Новая жизнь темного властелина. Часть 2 (СИ) - Федин Андрей - Страница 13

— Так что если не боишься, сама приходи ко мне. Если, конечно, можешь. Поделюсь с тобой… своим богатством. Я не жадная. Хоть чем-то пока могу распоряжаться сама. Будем спиваться вместе.

Икнула — вздрогнула всем телом.

— Отчего не прийти? — сказал я. — А вот и приду. Не дурак: не откажусь попробовать выпивку из королевских запасов. Да и с королевами давно не пил. Тем более с сумасшедшими — думаю, с тобой скучно не будет. Погоди немного, твоё величество. Возьму инструмент — и к тебе. Не выпей там всё без меня. И не вздумай свалиться с балкона! Верну твою душу в тело, заставлю тебя взбираться по стене обратно.

* * *

Я распихал по карманам сыры и колбасы, закрепил на спине карауку.

Чтобы перебраться на соседний балкон, решил использовать «кошачьи лапы». Забираться с их помощью можно было только вверх, но если отклоняться при этом в сторону, то несложно оказаться и над балконом соседки.

Та с интересом наблюдала за моими потугами; смотрела, на меня, запрокинув голову и приоткрыв рот.

— Долго будешь там стоять? — спросил я. — Сейчас спрыгну. Отойди.

Смотрел на королеву из-под самой крыши. Балкон отсюда казался совсем крохотным.

Не промахнуться бы. Иначе придётся расходовать энергию на одно из затратных плетений. «Левитация», «воздушный пузырь» или та же «паутина» жрали чудовищное количество маны. Придётся пойти на жертвы: лучше потратить все запасы энергии, чем превратиться в кровавую кляксу на земле.

Каталиния Восемнадцатая спряталась в комнате.

Развеял «лапы», в полёте чиркнул одеждой по камням стены.

Падение получился недолгим. А приземление мягким. Рефлексы не подвели, балкон не развалился.

Выпрямился, отряхнулся, проверил карауку — инструмент не пострадал.

Увидел изумлённое лицо королевы. Почудилось, что моя выходка помогла той слегка протрезветь. Её взгляд прояснился.

— Так ты и правда колдунья из Кординии? — спросила Каталиния. — Обалдеть! Мои предки, наверное, тоже могли, как ты, взбираться по стенам. Читала в их дневниках, что у них был… этот, как его… Дар. Но новому поколению, что родилось уже в королевстве, он не достался. Мы стали обычными — не колдуньями. Жаль. Хотя… я раньше думала, что предки в своих записях привирали. А они… вон как… Теперь понятно, почему они так быстро и легко подмяли под себя королевство. Каталиния Первая, говорят, умела метать молнии! А что ты ещё можешь? Если бы я умела колдовать… Ух! Я бы им всем показала!

— Стоп, стоп, стоп.

Я поднял руки.

— Пригласишь меня к себе?

Королева посторонилась.

— Заходи, — сказала она.

Её комната мало отличалась от той, что выделили мне. Разве что хлама здесь было побольше. Да ещё в шкафу имелись запасы пыльных зелёных бутылок.

Я взял одну с полки, спросил:

— Можно?

— А ты умеешь бросать молнии? А огонь? Я читала, что колдуньи…

— Погоди, — сказал я.

Не дождавшись разрешения, откупорил бутылку, сделал из неё глоток для пробы. Сладковатая, с привкусом мяты жидкость приятно обожгла горло. Прислушался к ощущениям. Не гномья росса, но значительно крепче того вина, что купила Вася.

Организм не протестовал, не жаловался на отравление, не попытался вернуть порцию «Слезы» в большой мир. Я одобрительно кивнул… и жадными глотками опустошил бутылку до дна. Откупорил следующую.

Заметил изумление на лице королевы.

— Это чтобы мы с тобой лучше понимали друг друга, — сказал я. — А то уж очень разные у нас с тобой были… уровни восприятия. Неплохой напиток. Одобряю.

Бросил на кровать карауку, плюхнулся в кресло.

— Вот теперь можно и поговорить. Но сразу напомню: я не колдунья, а колдун. Мужчина. Это чтобы потом… между нами не возникло недопонимания. Боярин Кир Силаев, внук Ильсинии Силаевой. Присаживайся, королева, не маячь. Так из-за чего, говоришь, тебя считают сумасшедшей?

* * *

Со слов Каталинии Восемнадцатой (слово за слово, и я переименовал её в Катю — королева на это не обиделась) понял, что причина её несчастий — неправильное воспитание. С малых лет мать растила из неё мудрую правительницу. Но мудрую не в житейском плане, а умудрённую огромным запасом плохо применимых в реальной жизни знаний.

Вместо того чтобы учиться выстраивать отношения с окружавшими её людьми, девочка проводила время с давно оторванными от нормальной жизни престарелыми мудрецами, что пичкали её стерильными теориями о том, как построить идеальное государство. Штудировала трактаты по истории, экономике и философии. Готовилась стать «настоящей» Великой Государыней: умной и справедливой — идеальной, такой, какой мечтала быть её мать.

И начала своё правление с того, что сняла с основных постов в королевстве ставленниц покойной матери. Потому что видела: они плохо справляются со своими обязанностями — всё их достоинство в славных предках и знатной родне. Поставила у руля королевства известных учёных льер, распределила руководящие должности между лучшими выпускницами столичной Академии.

Лично разработала план развития экономики королевства на двадцать лет вперёд. По расчётам, уже через три года после начала её правления благосостояние подданных королевства должно было совершить значительный взлёт. А доходы бюджета увеличиться в пять раз — в первую очередь за счёт правильного расходования средств казны и искоренению воровства.

Но уже через полтора года после похорон матери Катя оказалась в Мужской башне.

Среди подданных разошёлся слух о её неизлечимой болезни. «С ума сошла». По-иному они не смогли объяснить желание королевы распахать заброшенные ещё при её предках поля (это вместо того, чтобы как прежде закупать зерно за границей на добываемое в шахтах Ягвары золото).

«Только сумасшедшая могла допустить к власти простолюдинок», — так говорили о ней благородные льеры, вернувшиеся на министерские посты. Они присылали ей пожелания скорейшего выздоровления. И воздавали похвалы её тётушке, объявившей себя регентшей при слабоумной королеве.

«Вполне предсказуемый поворот», — так отреагировал на Катины жалобы я.

* * *

— Могу помочь тебе отсюда сбежать, — сказал я.

«Слёзы милийской девы» подействовали: меня стали интересовать не только глаза королевы. Сумасшедшая Каталиния Восемнадцатая, или нет, но фигура у неё неплохая. Руки так и чесались пройтись по манящим изгибам и выпуклостям.

— И куда я пойду? — спросила Катя. — Кто меня ждёт? Что буду делать? Работать в шахте? Я ведь только и умею: править страной. Думала, что умею. А оказалось… что я просто сумасшедшая.

Она сделала глоток из горлышка бутылки.

Как у неё это… хорошо получилось.

— Все эти россказни учительниц оказались полной ерундой. Рассуждения о благе королевства — полная чушь. Никому это королевство не нужно — не дадут соврать. Я точно сумасшедшая, раз думала иначе. А ты почему здесь очутилась?

— Очутился.

Катя скривила рожицу, махнула бутылкой.

— Я здесь дожидаюсь льеру старшую дознавательницу, — сказал я. — А вот зачем ей понадобился — точно не знаю. Есть пара предположений. Одно из них, кстати, подсказала ты.

— Какое?

Королева запрокинула голову, вливая из бутылки в горло остатки «Слёз». Одежда на её груди натянулась, чётко очерчивая манящие округлости. Края блузы разошлись, предъявив мне белую кожу с парой родинок.

Я сощурился, точно притаившийся в засаде кот, увидевший канарейку.

— Забыла? Сама ведь предположила, что меня приволокли сюда, чтобы тебя развлекал.

— Кстати!

Катя указала вверх пальцем.

— Ты обещала мне спеть, — сказала она.

— Обещал.

— Какая, блин, разница…

— Действительно, — сказал я. — К разнице мы вернёмся позже. Обязательно. Раз уж я сюда пришёл. Ну… а раз обещал — значит, спою.

Потянулся за караукой.

* * *