Вздох - Горюк Дмитрий - Страница 12

Начинаем с малого. Напитав руки эфиром, я коснулся копья. Ничего не произошло. Ударил – и внезапно оно с громким хлопком разлетелось шрапнелью.

– Это вот что сейчас такое было? – дёрнулся Фёдор.

– Это то, о чём тебе стоит молчать, – ответил я строгим тоном, не подразумевающим вопросы. Не говорить же, что я решил смухлевать, и мы работаем уже не над замедлением времени.

– Всё бы тебе тайны разводить. Я, может, тебе совет дам какой жизненный. Да и глупо это – от своих скрывать, – огорчился он.

– Ты мне поможешь, если сделаешь ещё одно копьё. А с этим, прости, но честно сказать не могу, – постарался я смягчить ответ насколько возможно.

Дальше я пробовал потянуть энергию на себя, но это не вышло. Свою – пожалуйста, даже извне, выпущенную заранее, а чужую – увольте, не получилось ни со второй, ни с десятой попытки. На одном примере выводы делать рано, но и этот момент запомним.

В конце концов я приноровился быстро разрушать копья с расстояния в метр; могу и с большего, но это может быть неоправданно опасно. Сложно отправлять эфир не расходящимся пятном или потоком, а как он действует на живые организмы, я знаю не понаслышке.

В конце мы перешли к полноценному спаррингу, где Фёдор учёл свои ошибки и уже не сближался в упор, а заодно показал, что знает далеко не один приём. Творец, трансформирующий землю, способен на многое.

Так потекли будни последнего месяца лета. Учёба, которую никто и не вздумал отменять, тренировки, краткий отдых. Иногда мы залипали с сестрой в мультфильмы или спарринговались до одурения. В итоге она порой валилась без сил прямо на землю, а мне, как менее уставшему, приходилось тащить её в комнату. Видя мою увлечённость, отец не стал никуда отправлять Фёдора, закрепив за мной. Иногда на мои занятия приходила посмотреть мать, параллельно читая очередной роман.

Дошло до того, что я прекратил прятаться и посещал все занятия по этикету, чтобы не тратить время. А это, в свою очередь, заставило сестру подкупать меня сладким, до которого она всегда была жуткая жадина, чтобы пару раз вытащить меня на игру. Ведь для неё это тоже отличная тренировка. Она вообще в последнее время как с цепи сорвалась, словно пытаясь за месяц выдать на-гора годовой результат. И регулярно получала от меня за это то выговор, то растрёпанную прическу, что её жутко бесило.

Оторвавшись от ноутбука, я выглянул в окно и устало вздохнул. Слуги суетились, расставляя столы и выставляя посуду. Через три дня я отправляюсь в лицей, где проведу три года, обучаясь, общаясь и ведя самостоятельный образ жизни.

Нет, никто не запретит мне по желанию приезжать домой, тут на самом деле недалеко, буквально двести километров от Петербурга, недолго даже для автомобиля. Но бог тому судья, кто не найдёт способ провести свободное время интереснее, чем поездка домой. Найду компанию, будем зажигать и всё такое.

На самом деле совместная учёба – чуть ли не единственный способ завести естественные близкие отношения в нашей среде. Ещё разве что армия этим может похвастаться, но там всё же несколько другая специфика, плюс к тому, скорее всего, я с ней пролечу мимо. Аристократическое общество само по себе закрытое, скандалы и внутренние события редко становятся достоянием общественности. При этом внутри оно тоже не может похвастаться излишней открытостью. Так, зачастую дети не имеют возможности свободно общаться со сверстниками и проводят большую часть времени внутри семьи, постигая науку и воспитываясь так, как того желают родители.

Сейчас, конечно, не пятнадцатый век, когда, выйдя за ворота без охраны, можно было стать целью лихого люда, желающего получить выкуп, а то и убийцы, посланного кровным врагом. Мир стал цивилизованнее, но подобный уклад жизни оставался чем-то вроде традиции, и вскоре я встречусь с целой толпой оторванных от жизни детей, бывших у себя в семье на первых ролях. Думаю, там найдутся и те, кого я уже знаю, но одно дело – встретиться на празднике, где всё, до хруста накрахмаленного воротничка, официально, а другое дело – в свободном плавании.

Впрочем, я могу быть неправ, и это просто депрессия, которую испытывают люди перед сменой привычной жизни. Прямо стариковские мысли. А не кризис ли это среднего возраста? Если сложить, то мне уже лет за тридцать должно быть.

– Братишка, скучаешь? – залетела в комнату Эрика.

– Не, задумался о том, что скоро покину свою зону комфорта и выйду в неизвестный мне доселе мир, где можно рассчитывать только на себя.

– Ничего себе тебя пробрало, – удивилась сестра.

– Не обращай внимания, просто скучно. Гости только через час должны начать съезжаться. А ты чего суетишься?

– А я тоже скучаю и очень обижена, – надула она губки.

– Это ж кто такой храбрый тебя обидел? Тебе помочь избавиться от тела? Или нет, знаю: надо придумать тебе алиби. Так-так-так… – постучал я по столу и улыбнулся. – Скажем, что ты была у меня всё это время.

– Да ну тебя. – Она уселась на кровати и стала болтать ногами. – Отец отказался отправлять меня в академию в этом году. Сказал, что мама не переживёт отъезда сразу двоих детей и съест его, а чтобы этого не случилось, я должны быть дома в качестве объекта причинения нежности.

– Да, это проблема. Надеюсь, ты переживёшь этот год, – улыбнулся я.

– Как обычно, твоё умение поддержать на уровне, – улыбнулась сестра в ответ.

– Ну конечно, ведь я самый лучший старший брат на свете, другого такого просто нет. А вообще, я так и не понял, почему ты хочешь поступать на год раньше.

– А вот это я тебе точно не скажу, – фыркнула Эрика. – Ладно, хочешь перекусить?

– Перед праздником, где столы будут ломиться от всяких вкусностей? Конечно! Не уверен, что я смогу добраться до фуршета и наесться как следует.

– Тогда пошли подрежем что-нибудь у поваров.

Зайдя на кухню, полную вкусных ароматов, занятых поваров и снующих туда-сюда слуг, мы перехватили тарелку с маленькими бутербродами, врученную нам после того, как сестра состроила умильную рожицу. Подхватив сестру под руку и держа тарелку, я отвёл её в сторону, чтобы не мешать занятым важным делом людям.

– Даже не верится, – прожевав, сказала она.

– Во что?

– Ну, в то, что тебя не будет три года.

– Я всего лишь в лицей еду. Да, там полный пансион, но он же рядом. Буду навещать вас на выходных, куда я денусь. Да и хитришь ты, сестрёнка: ведь туда же поступишь.

– Это да, – вздохнула она. – А вообще спасибо.

– За что? – жуя, промычал я.

– Ну, на самом деле мне было очень сложно. Я знаю, что это не твоя вина, но я очень на тебя злилась. Ты ведь старше, сильнее, и именно ты должен быть наследником, – смутилась сестра. – Знаю, звучит не очень логично, но я очень рада, что в итоге всё случилось так, как случилось. Ладно, не бери в голову. Нам уже пора переодеваться.

Она быстро чмокнула меня в щёку и убежала.

– Да, действительно, пора, – задумчиво пробормотал я и, дожёвывая бутерброд, отправился в свою комнату.

Двор принарядился словно по волшебству: накрытые фуршетные столы, башенки с шампанским, собранная миниатюрная сцена с музыкантами, играющими лёгкую музыку. Даже дуб и тот украсили цветными лентами, развевающимися на фоне заходящего солнца. Многочисленные фонари почти незаметно светились, обещая набрать полную силу к моменту, когда солнце скроется за горизонтом.

– Добро пожаловать, рад приветствовать вас от лица боярского рода Кошкиных, – дежурно улыбнулся я очередным гостям.

По-моему, такое приветствие, когда виновник торжества лично встречает гостей, выглядит не совсем традиционным. Когда я изучал этикет, то думал, что должно быть что-то вроде такого: заходят гости в дверь, их громко представляет разряженный в торжественную ливрею слуга, и они гордо шествуют внутрь. Но нет, Российская империя велика и могуча и собирает в себе традиции многих народов. Касательно этой: она вроде из Японии, которой тут нет. Половина островов, как и часть Китая давно включены в состав империи.