Аномальщик (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 24

Набравшись наглости, я просто поднял руку в конце занятия.

— Слушаю вас, курсант… — профессор обратил на меня внимание.

— Неверов, — представился я. — Сергей Вячеславович, разрешите нам с напарницей обратиться к вам за консультацией? В свободное время.

— Любопытно, — Завельев склонил голову. — Вечером заходите, я передам заявку. Номера скажите.

Сразу после ужина нас перехватил один из младших сержантов.

— Неверов, Бурова? — уточнил он.

— Мы, товарищ младший сержант! — ответила Майя за двоих.

— За мной, — он развернулся и вышел из столовой, даже не посмотрев, пойдём ли мы следом.

Профессор ждал нас, как дети ждут мультика.

— Я догадываюсь, какой вопрос вас интересует, молодые люди, — заявил он с порога вместо приветствия. — Но прежде чем мы с вами станем что-то обсуждать, мне нужна ваша кровь.

Мы с Майей, переглянувшись, начали закатывать левые рукава.

Кровь профессор взял легко и непринуждённо, с мастерством опытной медсестры не глядя попав в вену. Похоже, у него это хобби такое, или способ знакомства.

— А для чего вам кровь, профессор? — полюбопытствовал я.

— Ваша, Неверов, из любопытства, — хмыкнул Завельев. — А вот кровь Буровой мне понадобится, чтобы ответить вам.

— Мы же ещё ничего не спросили! — удивился я.

Но профессор только отмахнулся.

— Чешуйчатые собаки, я ничего не путаю? — спросил он вдруг, глядя на Майю.

Та вздрогнула.

— Откуда вы это знаете? — спросила она осипшим голосом.

— В личном деле у вас стоит отметка о контакте с иномирными тварями в подростковом возрасте.

— Да, — Майя сглотнула, — как собаки, только в такой колючей чешуе.

— Хеллхаунд, — кивнул профессор. — Расскажите, как вы выжили?

— Меня бабушка в сундук спрятала, и меня не нашли. Я в нём просидела три дня.

Майя отвечала чётко, но не надо было быть психологом, чтобы заметить, как тяжело ей вспоминать.

— А пока сидели, озноб, лихорадка были? — Завельев не отставал с вопросами.

— Были, — подтвердила Майя. — Как при простуде, морозило. Но там любого бы морозило!

— Не любого, — покачал Завельев головой. — Сейчас проведём один эксперимент.

Завьялов пригласил нас в соседний кабинет, где у него, похоже, была лаборатория. Окон в этом кабинете не было. Включив свет в лаборатории, он вернулся в учебную аудиторию и выключил свет там, ещё и жалюзи закрыл.

— Встаньте вон туда, — показал он на дальний от входа угол лаборатории, после чего выключил свет.

Стало темно, как в угольной шахте. Сколько я не моргал, я не видел ни одного источника света даже.

— Сколько я пальцев показываю? — спросил в полной темноте голос профессора.

— Я вообще ничего не вижу, — признался я.

— Четыре, — неожиданно ответила Майя.

— Благодарю! — профессор включил свет. — Ну, давайте ваш вопрос.

Я не сразу переключился с эксперимента на цель визита, Майя и вовсе ушла, кажется, в себя.

— Мы тут поняли одну вещь, Сергей Вячеславович, — постарался я сосредоточиться, — что почему-то в аномальщики нужны те, у кого с иномирными бактериями образуется симбиоз. Но мы не поняли, зачем.

Завельев насмешливо посмотрел на меня, потом показал рукой на Майю.

— Что, никак? — сочувственно спросил он у меня.

— Я стала лучше видеть в темноте вскоре после встречи с теми тварями, — хриплым голосом сказала Майя. — Мне и в голову не пришло кому-то об этом сказать, думала это из-за того, что долго просидела в темноте, в сундуке.

— Это и есть последствия симбиоза, — кивнул Завельев. — И, предупреждая ваш вопрос, чем вы так особенны, отвечу. Ничем. Мою теорию не все рассматривают всерьёз… да что там, мало кто. Но я думаю, что всё дело в том, что эту судьбоносную встречу вы пережили в ещё детском возрасте, до начала полового созревания. И кстати, если бы тогда вы кому-то рассказали об улучшении зрения, никто бы не связал это с тварями. Эти данные появились позднее.

— Профессор, а разве это всё не секретные данные? — нахмурилась Майя.

— Конечно секретные, — легко согласился Завельев. — Но это всё общие слова. Как именно происходит перенос специфических свойств, я вам не расскажу. Во-первых, не поймёте, а во-вторых вот это действительно секретные данные. А то, что это в принципе возможно — секрет Полишинеля, все, кому надо, давно это знают.

От профессора мы вышли уже ближе к отбою. За нами также зашёл младший сержант и проводил до казармы. Не положено курсантам по территории базы одним шляться.

Обсудить услышанное снова не удалось. Вскоре после нашего прихода объявили отбой, и все разошлись по кроваткам.

Вспомнив о подгоне от Маратыча, я достал из укромного тайничка свёрток с телефоном. Тайничок я нашёл давно, но что-то складывать в него не было необходимости. Кто-то из курсантов, кто спал на моём месте, прорезал в поролоне матраса аккуратную прорезь, добраться до которой можно было, расстегнув чехол матраса. Яркость отрегулировал под одеялом, выставил самый минимум, и всё равно из-под одеяла телефон не вынимал.

Включил наушники. Слабенькие проводные капсульные наушники, качество звучания в таких не очень, но зато и другим не слышно, что там у меня. Включил тихонько музыку и расслабился.

Минут через пять я почувствовал лёгкое касание. Открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Майю. Похоже, я задремал под музыку, раз не услышал, как она спускалась.

— Музыку слушаешь? — спросила она едва слышно, наклонившись к самому моему уху.

Я молча достал один наушник, протянул ей.

Немного подумав, Майя кивнула, и жестом попросила подвинуться.

Хм! Ну ладно, мне не жалко, кровать хоть и не слишком широкая, но места хватит.

Подвинулся вместе с одеялом так, чтобы девушке хватило места.

В темноте казармы я успел разглядеть, что из одежды на ней только нижнее бельё. Собственно, новостью это не было — одевалась и раздевалась Майя здесь же с нами. Это было, конечно, увлекательно, но не более — спортивный топик и трусики-шортики смотрелись на девушке отпадно, но ничуть не вульгарно. Спортсменки в таком виде выступают, и ничего.

Воткнув наушник, Майя просто блаженно потянулась. Повернув голову, прошептала мне в свободное ухо:

— Спасибо!

— Не за что, — ответил я, зеркально повторив манёвр.

— Что это звучит? — новый шепоток.

— Эннио Морриконе, — хм, можно подумать, это ей о чём-то скажет!

Ещё какое-то время мы слушали музыку молча, потом я сообразил, что Майе, должно быть, холодно в одном белье, и накинул на неё край одеяла.

Девушка поворочалась, устраиваясь поудобнее, но тесная кровать большого пространства для манёвра не давала. Тогда я подсунул свою руку ей под голову. Она догадалась повернуться на бок, и стало гораздо удобнее.

— Что думаешь по профессору? — спросила Майя через пару минут.

Я в этот момент думал совсем не о профессоре, а о том, какая у неё упругая грудь, и как приятно, что она ею ко мне прижалась. Месяц назад, если бы ко мне забралась под одеяло девушка, я бы воспринял это как минимум как приглашение, а то и разрешение делать всё, что мне захочется. Здесь же… Майя легла рядом со мной без всякой задней мысли, похоже. Я ей настолько не интересен, как мужчина? Или здесь настолько иные нравы? Или Майя настолько хорошо себя контролирует?

Эх, мне бы чуть-чуть этого самого контроля!

Лёгкий толчок в бедро ногой вывел из раздумья. Блин, о чём она там вообще спрашивала? Ах да, профессор.

— Насколько я понял Завельева, — ответил я, стараясь не выдавать волнения, — ты подходишь. Осталось выяснить, подхожу ли я.

— Он для этого взял кровь? — Майя обдала меня горячим дыханием.

— Может быть, — согласился я. — Когда уходили, он сказал, что ждёт нас завтра в это же время, сообщит результаты. Не знаю уж, что он там за анализы делает.

— Значит, подождём до завтра, — шепнула Майя.

Я молча кивнул. Заиграла Энигма, и от речитатива на латыни мурашки побежали по всему телу. Неправильная музыка, неправильная! Слушать Sadeness в обнимку с полуголой девушкой — это пытка!