Страна туманов - Дойл Артур Игнатиус Конан - Страница 22

• Предыдущая
• 22/50
• Следующая

Такими были основные позиции речи защитника, которая исторгла у миссис Линден слезы, а судебного клерка погрузила в глубокий сон. Судья же, ничтоже сумняшеся, подвел итог.

— Ваша речь, мистер Джонс, направлена против закона, отменить который я не в силах. Более того, я его представляю и, должен заметить, поддерживаю. Люди, подобные обвиняемому, всходят на теле больного общества как грибы-паразиты, и всякая попытка сравнивать этих вульгарных личностей со святыми людьми прошлого, находя у них те же достоинства, должна решительно пресекаться всеми здравомыслящими людьми.

Что касается вас, Линден, — добавил он, сурово глядя на обвиняемого, — боюсь, что вы неисправимы: предыдущие взыскания никак на вас не подействовали. Поэтому и приговариваю вас к двум месяцам принудительных работ без права замены их штрафом.

Миссис Линден издала горестный вопль.

— Прощай, дорогая, не терзай себя, — проговорил медиум, не спуская с нее глаз.

Минуту спустя его уже увели в камеру.

Саммервей Джонс, Мейли и Мелоун встретились в холле, и Мейли вызвался проводить домой убитую горем женщину.

— Что он такого сделал? Ничего, кроме добра, — рыдала она. — Во всем Лондоне не найдешь человека лучше.

— И пользы от него больше, чем от любого другого, — добавил Мейли. — Да все церковное руководство во главе с архиепископами не сможет убедительнее доказать наличие Высшего Разума или быстрее привести к вере атеиста.

— Позор! Какой позор! — горячился Мелоун.

— А как вам понравилось определение вульгарные личности? Смешно, — сказал Джонс. — Неужели он думает, что первые апостолы отличались отменными манерами? Ладно, теперь уж ничего не поделаешь. Я сделал все, что мог. Надежды почти не было — предчувствия меня не обманули. Только потеряли время.

— А вот и нет, — сказал Мелоун. — В зале суда были репортеры, и многие из них совсем не дураки. Они напишут о свершившейся несправедливости, и зло станет достоянием гласности.

— Вряд ли, — заметил Мейли. — Пресса безнадежна. На ней лежит большая ответственность, но журналисты об этом как будто не догадываются. Уж я-то знаю. Не раз обжигался.

— Я, во всяком случае, напишу все как есть, — сказал Мелоун. — И, надеюсь, другие тоже. В прессе работают более независимые и умные люди, чем вы думаете.

Но прав оказался все-таки Мейли. Проводив домой миссис Линден и оказавшись снова на Флит-стрит, Мелоун купил Плэнет. Раскрыв газету, он увидел набранный крупным шрифтом сенсационный заголовок: ШАРЛАТАН В ЗАЛЕ СУДА

Собаку принимают за человека

Кто такой Педро?

Заслуженное наказание

Журналист скомкал газету.

«Неудивительно, что спиритуалисты обижаются,» — подумал он. — «У них есть все основания.»

Сразу же по возвращении с охоты в джунглях Центральной Африки лорд Рокстон отправился в Альпы и совершил там несколько рискованных восхождений, изумивших всех, кроме него самого.

— Альпы теперь ничем не отличаются от светских салонов, — жаловался он. — Только на Эвересте еще можно наслаждаться одиночеством. Его появление в Лондоне было отмечено обедом, данным в его честь Обществом охоты на крупных диких зверей в ресторане Тревеллер. Обед был неофициальным, и потому журналисты на нем не присутствовали, но речь лорда Рокстона и так навсегда запечатлелась в памяти присутствующих. Минут двадцать он терзался, мучимый стыдом, выслушивая высокопарную речь президента, и понемногу приходил в состояние, среднее между бешенством и крайним замешательством — оно непременно овладевает британцем, когда его прилюдно хвалят. Его собственная речь состояла из восклицаний типа Послушайте! Клянусь Юпитером!, Вот так!, после чего он снова сел, совершенно мокрый от волнения.

О возвращении Рокстона Мелоун узнал от редактора отдела новостей, Мак-Ардла, старого ворчуна, у которого — от многолетней работы на труднейшем посту — посреди рыжей гривы все явственней проступала лысина. У него сохранился потрясающий нюх на сенсации, потому-то в одно прекрасное зимнее утро он и пригласил к себе в кабинет Мелоуна. Вертя в руках длинную стеклянную трубку, служившую ему мундштуком, редактор подслеповато посматривал сквозь большие круглые очки на своего подчиненного. — Вы знаете, что лорд Рокстон вернулся в Лондон?

— Нет.

— Так вот. Знайте. Вам, конечно, известно, что на последней войне он был ранен. Возглавлял небольшую колонну войск в Восточной Африке и успешно вел свою маленькую войну, пока не получил ранение в грудь, которое свалило бы и слона. С тех пор он успел выздороветь, иначе не лазал бы так лихо по горам. Этот лорд — сам дьявол в человеческом обличье и всегда выкидывает что-нибудь новенькое.

— И что на этот раз? — поинтересовался Мелоун, поглядывая на листок бумаги в руках Мак-Ардла.

— Он вторгается в вашу область. Не поохотиться ли вам на этот раз вместе? Может получиться интересный материал. Вот взгляните на это сообщение в Ивнинг стандард.

Редактор протянул журналисту газету. В заметке говорилось: Судя по оригинальному объявлению, помещенному в колонке текущих событий, наша знаменитость лорд Джон Рокстон, третий сын герцога Помфрета, возжелал новых приключений. Ему наскучили спортивные подвиги на нашей грешной земле, и теперь он жаждет погрузиться в призрачный и темный мир духов. Лорд намерен приобрести дом с привидениями, а также заинтересован в информации о различных зловещих и опасных проявлениях темных сил. Напоминаем, что Джон Рокстон — человек весьма решительный и считается одним из лучших стрелков Англии, так что шутникам следует проявить осмотрительность и поискать себе жертву в другом месте. Пусть уж лорд выпускает обоймы в тех, кому пули не страшны, — так, по крайней мере, уверяют верящие в призраков люди — чудаки, не отличающиеся особым здравомыслием.

При этих заключительных словах Мак-Ардл хмыкнул.

— Конец заметки вам может не понравиться, Мелоун. Хотя вас еще нельзя назвать законченным спиритуалистом, но вы к этому быстро подвигаетесь. Как вы думаете, не могли бы вы в компании с лордом выжать из привидения, если таковое отыщется, два крепких материала?

— Я могу встретиться с лордом Рокстоном, — сказал Мелоун. — Думаю, он, как всегда, остановился в Олбени. Я и так навестил бы его, а теперь будет лишний повод.

И вот ближе к вечеру, когда луна осветила темные закоулки Лондона, журналист стоял у старомодного отеля на Виго-стрит. Швейцар у темного подъезда подтвердил, что лорд Рокстон находится в своих комнатах, но у него гость. Впрочем, визитную карточку Мелоуна ему отнесут. Вернувшись, швейцар сообщил, что, несмотря на занятость, лорд хочет видеть журналиста немедленно. Мелоуна провели в роскошные старинные апартаменты, где все стены были увешаны охотничьими и военными трофеями. В дверях его уже поджидал сам хозяин — высокий, худой, сурового вида джентльмен с чудаковатым лицом Дон Кихота. Лорд Рокстон почти не изменился с их последней встречи, разве что резче обозначился его орлиный профиль, да брови еще больше нависли над беспокойными живыми глазами, где никогда не вспыхивал страх.

— Привет, дружище! — радостно приветствовал он журналиста. — Надеялся, что вы заглянете в мою старую берлогу. Я и сам наведался в редакцию. Проходите! Проходите! Разрешите представить вам его преподобие Чарльза Мейсона.

Длинный и худой как жердь священник, сидевший скрючившись в плетеном кресле, медленно распрямился и протянул вошедшему журналисту костлявую руку. На Мелоуна взглянули серьезные и добрые серые глаза, и тут же священник широко улыбнулся, обнажив крепкие зубы. Лицо его было усталым и измученным — типичное лицо духобора — и при этом доброжелательным и приветливым. Мелоун кое-что слышал об этом англиканском священнике, который оставил свой образцовый приход и построенную своими руками церковь, чтобы свободно исповедовать христианское учение в свете нового спиритуалистического знания.

— От спиритуалистов, как вижу, никуда не денешься! — воскликнул журналист.

• Предыдущая
• 22/50
• Следующая