( Не) его женщина (СИ) - Бигси Анна - Страница 24

Дальнейшие главы будут выходить через день. Очень надеюсь на понимание!

Определенно, сочинская осень намного приятнее московской. Даже в середине октября отдыхающие купаются. Море тихое, солнце жаркое. С удовольствием бы нырнула. Спасатели закончили сезон, и можно плыть и плыть, не опасаясь, что тебя настигнет их катер. Ведь только там, далеко в море, можно почувствовать свободу, легкость, ненадолго освободиться от груза проблем и вины. Кирилл на несколько дней уехал к дочери. Настойчиво звал с собой, но я категорически отказалась, предложив позже съездить куда-нибудь вдвоем. Я не имела права лишать его общения с дочерью, но отчаянно не хотела, чтобы он оставлял меня одну. Наедине с собой, со своими страхами и чувствами. На душе и так очень тревожно, словно грозовые тучи затянули мой внутренний небосвод. Возможно, дают о себе знать воспоминания о прошлой его поездке, но я боюсь. Вместо того чтобы радоваться возможности отдохнуть друг от друга, не нахожу себе места от беспокойства. Пользуясь тем, что насильно меня в столовую никто не тащит, решаю прогуляться к санаторскому пляжу. По асфальтовой дорожке иду мимо деревьев с еще пышными кронами к берегу. Лежаки, сложенные один на другой, горой возвышаются у спасательной вышки, а скамейки остаются на пляже всю зиму. Присев на одну из них, откидываюсь на спинку, глубоко вдыхаю, отдаваясь томной сладостной неге. И все же я рада, что Кир уехал. Мне необходимо осмыслить произошедшее, а он душит своей заботой. С того памятного вечера он сильно изменился. Если раньше был чутким и внимательным, опекал меня  как маленькую неразумную девочку, и я ему это позволяла, то с недавних пор его опека переходит всякие границы. Мы не расстаемся двадцать четыре часа в сутки, он не отпускает меня от себя ни на шаг, чем сильно раздражает и вызывает недоумение. Я не понимаю причин такого поведения. Кирилл узнал о Леше? Или я слишком мнительная? Или мужская интуиция все-таки существует и Кир подсознательно чувствует опасность? Но тогда почему так просто уехал?Тысячный раз задаю себе одни и те же вопросы и не нахожу на них ответов. Если Кирилл и догадывается о чем-то, то упрямо молчит, возлагая вину за молчание на меня. Но я и так чувствую себя кругом виноватой. То, что случилось на дне рождения Глеба, не прошло бесследно. Много раз я пыталась анализировать, но упиралась в глухую стену. Проснувшись утром после душевного стриптиза с Катей я многое переосмыслила. События ночи, сладостные и горькие одновременно. Чувства, ожившие, пробудившиеся или вновь возникшие в моем сердце. Все это я спрятала глубоко в своей памяти и сделала, как мне казалось, осознанный выбор. Я остаюсь с Кириллом. Очень надеялась, что наши отношения не изменятся, но даже в этом потерпела оглушительное фиаско. Все началось сразу же, как Кир приехал забирать меня от Кати. Словно по щелчку я стала замечать то, что раньше казалось неважным. Любые мелочи вызывали раздражение. Черты характера жестко вычеркивались из списка положительных и вписывались в отрицательные. Даже шутки казались несмешными и неуместными. С этим можно было бы как-то справиться. Переждать, перетерпеть, но дальше становилось только хуже. В итоге я поняла, что Кирилл теперь для меня бесполое существо. Его касания вместо удовольствия вызывали неприятный озноб. Объятия, прежде ласковые и дарящие чувство защищенности и покоя, теперь сковывали и парализовали. Вернулось гнусное, омерзительное ощущение чужих губ. Мое тело больше не реагировало на его ласки, не откликалось на поцелуи, а сжималось и леденело. Каждый вечер я молилась о том, чтобы Кирилл хотя бы сегодня не дотрагивался до меня. И каждый вечер безвольно позволяла ему целовать и ласкать себя. Как тряпичную куклу. Пыталась отключить эмоции, полагаясь на физиологию, надеясь, что она поможет зажатому, напряженному телу стать податливым. Напрасно. Внутренний барьер нелегко было разрушить. Чувствовала усталость, изможденность от настойчивых притязаний Кирилла. Верно и твердо шагала к нервному истощению. Слабела рядом с таким Киром, не понимала его, а мне как никогда нужны были силы, чтобы удержать внутри тревогу, смятение, посеянные Дибровым и вырывающиеся наружу вопреки всему. Как ни старалась я не думать о Леше, ничего не получалось. Отчасти виной был Кир. Чем настойчивее он требовал близости, не спрашивая о самочувствии и настроении, тем сильнее подталкивал к сравнению. И я не выдержала. Позволила себе маленькую слабость - вернуться к Диброву в воспоминаниях и фантазиях. Упругие горячие струи мерно барабанят по коже, смывая соленые дорожки с моих щек. Отчаяние душит, заставляя задыхаться от беспомощности. Постоянная усталость не дает расслабиться ни на минуту. Напряжение, так давно не находящее выхода, косится внутри. Все смешивается во взрывоопасный коктейль и рвет на части,  полностью дезориентируя. Обрывки воспоминаний, яркие и такие четкие картинки мелькают перед глазами и не отпускают ни на секунду. Его запах, мужественный и терпкий, проникающий в легкие и разлетающийся по организму, словно вирус. Бархатистый голос с присущей только ему хрипотцой, сводящий с ума и заставляющий дрожать от безудержного желания. Крепкие мускулы под моими ладонями, тысячи мурашек, разбегающихся прочь от каждого прикосновения. Неистовые ласки и жадные поцелуи, пленяющие сознание, заставляющие голову кружиться от охватившей эйфории. Я так отчетливо чувствую все это, что не могу сопротивляться охватившему меня возбуждению. Тело изнывает от нетерпения и напряжения, мне просто жизненно необходимо расслабиться, и я сдаюсь. Пусть только в своих фантазиях, но позволяю Леше вновь завладеть собой. Отдаюсь во власть своего воображения. Прикрыв глаза, представляю его нежные и в то же время требовательные касания и инстинктивно повторяю их. Ладонью скольжу по шее вниз, оглаживаю грудь, ненадолго задерживаюсь на соске и несильно сжимаю его. Мучительный сладостный стон помимо воли срывается с моих губ. Я вижу горящие от вожделения и страсти глаза и дрожу от предвкушения. Многое отдам, чтобы все это происходило в реальности, но знаю, что это невозможно, и довольствуюсь малым. Нетерпеливо спускаюсь ладонью к плотно сжатым бедрам и осторожно касаюсь чувствительного бугорка. Дрожь наслаждения проходит по телу, а перед глазами снова возникает Дибров. В реальности, закусив губу, медленно ласкаю пульсирующую плоть, а в фантазии жадно пожираю глазами дрожащее в агонии страсти тело Леши. Мои ладони скользят по разгоряченной коже, губы целуют везде, куда дотягиваются. Ладонь смело скользит вниз и обхватывает твердый, упругий член. Мое возбуждение все нарастает, и деликатных ласк отчаянно  мало. Включив напор сильнее, направляю струю воды между бедер, а пальцами проникаю вглубь истекающего влагой лона. Леша не отпускал ни на секунду, я отчетливо чувствую его касания, требовательные поцелуи, жесткие толчки в своем податливом теле. Он во мне, доставляя болезненное удовольствие. Я теряюсь во времени и пространстве, граница реальности и фантазии стирается, остаются лишь эмоции. Дикое, безумное напряжение перед концовкой заставляет задержать дыхание. Жидкий огонь прокатывается по телу, лишая последних сил. Долгожданный оргазм накрывает взрывной волной, крупной рябью проходя по телу и на несколько секунд оглушая. Наслаждение, такое пронзительное и острое, едва не сбивает с ног и полностью опустошает меня. Понимаю, что все это неправильно, что это дорога в никуда, но упорно надеюсь, что все это временно и наши отношения с Киром можно еще наладить. Даже пыталась вызвать его на откровенный разговор о своих чувствах, рассказать, что меня беспокоит, но диалога не вышло. Обычно чуткий и внимательный, Кирилл отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Он отчаянно не желал ни замечать очевидных вещей, ни что-либо обсуждать, настаивая, что я просто себя накручиваю. Списывал мое состояние то на гормоны, то на усталость, то на кризис, который нужно пережить, и все станет как раньше. Может быть, он и прав, но пока чуда так и не случилось. И возродить былые ощущения и чувства к нему у меня так и не вышло.