Измена. Свадьба волка (СИ) - Князева Алиса - Страница 16

– А проследишь ли? – она вскидывает подбородок.

– Обязательно, дорогая. Знаю, ты соскучилась, но я должен украсть тебя для одного дела. С вашего, Далора, позволения.

– Конечно, какие разговоры, – тихо отзывается женщина. – Может помочь чем? А то мне… – она снова озирается. – Неловко как-то.

– Благодарю, нет нужды. Отдыхайте. Понимаю, звучит непривычно, но это временно.

Мы с Эйлис выходим из комнаты. Я буквально слышу, как хрустит воздух от её возмущения. И это заводит. Очень.

Скольжу по её формам. Не Мила, да, у той изгибы что надо, есть за сто схватиться. Эйлис хрупкая и в этом её очарование. Тонкие, будто веточки запястья, узкая талия, кажется, её можно двумя руками обхватить. Слежу за тем, как качаются её скрытые сейчас юбками бёдра, и вспоминаю прошлую ночь. Проклятье. Едва удержался же. И всё же насилие в отношение женщины недопустимо.

И даже если у меня штаны лопнут от желания вжать её в стену и консумировать этот абсурдный брак прямо сейчас.

– Какое дело у тебя ко мне? – нервно спрашивает Эйлис.

– Ты захватила мешочек, который нужно орошать?

Она вздрагивает и неуловимо отступает от меня. Косится на дверь в комнату, где теперь живёт её мать. Меня это забавляет, и я шагаю прямо на неё, вгоняя бедняжку в угол, образованный несущей аркой и стеной. Эйлис смотрит влево, намереваясь выскользнуть из ловушки, но я отсекаю эту возможность, уперев руку в стену.

Очаровательная маленькая Эйлис. Распахивает огромные и ясные как летнее небо глаза, немедленно вспыхивающие внутренним светом. Подаюсь вперёд, так что жёнушка оказывается зажата между мной и стеной. Испуганно выдыхает, приоткрывая губки и я, не сдержавшись, наклоняюсь, чтобы сорвать с них поцелуй. Эйлис вздрагивает, упирается ладошками в мою грудь, но не пытается оттолкнуть.

Голову кружит. Звуки становятся вязкими, во всём мире есть только я и она. Моя истинная, моя волчица. Сколько лет я учусь познавать себя и свою сущность, а теперь одна маленькая хрупкая девочка рушит всё, что я строил и структурировал, и показывает, что за всем этим находилось нечто большее. Мне тревожно с ней и одновременно невероятно интересно.

– Хотел сказать тебе, что скоро к нам приедут гости. Вероятно, завтра, – шепчу ей в губы, придерживая за талию, потому как Эйлис едва стоит на ногах. Новообращённых и без того качает, а раз уж мы делаем шаги навстречу друг другу ей совсем сложно. – Там будут мужчины, которых ты заинтересуешь, в романтическом плане.

– Но я же…

– Моя, верно. Они захотят ослабить именно меня. И раз уж моей драгоценной жёнушке пока незачем орошать ячмень, нужно убедиться, что глупостей она не наделает.

– Не сравнивай меня с собой! – мгновенно огрызается Эйлис, сверкая глазами.

– Тише, тише, – касаюсь пальцами её губ. – Я лишь предупреждаю, что такое обязательно будет. И если я смогу себя сдержать и быть нежным в твою первую ночь, то эти двуликие будут жёсткими. Пустят по кругу и вышвырнут, когда ты надоешь, поэтому держишься рядом со мной и не лезешь в неприятности. Ясно?

Эйлис тушуется. Конечно, одно дело показывать зубки мне, зная, что ничего плохого я ей не сделаю, а если и накажу, то ей понравится, и совсем другое – связываться с незнакомыми и опасными двуликими. Ей ещё предстоит научиться понимать границы и угадывать, как себя подать, а пока придётся вести за руку, оберегать и учить.

Но в том и прелесть. Как бы я ни сопротивлялся воле Луны, в её решении был и плюс. Я могу вырастить такую жену, какая мне и нужна. Эйлис уже не ребёнок, но и не взрослая. Определённо, так интереснее, чем просто заставить её рожать для меня…

Проклятье, это мои мысли или волчьи? И есть ли разница?

– Я поняла. А Мила там будет?

– Обязательно.

Эйлис неожиданно отталкивает меня и чётко произносит, закрыв глаза и лишая меня возможности видеть свет:

– Нет.

– Эйлис, она ведёт некоторые мои дела.

– Я сказала нет!

Морщусь. Глаз малышка не открывает. Она так пытается сдержать волчицу или… поняла, как противостоять моему влиянию?

Я умру со стыда, если мама узнает, что Ровер изменяет мне – это я поняла только сейчас. Она человек простой, и я даже представлять боюсь, как она отреагирует на новости о Миле, а Роверу хоть бы что. Я даже его врагов не так боюсь, как скандала, который может закатить моя мама. Как бы ни вышло, что я спасла её от агрессивного мужчины, но столкнула с ведьмой, которая может устроить что-то похуже.

Теперь не знаю, как и быть. Если предупредить, то придётся и про их отношения с Ровером сказать… проклятье, не знаю, как лучше.

– Эйлис, я могу пообещать только, что не буду спать с ней этим вечером, – бархатисто рычит Ровер. – Она помогает мне в делах. Я бы и рад обучить тебя, – он цокает языком. – Это утомительно. Вы обе слишком ревнивы.

Гляньте на него. Ревнивы, а? Мне что, посочувствовать?

– Может пора сделать выбор? – хмыкаю я и открываю глаза.

Как я и ожидала, если не смотреть на него думать легче. От вида того, как горят глаза двуликого, когда он на тебя смотрит, по спине бегут мурашки. Сразу понимаешь, что вот оно – самое ценное и важное. Никто и никогда больше не посмотрит на меня так.

Ровер молчит. Интересно, лорд чувствует что-то похожее или Альфу подобная чепуха не задевает? Он же злой и страшный чёрный волк, что не знает слов любви и чхать хотел на мои чувства? Идеальный самоконтроль и…

– Раздери тебя гром, Эйлис, – низко рычит он и снова шагает на меня.

Я ударилась бы затылком, не окажись там его ладони, мягко сжавшей волосы. Губы немедленно попадают в его плен. Обжигающе горячий язык размыкает мои зубы и проникает глубоко, подчиняя и лишая воли. Я снова теряюсь в чувствах, тянущий жар в нижней части живота распаляется куда быстрее, чем было ночью. Мы будто вернулись к незаконченному занятию.

Чувствую, как сползаю. Ровер прижимает к себе крепче и упирает колено в стену между моих ног, так что я практически сажусь на него. Из горла вырывается стон, и я вцепляюсь в плечи лорда. Снова тону в его страсти и понимаю, что пропала. Он уже проник под кожу, смешался с кровью и въелся в кости. Ни один мужчина не сможет откликнуться во мне так сильно, как Ровер.

– Сестрёнка, а…

Голос Кая обрушивается на нас ведром ледяной воды. Лорд отступает, я испуганно закрываю ладонями пульсирующие и требующие новых поцелуев губы.

– …что вы делаете? – заканчивает вопрос мой брат.

Я готова сквозь землю провалиться. Щёки горят, будто я к заслонке печи прислонилась. Я не представляю, что отвечать на этот вопрос.

– Это называется поцелуй, Кай, – прямо отвечает Ровер, присаживаясь перед моим братом. – Когда ты станешь старше и найдёшь ту, чьи глаза будут загораться при виде тебя, это будет одним из способов проявления любви, которую невозможно сдержать.

Он говорит так спокойно и уверенно, как я не скажу никогда в жизни. Так странно и необычно слышать. И ведь совсем не стесняется!

– У Эйлис будут дети из-за этого? – серьёзно спрашивает Кай.

– От этого нет, – улыбается Ровер.

– Хорошо. Я не хочу, чтобы у неё были дети.

– Почему? – поднимает бровь лорд.

Я фыркаю. Да понятно почему. Его ведьма обещала забрать их у меня.

– Потому что тогда она перестанет любить меня, – брат опускает глаза.

– Кай, этого никогда не случится, – я, наконец, нахожу в себе силы отлепиться от стены и подойти к ним.

– Откуда ты знаешь? – он поджимает губы.

– Потому что любовь – особое чувство, – отвечает за меня Ровер. – Чем больше тех, кого нужно любить, тем больше любви. Видишь, теперь у вас есть я и Эйлис меня любит. Но ведь тебя она любить не перестала?

Кай мотает головой, а я давлю в себе желание возмутиться.

Больше тех, кого надо любить? Ой как хочется слышать в его словах только вопрос появления новых малышей в семье, а не «у меня две женщины и это хорошо». Я никогда не приму Милу! Она не нужна мне в этом доме! Пусть катится куда хочет!