Релокант. Дорога к вершине (СИ) - "Ascold Flow" - Страница 16

Поднявшись со своего насеста, по толстым переплетённым ветвям двинулся к сражающемуся и на предельной дистанции активировал Желание Сфульсии. Поток воздуха устремился в резво машущего мечом крылатого, и тот активировал странную магическую технику. Теперь мне хватало расстояния, чтобы рассмотреть ману вокруг ублюдка. Меч, словно шест в руках мастера кунг-фу, заплясал, отражая многочисленные воздушные лезвия. Я воспользовался шансом и напал сразу всеми лозами вокруг. Растения дотянулись до его ног, спины и шлема. Садист обернулся, защищаясь от новой напасти, и лезвия Сфульсии угодили ему в бок. Они всё чаще разбивались о защиту, но изредка и наносили урон. Его броня, конечно, хороша, но не монолитна, как у той обваренной обезьяны, которая сражалась с нами в старой советской общаге.

— Р-В-А-А! — с рыком возопил по ту сторону туманной завесы ублюдок, и мана вокруг него заплясала в диком танце.

Мгновение — и часть снежной бури сдуло от мощных и частых взмахов крыльями. Крылья эти словно пылали бесцветным пламенем — настолько сильно искажалось пространство вокруг. Лозы трещали и ломались, и только самые крупные, крепкие, а также молодые и гибкие побеги выдерживали силу ветра. Надо же, снежный буран просто мерк на фоне этой крайне мощной способности.

— ВОТ И ТЫ! — пророкотал Нефилим, вытаскивая последнее копьё из пространственного мешка, примотанного к поясу. — НАКОНЕЦ-ТО КРЫСА ПОКАЗАЛАСЬ!

Двадцатипроцентный бонус Ловкости от пояса, открытое зелье лечения в зубы. Магической защиты не осталось. Время замедлилось, и я наблюдал, как рука противника, широко замахиваясь, бросает сносящее около пяти сотен здоровья копьё. Броня снимет немного... но не остановит. Попадёт — и мне конец.

Ноги попытались оттолкнуться от ветви, но, хоть я и видел приближение смертельной опасности, сам был ещё медленнее обычного.

«Т-ы-ы-ы у-у-м-м-р-р-ё-ё-ш-шь...» — растянуто зазвучало в моей голове предупреждение.

Выставляя перед собой легендарный щит и надеясь на рикошет, понял, что голос совершенно не меняет своей ленивой тональности. Время будто бы превратилось в патоку, тогда как мозг заработал на пределе сил, выискивая возможность избежать печальных последствий. И тут щёлкнула лампочка безумия. Безумия и отваги!

— Маска... — я прекратил бесполезную попытку избежать удара и, наоборот, начал приседать, дабы удар пришёлся не по груди, выжигая на месте сердца дыру, а в лицо.

Край щита разлетелся в щепки. Стальной стержень, раскалённый от силы броска и трения с воздухом, сокрушающей мощью обрушился прямо по на самую защищённую часть моего тела.

*ЗВЕНЬК*

Сила удара была таковой, что послышался треск шейных позвонков. Звуки и зрение пропали, а всё, что я сумел различить — это череда системных сообщений, свидетельствующих о нанесении урона:

*Получена травма: перелом шеи

Получена травма: сотрясение головного мозга

Получена травма: отслоение сетчатки

...

Получена травма...

Получена травма: перелом носовой кости

Получена травма: перелом верхней челюсти

...

Суммарный урон составляет 215 единиц в секунду*

Почему перед глазами не мелькают кадры из прошлой и нынешней жизни? Почему не вижу лиц близких мне людей, своего младенчества, отрочества и юности? Где всё это? Неужели моя жизнь была настолько пуста, что на грани смерти нечего вспомнить? Или же сознание, зная о перерождении, игнорирует нагоняемый им же страх? И лишь боль тревогой передаёт десятки, сотни, а может и тысячи импульсов в мозг... Не знаю...

Боли нет... Ничего нет... И даже сознание ускользает. А что, если его тоже нет и всё происходящее — иллюзия? Собственно, как и эти расплывающиеся перед глазами системные сообщения. Но самый главный вопрос, который актуален, даже если всё вокруг — плод больного воображения, а сам я лежу в дурке, свихнувшись от «подарка» бывшей, звучит так: НЕУЖЕЛИ ТВАРЬ ОСТАНЕТСЯ БЕЗНАКАЗАННОЙ?

*... Травма “Отслоение сетчатки” успешно излечена зельем полного восстановления.

Травма “Перелом верхней челюсти” успешно излечена зельем полного восстановления*

*Шурх*

*Шурх*

*Шурх*

Песок попал в лицо, заставляя поморщиться.

— О, так ты всё ещё жив? Хм… Не зря дошёл до полуфинала. Ну ничего, скоро мы это исправим. Эту атаку я припас специально для финала: хотел удивить и хорошенько погрузить в объятья боли сраного драконида, но ты заслуживаешь искупаться в агонии не меньше, — стоя надо мной, весело щебетал ублюдок.

*Заклинание “Призыв помощника” активировано*

Я открыл глаза, преодолевая заполняющую всё тело боль. Восстановление вернуло не только к жизни, но ещё и к тем прелестям, что ею дарованы. Разрывалось и болело практически всё. Я ощущал, что, находясь на грани очередного падения в обморок, должен выиграть ещё хоть немного времени.

— Му…

— Что му? Мудак? Да-да, знаю. Слышал это, пожалуй, десятки тысяч раз, — Нефилим практически завис надо мной, а в его руках парили две сферы.

Чёрная, словно клякса спрессованная и огненная. Он направил ладони к моему лицу, и всё ещё держащиеся на небольшом расстоянии сферы начали опускаться ко мне.

— Му!

— Эка тебя по твоей пустой башке-то при… — не сумел закончить фразу ублюдок, отлетая в сторону границы арены.

— М-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! — вторил мне бык, призванный Щитом пастуха.

Дрожащей рукой, отпуская ситуацию вокруг, потянулся к поясу и с трудом подхватил Зелье здоровья, надеясь, что оно ускорит избавление от «побочки».

Песок вновь засыпал глаза — то взял очередной разгон огромный, многотонный бычара с чёрной, как сама ночь кожей и белыми, как полумесяц кривыми рогами. Моя спина ощущала каждый его шаг.

— М-У-У-У-У! — взревел перед столкновением бык, и я откупорил спасительную жидкость, тут же вливая её в рот.

*БАБАХ*

— М-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У! — сменило тональность животное, получив удар.

Боль отступила. Я вновь ощущал себя живым и не калекой. Взгляд зацепился за лежащий рядом мешок Суурта, и руки сами потянулись к нему, развязывая узел и доставая Браслет огненного щита. Снежная буря сходила на нет, так что толку от неё было мало.

Рядом послышался грохот — в пятнадцати метрах от меня приземлилась туша быка с проломленный черепом и торчащим из груди копьём. Его кожа полыхала огнём, будто облитая бензином. Рогатый вперил в меня печальный взгляд, словно разочарованный собственной слабостью, и сомкнул веки, отправляясь душой туда, откуда прибыл.

— Да что же ты за паскуда? Мне пришлось потратить один из моих подарков! Пламя вечности. Горит не слишком сильно, можно даже сказать —слабо, но до самой смерти врага… Вот зачем? Зачем, скажи мне?! Ты ведь теперь и половины от всего возможного спектра ощущений не получишь! — пнув быка, Нефилим двинулся ко мне с чёрной сферой, парящей над его ладонью.

— Ты не мудак. Ты тварь. Но, как бы там ни было, я буду вынужден замараться, прикончив такого ублюдка. Тебя, наверное, в детстве не любили, да?

— Смешной какой. Решил вспомнить наш проклятый старый мир? Бесполезно! Я более чем адекватен! Просто, знаешь ли, понять душу художника мало кто может. Я иду по своему пути в поисках совершенства, запечатлённого в самых настоящих и неподдельных эмоциях. Знаешь, как раскрываются души жалких людишек, когда они осознают, что их вот-вот настигнет смерть в моём лице?

— Ты уж меня прости… Я, конечно, не художник и понять твою душу вряд ли смогу, но отдавать тебе титул «Смерть во плоти» — это уже перебор.

Раньше я часто видел в фильмах, как главгады в решающий момент начинают выпендриваться, вальяжно и со смаком расписывая главному герою, что произойдёт после того, как его убьют или, к примеру, как именно его будут убивать. И всему виной, по задумке режиссёра, тупость и самоуверенность злодея. Можно ли назвать моего сегодняшнего противника тупым и самоуверенным? Второе — точно да. Первое… Тут смотря с кем сравнивать. Когда он пропустил удар быка, не услышав его приближения из-за своей секретной атаки, приносящей жертве настоящую агонию, я бы сказал — да. Он тупой. Но вот ведь парадокс: начни я недооценивать своего противника из-за первой за весь бой ошибки и сам буду не умнее этого дебила.