Это моя игрушка 2 (СИ) - Богушева Екатерина - Страница 27

Давид стремительно подошел ещё ближе и обнял меня, положив ладонь сзади на шею. Его поцелуй был неторопливым, спокойным и ошеломляющим. Я ждала чего-то иного — более грубого, резкого — от человека, способного так грубо высмеивать другого. Может быть, поэтому мягкое, ленивое очарование моего первого в жизни поцелуя полностью обезоружило меня. Я инстинктивно подняла руки вверх, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, как собиралась, просто обвила ими его шею и замерла.

Совершив затяжной прыжок, сердце моё упало в глубокую пропасть и глухо забилось о ребра. Мои губы уступили и раскрылись. Его поцелуй был все таким же дразняще медленным и нежным. Давид словно ждал… чего-то от меня… Он отодвинулся от меня.

Я приличная девушка или уже где, а?! В общем как и любая оскорбленная и счастливая девушка, дабы не выказать своего счастья мужчине, атаковала его первой, не дожидаясь наступления. Ударила по щеке

— Какого черта, вы себе позволяете, Давид?!

Повинуясь инстинкту, я шагнула назад.

— Малышка, ты же сама меня просила, сама этого хотела

— Вовсе нет!

В отчаянии прокричала я

— А вот и да…

Он погладил меня пальцем по щеке. И я ощутила как она стала пунцовой, отчего Давид лишь усмехнулся: — В общем я не против поухаживать за тобой в надежде на взаимность… но на сегодня с тебя хватит потрясений. Ты и так вся розовая как поросёнок… идём… я приготовил убийственный стейк… он правда не такой вкусный как ты… но… думаю тебя мне стоит оставить на десерт… слишком уж ты сладкая… вишенка…

Я выругалась, сгорая от стыда, но он уже увлекая меня за руку повёл в комнату. На мне было то самое короткое, белое полотенце… ещё никогда по этой лестнице мы не поднимались так медленно…

Да, прошлое может причинять боль. Можно или убегать от него, или научиться чему-то. Этот мир настолько жесток? Любовь, которую ты испытываешь ко мне, и мои чувства к тебе навсегда останутся параллельны, без единого шанса пересечься? Если бы только я могла любить тебя так, как ты того хотел… Удивительно. Мирослава Антонова Я знаю, что у тебя нет прошлого — позволь мне предложить тебе будущее… Авель Зверев.

Мирослава

Прекрасный. Нет, величественный. Кажется, это слово больше подошло бы тому залу, в котором я имела честь блуждать этой ночью. Стены здесь были тонкий белый завес молочного города из волшебной страны. Арка, и такие же белые колонны, которые словно Атланты держали на своих мужественных плечах гранд строение. Подсвечники с миллионами маленьких свечей, чьи изящные контуры рисунка отлично сочетались с фресками во всю стену. Манящая, колдовская атмосфера прошлого века завораживала. Красивая музыка…

Длинное, платье из красного сатина чей подол мягко стелился по полу зимнего дворца… звонкий стук каблучков. Ножки… или хрупкие, тонкие ножки украшали хрустальные туфельки. И он. Прекрасный гусар. С усами… Давид во фраке, весь такой красивый и элегантный притягивает мне свою широкую руку, я согласно вложила в неё свою маленькую ладошку и… мы закружились в прекрасном вальсе Мендельсон… голова шла кругом, а восхищение и радость переполняли азартом детской, невинной наивности… Полночь.

И мы с гусаром целуемся под звон бокалов… один удар, два… три… двенадцатый звонкий стук прогнал всю иллюзию этого прекрасного сна. Жаль, что он на оказался вещим… Ото сна меня пробудил усатый кот… так что мой поцелуй с усатым гусаром оказался лишь глупой иллюзией. Мурлыканье над ухом… отмахнулась от назойливого кошачьего ухажёра, присела. Ну вот… это бал всего лишь сон… моё, в котором я снова могла видеть. Видеть лицо любимого человека. Пальцы инстинктивно коснулись пухлых губ…

Мне кажется, на них всё ещё остался след вчерашнего поцелуя… как бы я хотела увидеть Давида. Увидеть лицо человека, душу которого я так отчаянно полюбила… Но, к сожалению, зрение не вернётся ко мне, в ближайшее время… Нужны месяцы реабилитации. А это дорого, как и сама коррекция, а в очередь на бесплатную квоту можно ведь и пол жизни простоять… Тоска накатила унынием. Я видела сон, в котором снова могла видеть. Это что, словно бы насмешка вселенной?! Хотелось плакать… от бессилия…

В двери постучали… я чуть с кровати не свалилась. Кто это?! Неужели, Давид сегодня пришёл пораньше, или я проспала?! Ставила же будильник, неужели он не сработал?!

Взбила волосы руками, тут же прекратила… вспомнила что говорила мама: «девушка не должна пытаться привлечь внимание мужчины, это блуд и грех!» Но… чисто теоретически мамы же здесь нет, да? И я не совсем привлекаю… Я просто не хочу показаться не опрятной для своего гостя, а значит… можно… Нащупала руками расчёску и несколько раз провела зубцами по своей пушистой гриве. Улыбаюсь, прокричала:

— Да-да, войдите, я уже не сплю.

Улыбаюсь слыша как скрипнула дверь, как шаги тяжёлых ног приближаются к моей постели. Боже, я бы сейчас всё отдала, чтобы узнать как я выгляжу перед ним в данную секунду. Не помята ли моя любимая пижамка? Не бледно ли мое лицо? Не трясутся ли руки… при виде него? А, чёрт! Боже… нельзя же так выражаться… это грех… но злиться тоже грех… поэтому…

— Доброе утро, спящая красавица.

Присел рядом, сминая под собой матрац. Я сглотнула ощущая его на себе взгляд. Я не вижу его глаз, но я чувствую его ауру. Его энергетика завораживает. Она полна силы, страсти и власти. Защиты… Я словно защищена, когда он рядом со мной… словно бы весь мир открыт передо мной когда он рядом. Не страшно и не больно, когда он рядом… но даже мысль об этом преступна и грешна… это влечение к нему — порок. Похоть. Грех. Даже думать о таком страшно, не то чтобы говорить или признать свои чувства…

— Здравствуйте, Давид.

Я вздрогнула, ощущая его тёплую ладонь на своей щеке. Надеюсь он не ощутил, как напряглось моё тело… словно бы электрический импульс пробежал по тем местам, которых он касался…

— Знаешь котёнок, мне кажется, тебе пора завтракать, я там блинчики испёк.

— Со сгущёнкой?

Я всегда морщу нос, но это не значит что мне не приятно или противно, скорее наоборот. Это такая рефлексная, семейная привычка, морщить нос. Ужас! Ему наверняка не понравится. Стараюсь расслабить мышцы лица, но… о, какой позор… в животе громко заурчало… да, врать бессмысленно, голод не тётка… голод бесстыжий, пьяный дядька! Как же он не вовремя…

— Со сгущёнкой… давай, вставай, одевайся, я подожду тебя в коридоре. Сопровожу в ванную комнату… потом в кухню, позавтракаем и… дальше сюрприз.

Покинул мою комнату, оставив сидеть на кровати заинтригованную и в предвкушении сюрприза. Подошла к шкафчику, отсчитала третий по счёту набор одежды. Да-да, мне женщина из агенства подсказала интересный способ разбора и сочетания одежды. Сперва разбиваем одежду на костюмы, затем вешаем каждый отдельно на вешалку, и присваиваем каждому наряду номер. Затем по номеру знаем на ощупь какая одежда где. Это удобно, когда ты ничего не видишь. Выбрала номер шесть. Мой любимый набор.

Белая, длинная юбка на манер цыганских. Белый топик на тонких бретельках. К нему шли чёрная, кожаная куртка и белые балетки. Нарядилась, уверенная в своём прекрасном внешнем виде. И пусть я всегда нарушала правила нашего поселения, но это пошло мне лишь на пользу. По крайней мере, я умею носить и сочетать вещи, а не ходить исключительно в длинных, безвкусных платьях в которых ходили все девочки и девушки из наших.

Вышла в коридор, услышала молчание… нет-нет… он ушёл что-ли?! Или я слишком долго одевалась?! Но ладонь пойманная его рукой, стала ответом на мой молчаливый прилив мнимой тишины. Давид резко притянул меня к себе и молча повёл в ванную комнату. Он ничего не говорил, только стоял у двери, пока я умывалась, расчёсывала и укладывала волосы. Потом мы вместе спустились вниз, в гостиную, где Давид аккуратно усадил меня за стол, а уже спустя пару минут передо мной стоял потрясающий аромат блинчиков.

— Вкусно?

Поднёс вилку с блинчиком к моему рту, я несмело разжала губы и практически целиком проглотила кусок. Улыбаясь, прошипела