Стоп. Снято! Фотограф СССР. Том 2 (СИ) - Токсик Саша - Страница 14

Для моей профессии это важно. Талант бесполезен, если его не увидят, не станут продвигать. Для этого нужны деньги и связи. Учитывая, что в СССР деньги были в подчинённом положении, — связи и ещё раз связи.

Мы подкатываем к подъезду. Ирина шагает по ступенькам. Я любуюсь её движениями. Ткань джинсовой юбки натягивается на ладной попке. Она не то, чтобы совсем "мини", к которым приучили бесстыдные двухтысячные, когда видно не только цвет, но и фасон трусиков. Но заканчивается значительно выше середины бедра, обнажая стройные, в меру загорелые ноги девушки во всей их привлекательности.

— Алик, — говорит она, — поднимешься со мной? Сумка тяжёлая. Говорят, что ты спортсмен, сильный. Поможешь?

Тёмный провал подъезда выглядит как пещера. Ирина, словно ведьма из сказки братьев Гримм с милой улыбкой заманивает меня туда.

Всеми силами пытаюсь бороться с юношеским восторгом в груди. Ещё бы, такая красотка меня "сильным" назвала. После этого горы своротить хочется, не то, что сумку донести.

Интуиция подсказывает, что лучший вариант — развернуться и дойти пешком. Для этого даже убегать не надо. Вряд ли хрупкая и стройная Ирина, которая ниже на голову, станет хватать меня за руки и тащить внутрь. В худшем случае — прослыву дебилом. Зато целым и здоровым дебилом.

Кто не рискует, того не публикуют на обложках. Кивнув, шагаю в пасть подъезда. Внутри он оказывается вполне себе чистым, и после улицы, прохладным.

Бёдра Ирины покачиваются передо мной, как яблоко перед осликом. Это равномерное движение ритмично натягивающейся ткани гипнотизирует. Мы поднимаемся на третий этаж, и девушка звенит ключами. В очередной раз поражаюсь тонкости двери. У нас такую не поставили бы даже в шкафе. Двери для честных людей

— Проходи в зал, — бросает через плечо, Ирина, я мигом сейчас сумку соберу.

Оглядываюсь. Квартира однокомнатная, но обставлена с претензией на роскошь. Вдоль одной стены стоит длинная югославская или ГДР-овская стенка. На полках за стеклом дорогой хрусталь. Роскошь напоказ.

Напротив — низкий диван, обтянутый светлой плюшевой обивкой. Перед ним журнальный столик с тяжёлой хрустальной пепельницей.

Ирина заходит следом, но собирать вещи не спешит. Небрежно показывает мне на диван, предлагая сесть.

— Жарко сегодня, — говорит она. — пить хочешь?

Берёт журнал со стола и обмахивается им, словно веером. Её глаза в этот момент чуть прищурены, а губы приоткрыты. Эта сцена почти полностью отключает мне мозг. Как же сложно жить с подростковым гормональным фоном.

— Нет, спасибо…

— А я хочу, — заявляет она.

Девушка открывает одно из отделений в стенке, которое вместо того, чтобы распахнуться в сторону откидывается вперёд. Получается небольшой столик, за которым виден мини-бар. В стеклянной глубине стоят бутылки с до боли знакомыми этикетками, которых в доме простой студентки не может быть.

Она колдует с бутылками, повернувшись ко мне спиной. Когда оборачивается, в её руках уже два стакана с тёмной жидкостью.

— Пробовал пепси? — Ирина подходит ближе.

— Неа — мотаю головой.

— Вот попробуй, — блондинка наклоняется и протягивает мне стакан. — Тебе понравится.

Меня снова обдаёт ароматом духов, а потом Ирина целует меня в губы. Легонько, одним только касанием.

— Ну что ты робеешь, дурачок, — выдаёт она банальнейшую из фраз. — Я не кусаюсь.

— Ирина… — говорю внезапно севшим голосом.

— Что?

— Туалет у тебя где? — ставлю стакан на столик.

— В коридоре правая дверь, — блондинка смеётся, уже откровенно уставившись мне между ног, — ты только там не задерживайся, а то я буду скучать.

Мне даже не приходится изображать смущение. Юношеский организм выдаёт с головой, и даже мешковатые брюки становятся тесными. Как там говорил герой всё того же Тарантино в "Криминальном чтиве"? Выпить кофе, подрочить и лечь спать? Может, и не самая плохая идея.

История пахнет откровенным тухляком, а в голове теснятся самые идиотские мысли: "А может она нимфоманка? А вдруг её на молодых тянет? А вдруг я ей ПОНРАВИЛСЯ?!" Посылает эти мысли явно не мозг.

Говорят у фотографов проблемы с инстинктом самосохранения. Мы слишком часто смотрим на жизнь через объектив и не воспринимаем её всерьёз. Сбежать сейчас, недосмотрев, чем всё закончится — выше моих сил.

И тут решение приходит ко мне. Само.

— А вы с Джоном встречаетесь? — спрашиваю я вернувшись.

— А что? — Ирина улыбается.

— Просто интересно, — подхожу ближе.

Тело в этот момент почти не врёт. Порывисто наклоняюсь к ней и целую в губы. Глупо, порывисто и неуклюже. Она уступает, а потом мягко отталкивает меня.

— Глупенький, — говорит она, —ну что ты, честное слово. Знакомый просто… Пей пепси… а то на поезд опоздаешь…

— Что это?! — показываю пальцем ей на грудь.

— О чём ты? — Ирина думает, что это розыгрыш, причём дурацкий, и в этот момент "что-то" царапает лапками кожу в открытом вороте её блузки.

— Таракан! — она с визгом принимается стряхивать с себя рыжее чудовище.

Активно помогаю ей. В результате усатый нахал сброшен на пол и безжалостно раздавлен. Мы оба слегка запыхавшиеся, но довольные возвращаемся на исходные позиции.

— За победу? — поднимаю стаканы.

Ирина одобрительно чокается со мной пепси-колой.

— До дна!

— Ирина, а ты кем работаешь? — спрашиваю, чтобы поддержать разговор.

— Я не работаю… я студентка, — поясняет она, видя моё удивление, — на ИнЯзе учусь.

— Хорошо живут студентки, — оглядываюсь.

Ирина путано объясняет, что на самом деле живёт не здесь, а это квартира родственников, которые пустили к себе, чтобы было легче добираться до универа.

При этом смотрит она на меня с каким-то зоологическим интересом. Не со злостью, ни с жалостью, а с умилением лисички, которая видит кролика.

Так на полуслове она и отключается, едва успеваю подхватить её со стула, чтобы на пол не рухнула. С трудом затаскиваю девушку на диван. Еще одна "спящая красавица" на моём пути. Но эту целовать я точно не буду. Скорее с ядовитой змеёй поцелуюсь. С коброй.

В конце девяностых жизнь занесла меня в Калининград, на закрытый показ Титаника для российских моряков. По слухам в "янтарной столице" ждали самого оскароносного Кэмерона. Редакции хотели эксклюзива. Мы с моим приятелем Борей Калиткиным из "склеили" в ресторане Атлантика двух девчонок. Ингу и Виолу. Даже имена нас не смутили, мы списали всё на местный колорит.

Меня нашёл возле Амалиенау какой-то сердобольный таксист. Я был босиком, без денег, дублёнки и даже джинсов. Мне повезло. Боря провалялся в больничке месяц. Сердце.

Так что Ирину я укладываю на диван с грациозностью мешка с картофелем.

С тоской гляжу на часы. Последняя электричка, на которой можно попасть в Берёзов, отправляется через десять минут. Даже если бежать прямиком через дворы… В этот момент от входной двери раздаётся осторожный стук.

На цыпочках прокрадываюсь в коридор. Кто бы это ни был, может, он свалит? Открывать самому не хочется, мало ли кто за дверью. Может, сосед за солью заглянул, а у меня на диване тело бесчувственное.

Хотя замок из тех, что изнутри отпираются без ключа и также легко захлопываются. Сколько раз мне в детстве из за таких в форточку лазить приходилось под советы и напутствия всего двора. Двери у соседей захлопывались с регулярным постоянством.

Гость не уходит. Он топчется снаружи, а потом в замке тихо проворачивается ключ.

— Ты?! — лупит на меня глаза Джон.

Тут не до благородства. Бью его самым тяжёлым из того, что успел отыскать за пару минут. Взятой со стола пепельницей, завёрнутой в полотенце. Мстительный козёл сразу валится с копыт. Затаскиваю его в квартиру, поближе к неподвижной напарнице.

Бар всё ещё открыт. С тоской смотрю на благородные напитки, которым не место в шкафу у клофелинщицы. Но даже если так — до кражи я не опущусь. Прихватываю только самую демократичную из набора фляжку армянского "Арарата". Это мой билет до Берёзова, который мне задолжала эта парочка.