Дочка папы Карло (СИ) - Страйк Кира - Страница 28

[Картинка: _dbpchsbegpn6fpbpkpv/vw]

28

Всё семейство собиралось на приём в дом Уваровых, по случаю открытия нового зала в археологическом музее (“Пореченском мозеуме”), созданном этим интереснейшим человеком. Путь не сказать, чтобы очень близкий, опять же, графские семьи дружили между собой — поэтому, ехали на несколько дней.

Можно было бы утверждать, что дорога прошла более удачно, чем моё первое путешествие, если бы Лизоньку всё время не укачивало. В итоге, мы с Сашей весь путь держали маленькую на руках с нюхательными солями и водичкой наперевес. Что сблизило нас окончательно. Девчонки, чувствуя мою искреннюю, без паники и брезгливости заботу — стали относиться ко мне, как к родной.

У графини хватало забот с самым младшим. Конечно, помощниц для неё тоже взяли с собой. Однако, что вызывало во мне неподдельное уважение, она не стремилась сложить ссебя материнские полномочия и свалить заботу о детях на кого-то другого полностью. Поэтому, мы старались беспокоить её поменьше.

В общем, когда впереди замаячили с раннего детства знакомые сёстрам крыши, радости нашей и чувству облегчения не было предела.

Не стану подробно описывать усадьбу Уваровых — в общем-то, конструктивно она была очень похожа на “нашу”. С той лишь разницей, что вместо надстроенного третьего этажа, изюминкой этого дома был гигантский стеклянный купол — бельведер*, в котором были выставлены экзотические растения, требующие большого количества света.

Парк же, скорее, представлял собой ботанический сад, в который свозились редкие образцы флоры.

Ещё отец нынешнего хозяина усадьбы намеревался сделать имение центром науки и искусств и преуспел в этом. Сын всячески поддерживал и продолжал начинание старого графа.

В этом доме, в отличие от привычной размеренности тихой заводи Щербаковых, было шумно, подвижно и бурно — радостно. И тон всему этому текучему движению задавал сам хозяин. Мне даже показалось, что прислуга, попадаясь на глаза своего хозяина, если вдруг не была занята каким-либо делом или поручением, готова была начинать тупо приседать, лишь бы не раздражать собственным “простоем” и не выпадать из общей картины мира деятельного Алексея Сергеевича.

[Картинка: _t1n02anfzu6fycjf2ad34w]

Этот приятный мужчина с ранней сединой в бороде и усах с зачёсанными назад волосами, открывающими высокий лоб, производил впечатление “perpetuum mobile”. Тёмные, немного цыганские проницательные глаза его охватывали и контролировали всё доступное пространство вокруг.

О-о-о! Это была широченная душа!** Нас встречало самое настоящее русское хлебосольство и радушие. Нет, я совершенно искренне считаю, что не только мы способны на подобные сердечность и теплоту чувств — не зря же такое количество родственных духом братских народов десятилетия существовали единым величайшим государством в мире.Но сегодня это был просто какой-то разгул именно русской щедрости и гостеприимства.

Под стать ему была и его супруга — Прасковья Сергеевна. Очаровательная улыбчивая женщина, трепетно поддерживавшая мужа в любом его начинании.

[Картинка: _bn7waqp52dyqb7jjx2zadq]

Как мне потом выболтала мадемуазель Мари-Анн Форже — гувернантка дочери хозяев (несмотря на то, что француженка была лет на пятнадцать старше меня — мы с ней довольно легко сошлись на почве общего интереса, и барышня оказалась на редкость разговорчивой.), мало, кто искренне понимал и разделял увлечение графа историческими раскопками. Многие высокородные дворяне с презрением говорили, что он выбрал себе отнюдь не графское занятие.

Правда, у них появилась, было, надежда, что чудака образумит женитьба на богатой княжне Прасковье Сергеевне Щербатовой, чей род идет от Рюриковичей. Но случилось наоборот — жена заразилась от мужа любовью к археологии, стала кочевать вместе с ним с одних раскопок на другие и писать собственные научные статьи.

— Я не понимаю, зачем такой высокородной госпоже утруждать себя корпением над нудными томами и часами сидеть над древней, как это по-русски — рухлядью — с кисточкой в руках, но они такие душки! И с ними так весело! — вполне себе по-женски противоречиво говорила она.

Нас организованно расселили по комнатам. Измученную младшенькую намыли и уложили отдыхать. Бедная так вымоталась, что даже забыла, какая она на самом деле непоседа и уснула, кажется, в единый миг.

У Александры здесь, как вы уже поняли, была наперсница для игр и развлечений — дочь хозяев Анна, на два года старше её. Девчонки тут же смылись в укромный уголок — свою любимую, скрытую вьющимися растениями беседку — делиться последними новостями. Анечка оказалась смешливой, открытой девушкой, рядом с которой даже наша Александра теряла всю свою серьёзность.

По характеру она была, скорее, ближе к Лизавете. Понятное дело, теперь это была уже вполне воспитанная и способная отвечать за свои поступки мадемуазель, однако, думаю, что в раннем детстве её воспитатели натерпелись от проказ маленькой графини. Поскольку приглядывать за ними взялась местная гувернантка, я позволила себе немного отдышаться.

Серафиму в этот раз с собой не взяли — тяжелы уже для бабули стали все эти перемещения, да и, в конце концов, на то теперь у сестёр была я. Так что, было очень кстати, что Мари не стала делить обязанности “на твоё и моё”, дав мне возможность спокойно привести себя в порядок и присмотреть за Лизонькой. И это оказалось очень разумным решением.

Не смотря на то, что дом для малышки был знаком вдоль и поперёк, проснулась она всё ещё немного “квашеная”, растерянная и к тому же голодная. А вот это уже был отличный признак, что девочка почти пришла в себя. Надо думать — бедняга за всю дорогу так и не смогла ни разу нормально поесть.

Выглянув в коридор и никого поблизости не обнаружив — зная о привычном для всех недомогании ребёнка с дороги, здесь (в детской части дома) старались не шуметь — я усадила Лизу в кресло с любимой куклой и отправилась на разведку по дому. Надо же было выяснить, каким образом накормить оголодавшее дитё.

Стараясь не производить особого шума, я осторожно кралась по мягкому ворсу коридорного ковра. Здесь его настелили, видимо, чтобы не слишком слышно было топота, способного разбудить спящих ребятишек. Так никого пока и не обнаружив, дошла до самой лестницы, оперевшись о перила которой стоял молодой человек.

Услышав за спиной движение, юноша вздрогнул. Я тоже, хоть и вышла в поисках живой души, тихо ойкнула от неожиданности.

— Извините, я вас напугал, мадемуазель? — повернувшись ко мне и чуть виновато улыбнувшись, спросил он. — Позвольте представиться — граф Дмитрий Уваров.

— Это вы меня простите. — приседая в реверансе, смутилась я, осознав, что передо мной старший сын хозяев поместья. — Просто не хотелось шуметь, вот и вышло… Алиса фон Вельф — гувернантка дочерей графов Щербаковых.

Мой собеседник оказался симпатичным юношей, одновременно похожим и на отца и на мать. Высоким, жилистым и гибким. Он зачёсывал волосы на манер старшего графа, однако они были, видимо, менее податливыми, судя по тому, что не очень-то укладывались в гладкую причёску, произвольно выпадая густыми вихрами. Что, впрочем, нисколько его не портило, даже напротив, смотрелось вполне гармонично на этом открытом и, я бы прямо сказала, волевом лице.

Выглядел граф немного даже постарше нашего наследника-Щербакова. И, в противовес тому, никакой заносчивости или высокомерия в его обращении не читалось даже близко. Какой-то мужской заинтересованности (ну, вы меня понимаете), впрочем, тоже. Он просто вежливо смотрел на меня своими по-отцовски тёмными проницательными глазами, спокойно ожидая, пока я обьясню ему, чего болтаюсь тут в одиночестве по на редкость (для этого дома) пустынному коридору.

Только я открыла рот, как к лестнице нарисовался вышеупомянутый “наш” сынок. Вместе с прилагающимися к нему неудержимым пафосом и напыщенностью.

— А, наша гувернантка, не смотря на всю свою благообразность и образованность, умудрилась тебя напугать? — приподняв бровь небрежно спросил он.