Кротовский, вы последний (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 28

— Ну все на сегодня, — протягиваю Белкиной пятнадцатый за сегодня свиток, — Пропечатывай, и пойдем. Провожу тебя в твою комнату.

Крепость опустела. В коридоре мы никого не встретили. Я спокойно довел ее до обшарпанной двери на четвертом этаже. Заходить не стал. Время поджимает, да… и ни к чему мне заходить. Мои отношения с Белкиной и так уже вываливаются за границу дружеских. А желательно сохранить их именно дружескими.

— Удачи, Кг'отовский, — Белкина стоит у порога. Она явно расстроилась. Видимо, надеялась на ответный поцелуй. Но я не стал ее целовать. Быстро попрощался и пошел по коридору.

Вышел на лестничную клетку, спустился на один этаж и достал свиток, выкупленный у Воробья. Настенные часы этажного холла показывают семь сорок пять. Пора. Надламываю печать. И… что дальше? Прошла секунда… вторая… третья… а затем свиток рассыпался у меня в руках, а прямо передо мной появился портал.

Визуально портал напоминает прозрачную пленку, натянутую в невидимом дверном проеме. Я переключаюсь на тонкое видение и начинаю воспринимать его иначе… как тоннель, прорытый в межмирье. Какая-то кротовая нора… ну да, свиток делал я… что еще от меня ждать, кроме кротовой норы?

Сжимаю перо в кармане и делаю шаг в тоннель. Неведомая сила меня подхватывает и с немыслимой скоростью протаскивает сквозь тоннель. Ничего не успел рассмотреть. Даже пронизыватель не помог. Только что стоял на лестнице в крепости, а в следующий миг я на полянке дремучего леса.

Лес дикий, мрачный. В сумерках даже зловещий. И ощущения сходные с теми, что описывала Белкина. Будто вышел в легкой одежде на мороз. Разве только промораживает не снаружи, а изнутри… есть такое выражение: «кровь стынет в жилах», — очень подходящее выражение. И ощущение весьма неприятное. Не сомневаюсь, что через полчаса начнет колотить в ознобе. Свалить бы отсюда побыстрее.

Полянка окружена кривыми старыми деревьями. Мой сканер показывает, что за одним из них стоит человек: «маг воздуха 3:5». Наверняка курьер. Окликнуть бы его, да мне боязно шуметь посередь этого леса. Кого я тут могу накликать… однако человек не заставил себя ждать. Вышел на полянку, и я сразу его узнал. Тот самый студентик воздушник, у которого я выбил подпорку в сознании. Только в тот раз уровень у него был второй.

— Так и думал, что именно вас здесь встречу, — миролюбиво говорит студент, — Не переживайте, Кротовский. Сегодня я не буду пытаться вас побить… я от Воробья.

— Рад миролюбивому настрою… я смотрю, вы подняли уровень…

— А вы это видите? — удивляется студент.

— Я же картограф, — отвечаю, — Убойными способностями первопредок обделил. Но хотя бы есть видение.

— Я бы не назвал вас обделенным, — студентик оказался совсем не глуп, — Меня вы будто одним щелчком сбили с ног. Но вы не думайте, я не в обиде… наоборот, вдруг понял тогда, что цепляюсь за какое-то старье. Будто всю свою жизнь сжимал в руке камень, а вы этот камень у меня из руки выбили. И теперь я могу свободно использовать эту руку. Понимаете? Я вам очень благодарен.

— Думаю, что понимаю, — хорошо, что со студентом так разрешилось, и я не нажил в его лице врага, но меня уже начинает потряхивать от озноба, — Давайте перейдем к делу. Я, к сожалению, очень спешу.

— Да, конечно, — студент вынимает из-за пазухи холщовый мешок, — Здесь тысяча однерок.

— Однерок?

— Макры ранжируются по размеру от одного до десяти. Самые малые растительные — это однерки.

— А, вот оно что.

— Здесь полуликвида нет. У всех кристаллов твердая единица. Считать будете?

Считать я бы и так не стал. Но тут еще и видение мое подключилось: «1000 макров минимально-пригодного размера (1 ранга)»

— Считать не буду. Вот деньги.

Передаю пачку червонцев, которую студент, тоже не считая, кладет в карман.

— Когда вам понадобится новая партия? — деловито спрашивает он.

— Вероятно недели через две. Мне снова нужно будет договариваться с Воробьем?

— Нет, зачем же. Просто найдите меня в магуче. Все знают меня под именем Свист.

— Я запомню, Свист. Тогда до встречи?

— До встречи, Кротовский… и зла на меня не держите. У Репья папаша большой чин в охранке. Я не мог ему отказать…

Свист быстрым шагом скрылся за деревьями, а я трясущимися руками достаю второй свиток. Меня уже не просто трясет, а колотит. Открываю портал и переношусь в крепостной двор. Ф-фууф. Кажется пронесло… мне осталось сделать два десятка шагов до ворот и выйти с Изнанки в Лицевой мир. Но сделать эти шаги я не успел. В ворота с Лица на Изнанку во двор портанулся Репей… а за ним еще двое.

— Вот он где! — крикнул Репей, указывая не меня.

Черт, не пронесло. Надо ж было так неудачно нарваться. Разворачиваюсь и забегаю в крепость. Вовремя успел нырнуть в дверной проем, за спиной что-то сильно ударило в стену, обсыпав меня ледяным крошевом: «ледяное заклятие 1 уровня» — прилетает оповещение из межмирья.

Клятые маги. Несусь вверх по лестнице. Громкий топот ног за моей спиной. Не отстают, засранцы. Неужели Свист их на меня навел? Или сам Коля Воробей? … не, вряд ли. Не выгодно это ни Воробью, ни Свисту. Скорее всего караулили меня возле магуча. А когда надоело ждать, решили сходить и поискать.

Едва успеваю перепрыгнуть через куст жесткого репейника, мгновенно выросшего прямо из каменного пола: «заклятие оплетающих колючек 1 уровня» — это что? Репей уже магию освоил? Забегаю на пятый, выше не пройти. Проход на шестой забран решеткой.

Мне ничего не остается, как ломиться по коридору пятого. Попадаться мне никак нельзя. Эти трое из когорты надзирателей. А у меня тысяча краденых макров. Черт, это верный срок на каторгу. Перо тянет меня куда-то, и я не противлюсь этой тяге. Перед одной из дверей будто дернуло меня что-то. Не раздумывая, открываю и вбегаю внутрь.

Я попал в жилую комнату. Мягкий свет. Разостланная кровать. Вещи развешены на спинке стула. Посреди комнаты стоит кадушка. Кадушка явно наполнена горячей водой, потому что из нее идет обильный пар. А в самой кадушке…

— Как это мило, Кротовский, — говорит Кобылкина, поворачивая ко мне голову, — Я люблю сюрпризы. Но могли бы предупредить заранее.

— Простите, что без стука, — сглатываю ком в горле, — Но сюрприз вышел с прицепом… за мной гонятся…

Далее события переходят в бешеный галоп. Дверь снова распахивается и толкает меня в спину, отправляя в полет к стене. В комнату вбегают преследователи. Кобылкина, до этого расслабленно сидевшая в кадушке, намыливая мочалку, в одно мгновение подскакивает, как напружиненная.

— Охренели, вертухаи?! — кричит она страшным голосом, твердые соски нацеливаются на наглецов, как пистолетные дула, из ее руки вырывается что-то навроде горящей веревки: «заклятие огненной плети 3 уровня».

Огненная плеть на лету сбивает пущенную в меня глыбу льда и начинает хлестать направо и налево.

— Сожгу к хренам! Совсем, уроды, страх потеряли, — Настасья Кобылкина в гневе страшна.

«Потерявшие страх уроды» Кобылкину, видимо, узнали, мгновенно «нашли» утерянный страх и кинулись вон из комнаты, напоследок получив плетью по жопам.

— Хоть бы дверь за собой закрыли, бычье невоспитанное.

Настасья успокоилась столь же мгновенно, как до этого разгневалась. Потрясающего самообладания женщина. Прошлепав по полу босыми мокрыми ногами, она подошла к двери и заперла на засов.

— Теперь долго на жопу не сядут. Прижгла им пуканы… мало не покажется. Привыкли бесправными каторжанами помыкать. Возомнили себя неизвестно кем…

Мне хватило сил сгруппироваться и принять сидячее положение, привалившись спиной к стене. Надзиратели свалили. Теперь бы еще Настасья не сожгла меня своей огненной магией, и совсем все будет хорошо.

Ни в малейшей мере, не стесняясь полной наготы, она подошла ко мне вплотную. Сидя на полу и глядя на нее снизу-вверх, вижу, как капельки воды еще текут по ложбинке между грудей… по животу… по внутренней стороне бедра… какая кожа у нее… гладкая…

— Кротовский, вас сильно знобит. Можете успокоиться. Эти… сюда не сунутся.