Ржевский (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 50

— Отправляйте. — Перебиваю. — Можете запихнуть в свой портал хоть сейчас. Его же там поймают? Помощь окажут?

— Да. Вы на удивление великодушны, в том числе отсутствием условий.

— Потому что я отлично понимаю, что вы прибыли с целью обмена. Рабы мне без надобности, а ввиду смены вашего Правителя у Ржевских изменился взгляд на роль ваших пленных в наших отношениях.

Мадина Далию воспринимает где-то как сестру. Не самую любимую, на неё можно злиться, с ней можно ругаться — но это в любом случае не чужой человек и он не желает тебе зла. Есть мнение, что это взаимно.

В отличие от Маджита, с тем разговор был бы другим.

Ну и главное по мне — это Растопчин, местная их точка опоры. В данной обстановке я для себя выяснил всё, что хотел: вряд ли основная агентурная сеть на этом уровне имеет дублирующую.

Рядовые исполнители (даже и не рядовые), как те, что валяются под ногами, политику не определяют. Инструмент есть инструмент.

Главный гвардеец Эмирата после моего разрешения использует такой же амулет, каким убирали тело менталиста на перекрёстке в фургон: подстреленный поднимается в воздух метра на полтора, плывёт по воздуху до портала и исчезает с той стороны.

— Итак, цель моего визита. — Хасан первым садится на свой ковёр и скрещивает ноги, подавая пример. — Обсудить условия выдачи нам тел погибших и живых пленных, раз. Вернуть госпожу Наджиб домой, два: причины, заставившие её бежать сюда, более не актуальны.

Лицо Мадины закрыто этой её чёрной тряпкой до самых глаз, потому она семафорит глазами, мимика недоступна.

Так отчаянно, что повязка того и гляди загорится.

Припоминаю, что в ресторане, где на нас напали японцы, она заставляла меня пройти перед ней в дверь первым — обычаи.

Занимаю место напротив Хасана, по его примеру скрещивая ноги. Знятный способ сидеть без стула, чё.

Наджиб тут же садится справа и сзади меня.

— А я думал, ты мне на коленку сядешь, — замечаю по-русски, пользуясь тем, что аль-Фахиди не понимает. — Чтоб за спиной не отсвечивать. Хоть напоследок.

Домой она хочет, вижу по ней. За неё решать ничего не буду. Если отчалит — хоть незаметно напоследок за зад подержал бы. Там есть за что приятно взяться, когда её в портал бросал — самый душевный момент за весь сегодняшний день был.

— Не смей даже думать. — Лаконичный ответ из-за спины мгновенно смывает весь романтичный настрой. — Ради всего святого. Я уже устала просить и умолять, мне очень некомфортно в такие моменты. ЗАТКНИСЬ ТЫ НА ЭТУ ТЕМУ, СВОЛОЧЬ НАЗОЙЛИВАЯ!

Тьху ты.

Хорошо, Шу никуда не собирается: вытащила из избы аналогичный коврик, правда, не артефактный (он у дедовой кровати на полу лежал), сняла с себя лишнюю одежду и сейчас выполняет упражнения на растяжку в тридцати метрах от нас.

Солдат всегда должен качаться, чё. Молоток девчонка.

Пожалуй, в будущее можно смотреть со сдержанным оптимизмом: если Наджиб и решит встать на лыжи, то японка вон, гораздо менее "правильная". Кажется. А внешне вполне конкурентна, хе-х, и ко мне жить, похоже, перебралась.

Хоть бы в разных избах ночевать не задумала.

Удерживаюсь, чтобы не потереть руки: Норимацу осталась в коротких плотнооблегающих шортах, которые её тело облепили так, словно их и нет на ней.

Верх — вторая часть этого же комплекта. Тоже всё обтянуто.

Отсюда не видно, но готов спорить: если подойти к ней ближе, можно разглядеть даже выделяющиеся маленькие окружности на выпуклостях.

Упавшее было настроение резко идёт вверх. От накативший полминуты назад дремучей тоски не остаётся и следа: насильно мил не будешь.

Захочет менталистка домой — так тому и быть, вольному воля.

Опять же, "вначале жениться, остальное потом" — какая-то древняя и варварская формула. Бесчеловечная и устаревшая, я бы сказал.

Другое дело, с чужой религиозной философией спорить не будешь, если не дурак. Особенно когда девица от тебя полностью зависит и на твоём попечении находится.

— Ржевский, да ты просто похотливая скотина! — раздаётся по-русски из-за спины. — Ответь Хасану немедленно! Он уже пять секунд как трижды тебе вопрос повторил!

Ой. Задумался. О вечном.

— Прошу прощения! — спохватываюсь их речью, переведя взгляд с гимнастики Шу на переговорщика-гвардейца. — Не сочтите за неуважение! Был очень сложный день, во всех отношениях, — потираю затылок. — Со сбоями работает голова, выпадаю из реальности! Мои извинения ещё раз! Повторите, что вы сказали, пожалуйста? Причина моей паузы — не манипуляция вами и не принижение в иерархии беседы, а исключительно плохое самочувствие!

— Х** штаны рвёт, на волю просится? — сумрачно интересуется из-за спины Наджиб по-прежнему по-русски. — Слава богу, Хасан спиной сидит, не видит, на что ты вместо разговора с ним пялишься. Какая же ты порой животная скотина, Ржевский! Хорошо, пить бросил...

А когда это она начала так сквернословить? Не было же такого поначалу.

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим.

Ибн-Иван, когда не надо, порой весьма непринуждённо и живо превращался в наивного дурака: Норимацу, обнажившись едва не донага, наверняка затеяла свою физкультуру не просто так.

Ещё и на виду у олуха, и именно сейчас — прогибаясь кошкой и выпячивая задницу с сиськами в поле зрения Ржевского.

— Поманили ишака морковкой, — Мадина не сдержалась и продолжила бормотать себе под нос после того, как закончила абсолютно недостойно материться.

Она даже неподобающим образом попрала этикет официальной беседы: сплюнула в траву, хмуро покосившись в спину опекуна и едва сдержавшись, чтоб не зарядить по ней кулаком.

Так-то, оснований формально нет и прав никаких на скандал тоже нет — Ржевский делает что хочет. Оба свободные люди.

Но как же иногда хочется сделать то, чего нельзя и на что этих самых оснований формально нет!

— Господин аль-Фахиди, извините! — Дмитрий тут же сориентировался на языке Залива и бросил пялиться на непристойности. — Это у нас исключительно личные моменты, никоим образом с вами не связанные! — затем перешёл на русский и прошипел назад. — Мадина, ты или крест сними, или штаны надень!

— Не поняла в этом месте? — она даже бровь подняла, хотя он и не видит.

Явно идиома, ну или нужно знать некий культурный контекст.

— Ты или нервы мне не мотай безосновательно! Или... — он прикусил язык, подбирая формулировку.

— Что, нормальные слова не находятся? — не удержалась от ехидства менталистка. — Трудно пристойным образом перефразировать "пошли скорей е*аться"?

— Или отзови свой радикализм в вопросах целибата! — на удивление складно сформулировал Дмитрий. — Попутно, ты заметила, что последнюю минуту больше меня материшься?! Ты на меня должна положительно влиять, если на то пошло?! Или усугублять моё моральное разложение?!

— Ловко выкрутился, — вынужденно признала Наджиб. — Хренасе, ты запел. Ржевский, это точно ты? Тебя не подменили? Насчёт мата: с кем поведёшься, от того и забеременеешь. Ваша народная поговорка, если чё.

Опекун повернулся. Сейчас он выглядел на самом деле рассвирепевшим:

— Ты не понимаешь, что сейчас не время для сцен?!

— Извини. Словно что-то нашло. — Ненатурально покаялась Наджиб. — Я сейчас очень неправа по всем канонам; и как женщина, и как менталистка, и как твой секретарь. Пусть и ситуативный. Прошу прощения, — она издевательски похлопала ресничками, поскольку всё остальное лицо было скрыто под вуалью.

— Спасибо за понимание! — ибн-Иван смерил её красноречивым взглядом, но ругаться дальше не стал.

Похоже, врождённая толстокорость и "чувствительность" как у бегемота тоже имеют свои плюсы. Б**.

Что бы ему ещё такое сказать поискромётнее. Ничего удачного как назло в голову не приходило.

Ржевский развернулся к гостю, качнул подбородком и опять перешёл на язык Залива: