словно выпрыгнув из воздуха. Пришлось потренироваться утром в гостинице, но это того стоило. Торговец удивился, снял с моей ладони монеты и принялся их рассматривать, потом назвал цену.

— Мало, — и я озвучил свою цену, после чего начался ожесточённый торг.

Особого желания тут продавать монеты у меня не имелось, но надо же с чего-то начинать? Вот я и начал, затем продолжил и снова стал торговаться. Монеты, очевидно, запали в душу египтянину, ничего похожего у него на витринах не оказалось, и он отчаянно торговался, впрочем, как и я. Правда, цену им я назвал весьма примерную, но и не маленькую.

После получасового торга я продал одну золотую и пять серебряных монет. Да ещё кучу медных, что вёз открыто, так как эта мелочь никого не интересовала. Да и вид у них, конечно же, не возбуждал желания их отобрать или купить. Вчера вечером в гостинице я потратил много времени, чтобы очистить их от окислов, дабы привести в товарный вид. И вот теперь сбагрил монеты по хорошей для себя цене.

Получив от торговца кучу египетских денежных знаков, я вышел из лавки и отправился прогуляться, дабы потратить их с чувством и толком. Первым делом я посетил магазин холодного оружия и приобрёл классную наваху, что складывалась, как обычный перочинный ножик, но имела длину приличного кинжала.

Вторым приобретением стала прочная трость из эбенового дерева с навершием в виде головы кобры. Решил себе не отказывать в приобретении такой малости. Трость оказалась очень тяжёлой и твёрдой, скорее всего, эбеновое дерево, из которого была сделана трость, происходило из Индии, оно получше африканского будет.

Если приложить тростью неразумного человека, то мало не покажется, тем более, если уметь бить. Я вроде умел. По моей просьбе низ трости дополнительно укрепили острым металлическим наконечником. Получилось отличное короткое метательное копьё. Этакий дротик современного разлива. Осталось только оживить голову змеи, чтобы она могла плеваться ядом, и можно спокойно путешествовать.

С навахой и тростью я сам себе показался вооружённым и очень опасным, и главное, всё было в рамках закона, а то в Израиле с оружием особо не походишь, а тут весьма солидный мужчина негритянской наружности да с характерной тростью, да в африканских одеждах… Думаю, что могу привлечь к себе внимание, здоровое, надеюсь. К тому же, я не араб.

Ночевать в гостинице я не стал, а собрался и, сев на ближайший автобусный рейс до Тель-Авива, а оттуда уже в Хайфу. Поездка эта ничем примечательным не отметилась, и на следующие сутки я благополучно сходил с автобуса на автовокзале Хайфы.

В порту ничего удивительного я не обнаружил, да, в принципе, и ничем он меня поразить не мог. Единственное, бросилось в глаза, что все портовые рабочие в основном были арабами.

Я купил карту в ближайшем книжном и, найдя по ней нужный мне адрес, отправился пешком в выбранном направлении. Пока шёл, осматривал окрестности, а заодно проверял, нет ли слежки, всё ведь может быть. Пункт назначения оказался довольно далеко, и на одной из улиц я поймал такси. Объясняясь с водителем знаками и с помощью отдельных арабских слов, я смог объяснить нужный мне адрес.

Таксист кивнул, и мы поехали. Подъехав к зданию, я сверился с бумажкой и, расплатившись, вышел из машины. В здании действительно располагался магазин, только не ювелирный или мастерская, а антикварный. Организовано тут всё было цивильно, в отличие от Аддис-Абебы.

Пожав плечами и нисколько не сомневаясь, вошёл в него. Внутри оказалось довольно прохладно, а само помещение ничем не отличалось от других подобных ему. Тянулись стеллажи, на стенах висели картины, как на продажу, так в качестве интерьера. На полу стояли статуи и лежали, опираясь на стены, разнообразные массивные предметы, которым не нашлось места на полках.