"Фантастика 2023-76". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович - Страница 84

Договорить девушка не успела, Атей порывисто встал, подхватил альвийку и прямо через стол перенес ее к себе, нежно обняв, а потом и вообще усадив на колени.

– Иди ко мне, дурочка ты моя, – улыбнулся он, ласково погладив ее по волосам. – Ви, я не знаю, что такое любовь, но когда я вижу тебя, мое сердце избавляется от коросты, которой оно обрастает, чувствуя то, что творится в этом мире. Ты мне дорога, пусть я и не проявляю этого в открытую. Просто теперь князь Сайшат отвечает не только за себя, но и за всех, кто ему присягнул. Что тебе еще сказать?

– А не надо любимый больше ничего говорить, – улыбалась девушка, по щекам которой ручьем бежали слезы счастья. – Я сама знаю, что ты никогда не бросишь и не предашь тех, кто принес тебе клятву верности. Будь ты другим, я, может, и не полюбила бы тебя. А теперь я просто счастлива, что нашла того единственного, которого, наверное, ждала всю свою жизнь. Счастлива, что могу быть с тобой рядом. Спасибо, Праматерь, – подняла она глаза к потолку, – что сохранила меня для него. И тебе, Парон, спасибо, что отпустил своего чурбана-бастарда от себя, поверь, мне он намного нужнее.

Даргасский Мегар. Логово Сайшат

Очередное пробуждение для князя было самым лучшим из всех. Впрочем, настоящих пробуждений у него было всего два: первое после выматывающего бессонного путешествия в течение нескольких дней сначала в Резен, а потом Мегар, с последующим возвращением Ситалку его человеческого обличия. И второе – после отката от боевого транса, когда он «резвился» на территории особняка Генберга.

Теперь же он открыл глаза и первое, что увидел – это лежащую на его груди голову Виолин с разбросанными в разные стороны шелковистыми волосами. Он не видел ее лица, но ему почему-то казалось, что она улыбается. Правая нога девушки была закинута на живот Призрака, а та же рука лежала рядом с ее лицом.

Проследив своим взглядом по обворожительным изгибам тела девушки, Атей почувствовал, как внизу живота разгорается пожар, но быстро взял себя в руки. Всему свое время, они ночью очень даже хорошо провели время, а теперь начинается новый день с новыми заботами и проблемами. А начинать он его привык с тренировок.

– Да вставай уж, – промурлыкала княжна Леса Изгоев. – Совратил девушку, а с утра пораньше убегаешь.

– Ви! – возмутился Атей, не находя слов.

Альвийка, оторвав себя от такой надежной и широкой груди, села напротив Атея. Но увидев его растерянно-возмущенно-удивленное лицо, снова упала, только теперь уже на кровать, содрогаясь от хохота.

– Видел бы ты сейчас свое лицо, – вытирая выступившие слезы, сказала она. – Где тот князь Сайшат, что наводит на врагов ужас?

– Да ну тебя, – поняв, что девушка шутит, отмахнулся он, спрыгнул с кровати и начал одеваться. – Я за одну ночь с тобой растерял все свои навыки. Кто бы мог подумать, что какая-то девчонка сможет меня обвести вокруг пальца своими словами. И я тебя не совращал – это было обоюдное желание.

– Что значит какая-то девчонка? – возмутилась Виолин, будто и не слыша больше ничего другого, а потом, гордо подняв подбородок, изрекла: – Я избранница князя Сайшата, – сделала паузу и, прищурившись, продолжила: – Или все же совратил?

– Вставай, избранница, – улыбнулся Атей и, так же сощурив глаза, заговорщицки произнес: – Или ты не хочешь соответствовать князю Сайшату?

– Уже бегу, мой повелитель, – слетела с кровати альвийка. – Ура, непобедимый Атей Призрак начнет меня наконец тренировать, а то только обещал.

Первые странности в поведении его вассалов он заметил, когда они с Виолин вышли из комнаты. Свернувшиеся у дверей два здоровенных волка при их появлении переглянулись, а потом оскалились. В этот момент даже самый далекий от знатоков звериной мимики разумный мог с уверенностью утверждать, что эти зверюги улыбаются.

Следующим был Гуго Зерцало, стоявший в холле дома на первом этаже и также неумело прятавший улыбку от своего князя. А выйдя на внутренний двор, который только освободился от последних рваных клочков тумана, он понял, что Логово не спит. Все, начиная от Сая и заканчивая Лайгором и герцогиней, одобрительно улыбались, глядя, как Призрак в сопровождении Виолин идет к лужайке у прудика. Но дойти они не успели, перед ними встала Дарина в своем тренировочном наряде, которая за совсем короткое время из запуганной рабыни превратилась в настоящую княжну. И любой, кто сейчас посмотрел бы на нее, не смог бы даже подумать, что когда-то было по-другому.

– Я очень рада, Ви, что, потеряв одну сестру, приобрела другую, – сказала она альвийке, и девушки в порыве чувств крепко обнялись, зашмыгав своими носами.

– Вы, блохастые, растрепали? – беззлобно спросил князь оборотней.

Те быстро перекинулись и возмущенно возразили:

– Княже, да с чего это мы? Дела нашего вождя касаются только его и больше никого.

– Вас слышало все Логово, князь, – улыбнулась принцесса и добавила: – Как же я тебе завидую, Льдинка.

Решив, что близнецы все же не совсем правы в том, что дела их князя касаются только его, Призрак, посмотрев сразу на всех, как мог только он один, произнес:

– Теперь у вашего князя есть избранница, – он притянул к себе альвийку, которая покраснев, уткнулась ему в грудь. – И кто она, думаю, понятно всем.

Радостный вопль, раздавшийся над Тенистым кварталом даргасского Мегара, пересек Рубежную и, затихая, покатился по его гронхеймской части.

Последующие два дня слились для князя в один сплошной калейдоскоп. Казалось, он был везде. Вот только что смотрел, как закладывают фундамент большого дружинного дома, а уже через миг его видят в окружении воинов, где они с баронетом Юнилем проводят показательный бой, а потом объясняют на примере Штефана, какие ошибки он допустил.

Затем он влетает в седло Агата и мчит в сопровождении своих верных волков и двух альвов к кузнецу, а еще через пару часов беседует с детьми, объясняя им простые житейские мудрости, что есть дружба, верность, честь. И те, кто пошел его искать в стайке котят, вдруг узнают, что князь пьет «взбодрин» в компании принцессы и герцогини с дочерью. Ночью же, уделив положенное время Виолин, он бесшумно уходил в кабинет, где продолжал что-то вычеркивать, а что-то дополнять в свои записи. И это при том, что часть дел взяли на себя Виолин и Дарина, которых теперь найти врозь было почти невозможно, и Бенигна, которая тащила на себе все хозяйство Логова.

В утро последнего дня альвийка нашла своего суженого в кресле перед камином, где тот сидел с закрытыми глазами. Его руки были заляпаны чернилами, на низком столике лежала кипа исписанных листов, а сам он шептал:

– Что еще я забыл?

– Дорогой, – прильнула к нему Виолин, – успокойся немного. Ты за два дня сделал столько, сколько другой не сделал бы и за сезон. Ты обещал мне, что мы сегодня проведем церемонию.

– Какую церемонию? – начал было Атей, но, увидев рассерженно-обиженный взгляд девушки, что-то начал вспоминать. – Подожди-подожди, вспомнил. Церемония выхода и принятия в дом, так ты вроде говори… – и замолчал, выпучив свои черные глаза. – У нас что, сегодня свадьба?

– Дошло, – улыбнулась девушка. – Нет, милый, у нас сегодня именно церемония выхода и принятия в дом, после которого я действительно стану твоей женой. И ни один альв не скажет, что традиции были не соблюдены. А свадьба – это у людей, когда обряд в храме Хатиар, веселье, вино рекой, песни, драки, выбитые зубы и так далее. У гномов, кстати, то же самое, почти. А в храм Хатиар мы вчера с Дариной заходили: попросили благословить нас и принесли дары. Но обряд все же будет по традициям альвов.

– А как же родители? – удивился Призрак.

– Понимаешь, дорогой, – начала объяснения девушка. – Я повторяю, у альвов это происходит не как у людей. Этот обряд возник очень давно, на заре рождения нашей расы. У альвов не может быть много детей – два, очень редко три – и вынашивают их наши женщины очень долго, почти два года. При этом мальчиков всегда рождается больше, чем девочек. Поэтому, как ты понимаешь, ценность детской и женской жизни в нашем народе ценится очень высоко. А как быть, если женщина влюбилась, к примеру, в мужчину из враждебного дома? Ведь даже если удержать женщину силой, она все равно может сделать так, что просто не будет иметь детей от того, кого ей будут навязывать. А это не рожденные альвы. Поэтому и появился такой обычай, а вслед за ним и церемония. Чтобы сохранить женщину и дать ей возможность выполнить свое предназначение – родить детей, ей самой позволено выбирать своего спутника жизни. Она просто отдает знак своего рода одному из родственников, а потом принимает знак другого дома. Несмотря на то, что это очень древний обычай, сейчас он в своем первоначальном понимании практически не используется, но сама церемония, как ритуал, сохранилась. Но мы, альвы-изгои, всегда отличались от наших светлых и темных родственников. Поэтому церемония выхода и принятия в дом у нас культивируется наравне с обычным родительским благословением. Я хочу ехать в Карпейн в качестве княгини Сайшат, а не княжны Леса Изгоев, – твердо закончила она.