Спецгруппа Горной Академии (СИ) - Краншевская Полина - Страница 21

— Закрой глаза и снова представь те лучи, которые видела, — инструктировал он, шепча на ухо. — Затем возьми один из них, произнеси любое заклинание и направь поток вовне.

Я обратилась внутрь себя, сияющая сфера мгновенно оказалась рядом, и мне не составило труда соединиться с ней. Захватив красный луч, четко представила формулу заклинания чистки одежды и влила энергию. В моем сознании древние знаки сразу засияли красным.

— Вот видишь, — услышала я вкрадчивый голос Гана и открыла глаза. — Я же говорил, что нужно всего лишь изменить подход. Магия может бесконечно многое, если правильно понять ее природу.

Я потрясенно оглядела себя, поражаясь, что заклинание сработало.

— Получилось! — изумленно выдохнула я, оборачиваясь к капитану. — У меня получилось!

— Конечно, — довольно кивнул он. — Ты очень способная. Дальше будет еще легче.

— А как создать щит? — вновь стала серьезной я. — Там ведь нет специального заклинания.

— Щит — это плетение, — объяснил Ган, — схожее с тем, что изобретатели накладывают на приборы. Чтобы его создать, нужно переплести лучи особым образом. Уровень защиты напрямую зависит от сложности структуры щита. В учебнике по боевой магии представлены самые распространенные виды. Но ты можешь сделать любую структуру. Такую, какая тебе первой придет на ум. Просто потому, что только ты определяешь свое творение. Попробуй.

Я снова закрыла глаза и соединилась с источником. Красные и голубые лучи настолько гармонично смотрелись рядом, что у меня в голову тут же сформировалась смешанная структура из нескольких слоев лучевых скрещиваний. Потянулась к линиям и принялась их переплетать. Когда все было готово, открыла глаза и обомлела.

Сияющая полусфера сверкала над нами и переливалась всеми цветами радуги.

— Вот это поворот! — присвистнул капитан. — Первый раз вижу что-то подобное. Твой щит не похож ни на один из тех, что нам дали на изучение.

— Давай его опробуем! — загорелась я новой идеей. — Ты пошлешь в меня атакующее заклинание, а я буду закрываться щитом.

— Уверена? — нахмурился капитан. — Это опасно. Что если структура не выдержит?

— Примени что-нибудь простенькое для начала, — принялась уговаривать я. — Необязательно же массивную атаку устраивать.

— Ладно, — согласился Ган, отходя на несколько шагов. — Только будь крайне внимательна. Если почувствуешь, что не справляешься, крикни, и я мигом перестану посылать импульсы.

— Договорились, — в предвкушении улыбнулась я, удерживая плетение щита. — Давай!

Капитан принялся отправлять в мою сторону заклинания самой слабой мощности. Магические посылы долетали до щита и сразу же рассыпались. Затем он усилил натиск и заклинания стали на порядок опаснее. Я чувствовала, как дрожат силовые линии, но структура оставалась целостной. Ган сформировал полноценную серию атакующих заклятий и направил в слабое место защиты, где лучи сплетались недостаточно плотно. Импульс врезался в щит, и конструкция начала рассыпаться.

— Осторожно! — закричал Ган и бросился на помощь.

В последний момент мне удалось стабилизировать структуру, вплетя недостающие лучи. Заклинания развеялись, а я отпустила силовые нити.

— Ты как? — подлетел ко мне капитал, бережно обнимая и заглядывая в глаза. — Прости, не рассчитал. Мне показалось, что он выдержит.

— Это не твоя вина, — устало улыбнулась я. — Залп попал в плохо укрепленное место, из-за этого плетение почти рухнуло.

— Понятия не имею о чем ты, — напряженно отозвался он, прижимая меня к себе. — Мне недоступна работа с лучами на таком тонком уровне. Но я рад, что ты в порядке. Больше никаких спонтанных экспериментов. Только на тренировочной площадке с подстраховкой.

— Хорошо, — счастливо рассмеялась я. — Но ты видел это?! Я его сделала, и он выдержал полноценную атаку! Больше нашей паре не придется на занятиях по боевой магии избегать спарринга.

— Я же говорил, что ты молодец, — открыто улыбнулся капитан. — Просто большинство воспринимает магию, как сухой свод законов и правил, но дар — это нечто большее, способность видеть недоступное другим. И важно понимать, как распоряжаться тем, что дала природа.

— Ган, спасибо тебе! — искренне поблагодарила я, обнимая его в ответ и стараясь передать все те чувства, которые обуревали меня. — Ты не представляешь, как я счастлива! Спасибо!

— Улыбайся почаще, — тихо проговорил он, пригладив мои растрепавшиеся волосы. — Сейчас ты словно светишься изнутри, и это потрясающе.

Ган наклонился и хотел меня поцеловать, но я быстро отвернулась и отошла в сторону.

— Не надо, — глухо попросила не оборачиваясь. — Я …

— Энира, я хотел сказать … — начал он, подойдя и обняв со спины.

— Что здесь происходит? — услышала я суровый голос куратора и испугано оглянулась.

— Налаживаем связь с источником Эниры, — отозвался Ган, разворачиваясь и загораживая меня собой.

— Связь, значит, — сухо обронил Вигмар, сверля нас хмурым взглядом. — Энира, иди в дом. До подъема осталось несколько часов. Тебе нужно отдохнуть.

Я вышла из-за спины Гана и в нерешительности замерла.

— Иди, — с нажимом проговорил куратор и обратился к капитану, — а с тобой мы сейчас потолкуем.

Бросив вопросительный взгляд на Гана и, получив от него кивок, я пошла к дому, жалея, что все так вышло.

Глава 20

Я так и не узнала, о чем куратор говорил с Ганом. Но беседа явно была не из приятных, поскольку капитан полностью переменился по отношению ко мне. Он всячески избегал любого общения наедине, в присутствии ребят обращался только по делу и редко говорил больше одной-двух фраз.

На врачевании Ган попросил Жаннет работать с ним в паре, а я перешла к Богару. Дежурить он тоже решил с Комор, и единственным местом, где нам все же приходилось заниматься вместе, была тренировочная площадка. Богар не мог применять атакующую магию и оставался защитником Жаннет, поэтому капитан вынужден был терпеть мое присутствие рядом.

Комор восприняла произошедшие перемены на свой счет и из кожи вон лезла, демонстрируя Гану виртуозные магические умения и открыто флиртуя с ним. Он ее не поощрял, но и не одергивал. Мне было неприятно за всем этим наблюдать, и я старалась проводить как можно меньше времени с группой вне занятий.

После того как наладилась связь с источником, проблемы с учебой разрешились сами собой. Госпожа Нобельер молча наблюдала за моими стараньями, делая едкие замечания, если я ошибалась, но разговоров об отчислении больше не заводила.

Предметы госпожи Ориент затруднений у меня не вызывали. Мы с Богаром все лабораторные сдавали вовремя, и наши лекарственные средства частенько могли соперничать со снадобьями, приготовленными Рафирой и Иваром. Ребята полностью погрузились в свой бурный роман и периодически просто выпадали из происходящего вокруг. Фира лучилась счастьем, а Данлас перестал наконец скандалить с Комор, уделяя все внимание своей девушке.

Господин Заринас радовался каждому моему достижению в инженерном деле, как ребенок. Он не скупился на похвалу и подбадривал меня, давая индивидуальные задания. Создавалось впечатление, что преподаватель увлечен личным экспериментом по обучению одаренной девушки, склонной к техническим наукам.

Богар внезапно перестал помогать мне с выполнением заданий. Теперь мы были скорее соперники, нежели напарники. Его реакция неприятно удивила меня, но спорить и что-то доказывать я не видела смысла.

Взаимные притязания и недовольство в группе нарастали. Ощущение напряжения и ожидание подвоха друг от друга не позволяли нам расслабиться. Только Ивар и Рафира ничего не замечали и пребывали в полнейшей эйфории.

В этот период настоящей отдушиной для меня стала работа в мастерской. Мы с Богаром разделили ее пространство пополам и вечерами выполняли поручения преподавателя, не мешая друг другу. Палис чаще работал над собственными проектами. Я же корпела над тем, что мне советовал господин Заринас.

Влюбленный в свое дело старичок с выдумкой подходил к подбору материала, каждый раз ставя меня в тупик. Ему доставляло неимоверное удовольствие наблюдать за тем, как я теряюсь, а потом героически изобретаю собственный путь решения поставленной задачи. Когда я сдавала готовую работу, он только лукаво улыбался и демонстрировал, как это обычно делают, а потом любовался тем, каким образом я все переиначила и сделала по-своему. На мое возмущение подобным подходом к обучению он только отмахивался и говорил, что воспитывает во мне нестандартное мышление, ибо самородки не нуждаются в общепринятых рамках. Это ужасно возмущало, но тяга к работе с лучами становилась все сильнее день ото дня, поэтому я неизменно приходила к господину Заринасу за новым прибором и новым заданием.