Мёртвая долина Книга 2 (СИ) - Лисина Александра - Страница 22

       Занятый самим собой, в одно из ныряний он задержался немного дольше обычного, поэтому он пропустил тот опасный миг, когда в зале что-то изменилось. И опомнился лишь тогда, когда обнаружил, что вокруг "брата" каким-то рваными движениями прыгают несколько двуногих с удивительно красной кожей. Первоначально он даже обрадовался, что теперь есть повод их съесть, и с готовностью спрыгнул вниз, собираясь, наконец, от души полакомиться. Однако присмотревшись, с огорчением понял, что угрозы для "важного" нет: двуногие были безнадежно слабы и не могли считаться опасными. Поэтому защищать никого не требовалось и, соответственно, никакой добычи он тоже не получит. Обидно. Правда, зачем это нужно "брату" Гор понять так и не смог, но расценил его поведение, как особый вид игры, а потом увидел, как "брат" незаметно слизывает с краснокожих вкусный верхний слой магии, и завистливо вздохнул.

       Хорошо ему: еда, добыча. Можно всласть наиграться, нагулять аппетит, поразвлечься. А потом одним махом откусить им головы и с удовольствием высасывать вкусное нутро до тех пор, пока не насытишься. Гор очень хотел бы к нему присоединиться. Так хотел, что едва не захлебнулся ядовитой слюной, но это - добыча "брата". Вмешаться - значило оскорбить всю стаю. Запрет. Опасность. Угроза существования. Поэтому он лишь печально свился в кольцо и с сожалением отвернулся.

       Сколько это продолжалось, Гор не знал - в Пустоте время течет совсем иначе. Но он терпеливо ждал, пока "брат" наиграется. А насторожился лишь тогда, когда увидел, что дремавшая до этого мига большая змея вдруг встрепенулась и, повинуясь знаку своего носителя, бесшумно скользнула в зал.

       Поняв, что Тень нацелилась на добычу "брата", Гор возмущенно зашипел и развернул крылья, одновременно оттолкнувшись когтями от потолка. Быстрее молнии пробежал по своему слою Пустоты до наглой твари, достиг того места, откуда лучше всего было нападать, и там ненадолго замер: запрет на проявление на втором слое все еще действовал. Нельзя было выходить, пока змея четко не обозначит свои намерения. Унизительно, конечно, но деваться некуда. Поэтому ему пришлось смириться с происходящим и только внимательно следить за тем, как нахальная противница выписывает круги вокруг ничего не замечающего "брата", словно примериваясь, куда бы лучше ударить.

       Но зато сам момент удара Гор ни за что не пропустил: как только она свилась в тугую пружину и оттолкнулась хвостом, он уже полетел наперерез в гигантском прыжке, целя когтями ей в морду и уже предвкушая славную охоту.

       Змея заметила опасность слишком поздно: с третьего слоя Пустоты она, конечно, не ждала угрозы. Поэтому, обнаружив прямо перед собой злорадно оскалившееся чудовище, испуганно отпрянула и шарахнулась прочь, не сумев коснуться "брата" даже кончиком длинного хвоста. А Гор уже был рядом. Уже видел ее немигающие глаза. Слышал, как что-то нелепое бормочет ее не менее испуганный носитель, но не обратил на двуногого внимания: добыча была важнее. ОНА была важнее, хотя если удастся добраться потом до носителя, будет тоже неплохо.

       Сцепившись со змеей в смертельном танце, Гор с наслаждением вонзил зубы в ее гибкое тело. Прочной чешуи почти не почувствовал - зубы прирожденного охотника способны прокусить даже кожу демона. Он глухо заурчал, почувствовав, как добыча конвульсивно дернулась в тщетной попытке освободиться. Торопливо впрыснул ядовитую слюну, попытался спеленать ее крыльями, однако совсем не ожидал, что она окажется настолько сильной - улучив момент, она, дико извернувшись, все-таки сбросила его со спины, а затем мощным ударом хвоста отшвырнула в сторону.

       Гм. Кажется, она не так слаба, как кажется?

       Еще в полете он развернул крылья и, умело погасив силу удара, взмыл под самый потолок. Скрываться не стал - она уже все видела. Как видел его двуногий носитель, каким-то образом сумевший не только выйти, но и, самое главное, продержаться на втором слое на удивление долго. Более того, он, кажется, попытался ей помочь, отдавая часть своих сил. А она, видимо, всерьез собиралась его защищать, потому что как только озадаченный происходящим Гор попытался до него добраться, тут же приподнялась на хвосте и угрожающе раздула свой капюшон.

       Подобная реакция охотника удивила. Но потом он решил, что так даже интереснее, и, издав устрашающий рев, снова накинулся на добычу. Причем, на этот раз он был более внимательным, поэтому сумев сбить ее на пол и, использовав всю отпущенную Тенью ловкость, спеленал как положено. В возбуждении от удачного броска и нахлынувшего охотничьего азарта снова схватил ее зубами за шею. С силой сжал мощные челюсти, краем глаза отметив, как в это же самое время пошатнулся и начал опадать на пол двуногий носитель. Довольно заурчал, жадно вытягивая из еще трепыхающейся добычи долгожданную силу. Аж зажмурился от наслаждения...

       А потом вдруг его правую лапу пронзила страшная боль, и он, не успев понять что к чему, с громким воем скатился с ослабевшей Тени, позабыв и про охоту, и про голод, и даже про собственную безопасность.

       Боль была неожиданной и такой сильной, что Гор едва не потерялся в ее бесконечных волнах. Рухнув на пол и судорожно заколотив по нему крыльями, он бешено рванул Пустоту внезапно удлинившимися когтями. Его бешеный рык взбаламутил всех обитающих поблизости Теней. Скрежет его зубов был слышен, наверное, аж до самого Подземелья. Его скрутило и начало корежить так страшно, что в тот момент он совершенно не мог себя защитить. Он стал болезненно уязвимым. Слабым. Он ослеп и оглох от безумной боли, которая, казалось, выворачивала все нутро. Однако змея, к счастью, и сама обессилела настолько, что не смогла закончить схватку победным ударом. Вместо того, чтобы добить внезапно вышедшего из строя противника, она с трудом доползла до своего израненного носителя, осторожно вытолкала его сперва на первый слой Пустоты, а потом и в реальный мир. После чего измученно свернулась вокруг него кольцом, торопливо вытягивая из окружающего пространства всю силу, до которой только могла дотянуться.

       Когда Гор смог, наконец, приподняться, прошла наверное целая вечность.

       С трудом оперевшись на дрожащие лапы и медленно оглядевшись в поисках источника боли, он сперва не понял, почему неподалеку вдруг скопилось так много разноцветной двуногой еды. И лишь спустя три удара сердца, которое в этом слое билось у него удивительно медленно, сумел различить узнаваемую алую фигуру, рядом с которой плотоядно урчала какая-то мелкая Тень и с мерзким причмокиванием высасывала из него жизнь через глубокую рану на боку.

       От осознания своей ошибки Гор тихо застонал. А потом взвыл так, что в зале до основания содрогнулись стены. Дрянная Тень, посмевшая покуситься на "важного", испуганно отпрянула и вырвала свое щупальце, разорвав "брату" бок еще больше. Он пошатнулся, едва не упав, что-то беззвучно прошептал, силясь закрыть рану, всей глубины которой не сознавал. А потом вдруг хрипло рассмеялся и, запрокинув голову, сделал что-то такое, отчего у Гора на загривке шерсть встала дыбом.

       В мгновение ока "брата" охватило бешеное, безумно горячее пламя, рванувшееся, казалось, из каждой клеточки его тела. Громадными языками оно ринулось во все стороны, прожигая не только воздух, но и Пустоту, легко прорвавшись на первый, на второй ее слой. Заставив пространство беззвучно стонать и корчиться от боли. Это пламя плавило камни. Выжигало адароновые стены. Оно съедало все - плоть, сталь, Тень... причем, так, что отшатнувшиеся двуногие разбежались во все стороны, тщетно пытаясь сбить его с одежды, доспехов, шлемов и даже сапог, а последовавшие следом за ними Тени в панике взвыли, страшась сгореть вместе со своими носителями.

       Гор растеряно попятился вместе со всеми, не понимая, как такое может быть, чтобы обычный огонь заставлял его шкуру покрываться болезненными волдырями. Затем поспешно отпрыгнул, потому что пламя очень уж больно жгло. На всякий случай прикрыл толстые веки, чтобы не опалить чувствительные глаза. Нервно сложив крылья, с тревогой дернулся в одну сторону, в другую, пытаясь обойти страшный огонь, чтобы добраться до "важного". Наконец, совсем уж испуганно заскулил, внезапно поняв, что ничего не может сделать, пока "брат" сжигает себя изнутри. А потом почувствовал, как шевельнулось внутри его тела что-то непонятное, и с ужасом понял, что буквально разрывается надвое.