Это моя игрушка 2 (СИ) - Богушева Екатерина - Страница 20

«Бог мой, что же я натворил… Девочка осталась совсем одна, ещё и зрение полностью лишилась. «Посмотрел фото, лежавшее передо мной. На меня смотрела девушка с русыми волнами пшеничных колосков. Тонкие, длинные ресницы. Маленький нос и милое личико сердечком. Глаза… серые как небо… Провёл пальцем по фотографии, выдохнул. Хоть ей удалось выжить. Страшно оказаться такой беспомощной, и совершенно одной. Что же мне делать?! Как исправить собственные тёмные дела?! О, чем ты, идиот?! Исправить?!

Разве можно исправить смерть близкого человека?! Разве можно как-то возместить этот ущерб?! Нет такой цены, которая смогла бы искупить совершенные грехи?!

Сижу, просматривая материал на Антоновых, в кабинет заходит отец. Давно не виделись…

— Что, интересно кого лишил жизни?

Пропускаю его вопрос мимо ушей, пытаюсь подальше затолкать папку с фотографиями, одна из них падает на стол. Отец взял снимок, рассматривает, стоит. Губ его тронула лёгкая ухмылка.

— Симпатичная какая девочка. Это она стала слепой, да? Жаль. Хотя, кто ты и кто она. Нищета не должна даже на миллиметр приближаться к тем, ей не по статусу. Забудь. Это проблема решена.

Я стукнул по столу кулаком:

— Она видела моё лицо!

— Она ослепла, у неё была черепно мозговая травма. Кто ей поверит? Следователь сказал, что её показания не точные. Пусть попробует доказать, что это был именно ты, не докажет! К тому же если будет усердствовать, мои люди заставят её заткнуться.

Вскочил на ноги

— Ты с ума сошел?! Она и так потеряла всё…

Рустам хладнокровно вперил в меня взгляд

— Вот и пусть знает свое место. А ты, чтобы не вздумал даже соваться к ней. Ты меня услышал?!

Сильная рука сомкнулась на моём воротнике… оттолкнув его, прошипел

— Услышал

Вечер поздний. Я припарковал свой байк возле калитки старого, ржавого забора. Калитка оказалась не запертой. Я медленно вошёл во двор.

Современный коттедж с большими светлыми комнатами судя по деревянным оконным рамам, что выходили на эту сторону. В небольшом уютном садике имелось все необходимое: мангал, резная деревянная беседка, летняя застекленная кухня и мощенные большими плоскими булыжниками тропинки. Вдоль невысокого забора росли яблони и вечнозеленые кусты, окружающие сад пышной живой изгородью. Уже давно стемнело. На вечернем небе, темно-синем с тонкой ярко-оранжевой полосой вдоль горизонта, уже зажглись первые звёзды.

Небо хмурилось. Вечерний воздух был свеж и прозрачен. Какие-то люди сидели в резной беседке вокруг круглого стола на мягких вышитых креслах и ели шашлык или просто мясо, картошку и какие-то пироги. Сад утопал в темноте, а беседка уютно освещалась изнутри маленькими лампочками. На столе стояли стаканы с компотом. Пирожки… Узнать девчонку было не так то и сложно. С её яркой внешностью она заметно выделялась на фоне всей этой серой толпы. Длинное, чёрное платье. Туфли без каблуков и чёрные очки.

— Мира, детка, как ты? Может тебе лучше пойти прилечь? А я здесь с людьми посижу

— Да, дорогая. Мы с твоей тётей всех проводим, всё уберём. Идём, я провожу тебя в твою комнату. Мы останемся с тобой и позаботимся о тебе.

— Я бы хотела побыть наедине. Хочу выйти за калитку и подышать свежим воздухом.

Девушка аккуратно вышла из-за стола. Вытянула вперёд палку длинную, белую и медленно постукивая ею об асфальт двинулась к калитке. Я выбежал первым. И остановился возле вишнёвого дерева. Стою тихо, слежу за ней. Девушка подошла к лавочке у дерева, опустилась на скамейку и сняла с глаз очки. Они не казались пустыми или туманным. Обычные, серые, как небо в непогоду. Глаза полные боли… по её щекам медленно текли слёзы… однако, она тут же успокоилась и резко обернувшись, посмотрела в мою сторону

— Кто здесь?!

Понимая, что сейчас самый подходящий момент, вышел вперёд и опустился на скамью рядом с ней. Борясь с желанием коснуться её руки своей, прошептал:

— Здравствуйте, Мирослава.

— Здравствуйте. Кто вы?

Голос её показался мне немного резким, но чётким и приятным.

— Меня зовут Авель Зверев. Я пришёл, чтобы поговорить… это вам.

Положил ей на колени букет белых роз.

— Да как вы смеете?!

Девушка вскочила на ноги и швырнула, будет прямо в меня. Шипы смогли расцарапать лицо. Двинулась на меня, замахнулась и… споткнувшись ногой о торчащий из земли штырь полетела вперёд. Испугавшись, что она просто разобьёт себе лицо, руками придержал её за талию, ловя у самого пола.

— Я понимаю вашу боль. Но, вы должны выслушать меня! Я хотел бы помочь вам. Назовите сумму, я перечислю деньги вам на счёт. Я позабочусь о вас. Не бойтесь, я просто хочу помочь вам, вы остались совсем одна и…

Девушка забилась в истерике, словно птица в моих руках.

— Пустите меня!!! Засунь свои деньги себе знаешь куда, Господин Зверев!!! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!!!

Убийца!!! Убирайся прочь!!! Ненавижу!!! Ты мой главный враг, Авель Зверев, будь ты проклят!!!!

— Да возьми себя в руки!!!

Резко встряхнул её, притягивая к себе, девчонка пыталась меня убить. Вцепилась руками мне в горло, сдавливая тонкими пальцами за шею. На силу смог оторвать её руки от своего горла. Толкнул на лавочку.

— Мне очень жаль. Я не смогу никогда простить себя за это. Но я хочу попытаться загладить вину!

Позволь мне заботиться о тебе!!!

Со всей дури девчонка залепила мне звонкую пощёчину, замахнулась снова, но я перехватил её за руку и отвёл в сторону.

— Пошёл вон!!! Убирайся прочь!!!

Плюнула мне в лицо. Я прошипел, отпуская её

— Хочешь ты этого или нет, но я тебя не брошу! Не прощаюсь.

Отвернулся утирая разбитую губу, слизывая языком капельки крови и чуть ли не бегом побежал к своему байку… твёрдо понимая, что никогда не брошу её… пока не устрою ей жизнь, о которой она никогда не пожалеет!

Завяжу смертельную рану Подаренным мне платком, А потом с тобой я стану Говорить все об одном.

— …ветер трепал её волосы, дождь бил её по лицу, шептала кресту деревянному слова ему, одному. Смотрела на мокрую землю, венок на ней, на свечу, твердила, словно сомнамбула, «любимый, к тебе я хочу», ещё не пришло осознание, живёт она словно в бреду, ни смех, ни улыбки не радуют, теперь это ни к чему. Черный ворон сидит неподвижно, режет слух ей крик тишины, ни на миг не покидает её страшное чувство вины, если было бы по-дру

гому, может можно бы было спасти, с этой мыслью теперь ей по жизни…

Красивая мелодия, прекрасный голос и душераздирающие слова. Тихо замерла позади него, спиной вжавшись в стену, зачарованная его игрой. Старое, видавшее время пианино играло отменно. Брало любую ноту, наполняя эту комнату звоном разбившихся о стену волн бушующих океанов… его удивительных глаз… Я слушала игру одного мужчины, а видела образ совсем другого. Словно Каин и был этой мелодией, словно он и был морем… Бушующей стихии… Океаном моей боли. Пальцы его кажется танцевали по клавишам…

Он заплакал… такого я не ожидала. Этот сильный мужчина способный уничтожить одним ударом ноги или руки, внезапно разрыдался. Мне стало жутко наблюдать за тайной его страданий. Я отвернувшись хотела уйти, но оступилась, стакан выпал из моих рук и красное словно кровь бархатное вино пролилось прямиком на белый, персидский ковёр. Макс резко обернулся. Я склонилась убрать осколки, мужчина кинулся мне помочь.

Я схватила острый осколок и неожиданно для себя самой поранились… Скривилась, зажимая ладонь… Макс схватил меня за руку, так резко и так неожиданно, что с губ моих сорвался странный, рваный выдох переходящий в звонкий стон. Он посмотрел на меня, я не отвела взгляда…

— Катерина… ты поранилась? Надо обработать рану

Мы встали на ноги. Макс резко отошёл к шкафчику, вернулся ко мне, швыряя серую коробку на стол. Вынул из аптечки перекись, и промыл ею рану. Протёр ваткой и тут же медленно принялся наматывать слой за слоем бинт. Наконец резко подтянул края с двух сторон и склонившись резко перекусил зубами бинт. Завязал бантик и снова отвернулся. Убрал аптечку на место, не оборачиваясь подошёл к полке с бутылками коллекционного алкоголя, который Громов собирает оказывается вот уже двадцать лет.