Фантастический цикл романов "Викинг". Компиляция. Книги 1-9" (СИ) - Мазин Александр Владимирович - Страница 55

Что тут можно сказать? Процитировать пошлый анекдот о том, что «…и в этом году, так же как и в прошлом, первое место среди сексуальных возбудителей для женщин с большим отрывом от конкурентов занял шестисотый „мерседес“»?

Ну да, девушка моей мечты оказалась несколько… меркантильна. Однако за ее чудесную красоту можно простить и не такое. И вообще, господин романтик, полагаете, было бы лучше, если бы очаровательная Гудрун предпочитала не «сияющий закатом самоцвет» на оголовье меча, а высоких широкоплечих блондинов, коих тут великое множество?

За принесенную новость я щедро одарил раба (серебряной монетой размером с ноготь) и выслушал еще одну новость. Не столь близкую моему сердцу, но не менее насущную: госпожу Рунгерд местные жители всерьез считали весьма опасной колдуньей. Не слабее какой-нибудь коренной финской вельвы[41]. Такая репутация была очень удобна. И весьма доходна.

Имелись в виду не только платные услуги по прогнозированию и улучшению кармы, но и то, что ни один купец не посмел бы обсчитать матушку Свартхёвди. А мужички, которые занимались починкой ворот, выполняли свою работу почти задаром. То есть теперь уже – совсем задаром: их гонорар как раз сегодня выиграл мой раб.

Дыма без огня не бывает. Так что я приехал к нужному человеку. Если кто-то и будет «снимать с меня порчу», то пусть это сделает красивая женщина, а не морщинистая старуха с волосатой бородавкой на носу.

Нет, наверное, я все-таки неисправимый романтик. Снятие порчи среди моих жизненных приоритетов занимало сейчас почетное восьмое место. Первые семь безусловно занимали красавица Рунгерд и ее прекрасная дочь.

К моменту нашей встречи с Рунгард я уже знал, что базовыми навыками колдовства владеет каждый уважающий себя викинг. Задобрить богов, отогнать назойливые души покойников, нагадить ближнему… Список возможностей, которые предоставляла скандинавская магия своему адепту, весьма разнообразен. Существовали, само собой, и правила: нормативы, ограничения, моральный кодекс…

До недавнего времени я был убежден, что это лажа. То есть, как и всякий, кто занимался боевыми искусствами, я знал, что сила человека – это не только его мускулы. Но колдуны, которые попадались мне в той жизни, были либо актерами, либо – жуликами. Когда я каким-то непонятным образом оказался в этом мире, то посчитал происшедшее материализацией собственного желания. Механизм не имел значения, потому что я четко понимал: этого ребуса мне не разгадать. Я использовал все доступные мне способы изучения вопроса. Образно выражаясь, и стекло протер, и колесо попинал – не заводится. Хотя не исключено, что я стал героем другого анекдота. Это про ту блондинку, что звонит ментам по поводу ограбленного «мерса». Дескать, все вынесли: и магнитолу, и зеркальце, и руль… ах, простите, это я на заднее сиденье села!

Словом, как говорили древние римляне, если знаешь, что не можешь, то и хотеть глупо[42].

Только оказавшись в обществе датской колдуньи Рунгерд, в ее, если можно так выразиться, лаборатории, я как-то сразу понял, что имею дело с профи. Это оказалось так же легко, как отличить настоящего мастера кэндо от пижона, принимающего разные красивые позы.

– Велика твоя удача, Ульф Вогенсон, – порадовала меня Рунгерд, возвращая в мешочек плоские деревяшки с красными рунами.

Красными, потому что в начале прогнозирования внучка финской ведьмы очень старательно втерла в бороздки мою кровь. – Любит тебя Один. Хотя это и без гласа рун было понятно: сын мой сказал, что полугода не прошло, как ты пришел к Хрёреку в рваных штанах, а теперь у тебя на руках – красное золото.

Мне показалось, что во взгляде, брошенном на мои браслеты, сверкнула алчность. Не раздумывая, я стянул одну из побрякушек, самую увесистую, и положил перед Рунгерд.

– Ах! – нежно вздохнула она. – Твоя щедрость достойна ярла. Но нет, – она подвинула браслет ко мне. – Я не могу этого взять. Этот браслет тянет на свадебный дар, а я… – Лукавый, чисто женский взгляд из-под ресниц, – слишком мудра, чтобы взять такого мужа, как ты. Тем более что, поступи я так, очень многие начнут искать твоей смерти.

– Пусть это тебя не беспокоит! – хвастливо заявил я.

И тут же сообразил, что ляпнул.

К счастью, делать меня своим мужем в планы Рунгерд действительно не входило.

– А я думала, тебе по вкусу моя маленькая Гудрун? – Еще один лукавый взгляд.

– Вы обе так красивы, что легче убить дюжину врагов разом, чем выбрать одну из вас, – произнес я дипломатично.

– Хорошо сказано! – одобрила Рунгерд. Какая женщина обидится на подобный комплимент? – На-ка, выпей это, сладкоголосый мой!

Серебряная чашка с желтоватой бурдой оказалась перед моим носом.

И я выпил. Залпом. Даже не понюхав предварительно. Если это яд, то я умру, гордый своей крутизной.

А недурно, кстати. Горчит почти как кофе…

…а забирает, как бутыль молодого вина. Голова ясная-ясная, а вот с координацией – намного хуже.

Ну и глазищи у этой женщины! Чисто тигрица. Это, кстати, не поэтический образ. Я в зоопарке, было время, специально в глаза разным хищникам смотрел. Учился…

– Расскажи мне о тех, кого ты убил, – попросила Рунгерд.

– Обо всех?

Вот уж не хотелось бы. Во-первых, есть вещи о которых не хочется вспоминать. Во-вторых, выяснится, что великий воин Ульф Черноголовый и убивать-то начал сравнительно недавно. А ведь любой уважающий себя викинг уже годам к пятнадцати имеет за спиной двух-трех жмуриков.

– Думаю, пары месяцев будет довольно, – уточнила Рунгерд.

Я облегченно вздохнул.

И начал с берсерка. Описал в подробностях весь морской бой. Затем – неспровоцированное нападение, начавшееся с каменюки, от которой укрыл меня Стюрмир, и закончившееся жестокой резней – карой за это самое нападение.

Внучка вельвы слушала очень внимательно. Ее интересовал не только сам процесс смертоубийства, но и то, что за этим следовало…

Что характерно, я с легкостью вспоминал мельчайшие детали, которые интересовали Рунгерд. Надо полагать, обострение моей памяти происходило не без помощи горького снадобья. К которому я, по настоянию собеседницы, время от времени прикладывался.

Потом… Потом, как выяснилось, я никого не убивал.

Схитивших меня рабовладельцев и их несчастный «груз» прикончили без моего участия. Тем более, их не просто убили. Это, можно сказать, даже не убийство, а жертвоприношение. За подобное деяние от папаши Одина – сплошные бонусы. И никаких обиженных душ упокойников.

Может, проблема в том, что не добили моего ушлого раба Хавчика?

Но нет. К моменту официального объявления мой козлик был уже отделен от жертвенных «овнов».

Об убийстве Сторкада я поначалу скромно умолчал.

Однако именно на этом эпизоде мы и споткнулись. Ведь о несостоявшейся дуэли я все-таки рассказал.

Имя Сторкада, как выяснилось, было неплохо известно Рунгерд (тут, похоже, все всех знают), и его неявка подвигла мою слушательницу на эмоциональный всплеск, а затем – бурную деятельность. Были вновь извлечены подкрашенные моей кровью руны. Затем – другие… Затем какие-то черные мокрые листики… На шкурке мелкого зверька (крысы?) были начертаны хитрые значки, а сама шкурка отправилась в огонь… Завоняло изрядно, но мне было – по барабану. Я пребывал в изумительно благодушном настроении, наблюдал (не вникая) за действиями Рунгерд, любовался…

– Нет, – наконец заявила датско-финская колдунья, вновь усевшись напротив меня. – Ты рассказал не все. Говори, что утаил.

Будь я в нормальном состоянии сознания, сумел бы удержать язык за зубами.

Но мне было, во-первых, все по фигу, а во-вторых, я был настолько расположен к Рунгерд, что решил: почему бы и нет? И выложил ей историю маленькой бедняжки. И то, как я убил Сторкада.