Наследный принц Андрюша - Машков Владимир Георгиевич - Страница 26

— Ну и кто твой покупатель? — спросил я безо всяких предисловий.— Просто любопытно, когда ты успел его найти?

— А я его и не искал,— невозмутимо ответил Матвей и, выдержав паузу, добавил: — потому что никакой покупатель нам не нужен…

КТО КОГО ВОДИЛ ЗА НОС

Матвей, наверное, ждал, что я упаду со стула от неожиданности или в крайнем случае вскочу, воскликну какую-нибудь историческую фразу, а я, хлебнув горячего, хорошо заваренного чая, переспросил:

— Не нужен? Интересно — почему?

Матвей, конечно, мечтал насладиться моим изумление, но, не увидев ничего подобного, буркнул сердито:

— Потому что любимый внучек водил нас обоих за нос…

— Ну, положим, не всех он водил,— протянул я.

— Ты хочешь сказать,— от удивления Матвей чуть не задохнулся,— что не попался на его удочку?

В ответ на этот вопрос я предпочел дипломатично промычать нечто невразумительное.

Тогда Матвей вознегодовал по-настоящему:

— А кто прибежал ко мне и завопил с порога: «Внучек погибает, выручай, спасай». Да на тебе лица не было от страха…

— Честно признаюсь, я струсил,— я и не думал-оправдываться.— Но с самого начала я и верил его словам, и сомневался…

— А я с самого начала не верил ни одному его слову! — воскликнул Матвей.

— Ну-ну! Ври да не завирайся,— повысил я голос.— Чего же ты, спрашивается, следил за Бледнолицым до посинения? Чего ты придумал эту дурацкую конспирацию, этот птичий язык?

— Чтобы усыпить бдительность Андрея,— у Матвея на все готов был ответ,— чтобы он ничего не заподозрил.

— Интересное кино,— присвистнул я.— Значит, я устраивал бешеные гонки на вездеходе, чтобы усыпить бдительность внука?

Тут уж Матвею нечем было крыть.

— А если вдруг на каком-нибудь вираже мы бы с тобой полетели вверх тормашками, после чего уснули навеки… И все, выходит, ради того, чтобы усыпить бдительность внука?

Вместо того чтобы признать очевидную истину — Андрюша нас объегорил, облапошил, подкузьмил, обдурил, короче говоря, обвел вокруг пальца, как малых детей, он выдумывает смехотворные оправдания…

— Обвел вокруг пальца, облапошил, обдурил,— неожиданно моими словами заговорил Матвей.

Вот это другое дело!

— Заставил двух старых, не очень здоровых дедов носиться как угорелых по городу…

— И за городом,— добавил я.

— Да, надо сказать честно, мастерски нас внучек разыграл.

— Как ты считаешь,— остановил я самобичевания, самоистязания, которым предавался Матвей,— а зачем ему все это понадобилось?

— Он хотел выцыганить у нас деньги.— У Матвея не было сомнений.

— Верно,— согласился я.— Своеобразный вариант завещания. Как говорится, не мытьем, так катаньем.

— Вот оно, тлетворное влияние Запада,— Матвей не преминул воспользоваться случаем для того, чтобы прочесть проповедь.— Одно у ребенка на уме — деньги…

— А когда ты убедился, что он водит нас за нос? — я поспешил перевести разговор на другую тему.

— Заподозрил с первого дня, но раскусил только сегодня,— признался Матвей.

— И я только сегодня,— вздохнул я с облегчением.

Как хорошо сказать правду, а не корчить из себя Шерлока Холмса.

— Уж очень явно они демонстрировали, что похищают детей,— фыркнул Матвей.

— Как они старались, чтобы, не дай Бог, вездеход не отстал от «жигуленка»,— добавил я.

— Да если бы они собрались похитить детей по-настоящему, разве бы так они действовали? — ухмыльнулся Матвей.

— И с нами бы они не церемонились,— подтвердил я.

Мы стали день за днем припоминать, как нас Андрей за водил за нос.

— Бессомненно,— начал Матвей,— что внучек подсказал Бледнолицему: дед, мол, строчит жалобы на торгашей, якшается с милицией, ты ему продемонстрируй, что связан с нехорошими людьми, припугни, он сразу и запаникует… В первый день Бледнолицый провел меня чуть ли не по всем злачным местам…

— И ты решил, что дело пахнет керосином,— попытался я пошутить.

— Да, я решил, что дело серьезное,— не принял шутливого тона Матвей.— А на следующий день Бледнолицый пересел на автомобиль… Ему уже ничего не надо было демонстрировать, ему надо было делать деньги…

— И ты запрыгал за «жигуленком», как кузнечик?

— Да, я остался с носом,— вздохнул Матвей.

— А еще раньше Андрюша подговорил ребят,— поделился и я своими воспоминаниями,— чтобы они потолковали с ним на повышенных тонах да помахали руками, и чтобы все это произошло на глазах у Анюты.

— И вот результат,— добавил Матвей,— прибегает к тебе Анюта, вся в слезах: Андрюше угрожают мальчишки…

— Точно,— подтвердил я.— А беспрерывные телефонные звонки с утра?

— Они хотели вывести нас из терпения,— объяснил Матвей.

— Теперь я уверен, что тогда звонила подружка Бледнолицего, крашеная блондинка,— продолжал я.— Андрюша предположил, что мы станем подслушивать его телефонные разговоры, и подсунул мне эту дешевую инсценировку — разговор с Хриплым…

— А мы приняли все за чистую монету,— покачал головой Матвей,— но когда мы сели в твой вездеход, уверен, они этого не ожидали… Тут и мы их обошли у повороте.

В голосе Матвея звучало торжество.

— Ну и что мы узнали? — Я скептически скривился. — Ровным счетом — ничего.

— Ты забываешь о переулке.— Матвей поднял вверх палец.

— О каком переулке?

— О том, который заканчивается на опушке то ли леса, то ли парка.

— Понятно, где ты провел первую половину дня,— протянул я.— Андрюша знал, что мы из поколения подозрительных, из тех, что из мухи делают слона…

— Да, все было ясно как Божий день.— Развел руками Матвей.— А мы тем не менее попались на удочку…

— Меня больше всего задело, что он втянул в эту грязную игру Настю,— от прилива чувств я всхлипнул,— да и Анютку заставил мучаться…

— Поизмывался сопляк над стариками,— скрипел зубами Матвей.— Я ему этого не прощу, я ему покажу…

Что-то в последних словах Матвея заставило меня насторожиться.

— Ты что задумал? — спросил я.

— Надо его проучить,— кипел Матвей.— Как он с нами, так и мы с ним…

— Побойся Бога,— вырвалось у меня.— Это ничего не даст…

— Ты всегда был добреньким, иисусиком,— скривился Матвей,— а с Андреем надо пожестче, по-мужски. Твой сын его избаловал…

— Это я во всем виноват,— покаялся я.

— В чем? — Матвей с любопытством поглядел на меня.

— В том, что Андрюша такой.

И увидев, что Матвей ничего не понял, напомнил ему, как развивались события после приезда Андрюши. Едва очутившись на даче, внук потребовал, чтобы я составил завещание. А когда я категорически отказался, переметнулся к Матвею. Когда же я пообещал написать завещание, и, естественно, в его пользу, Андрюша оставил Матвея и снова был на моей стороне. Вот так я играл с ним, как кошка с мышкой, Андрюша обозлился и придумал эту историю с мафией и выкупом…

Все мы разложили по полочкам. Каждый шаг Андрюши взвесили и разоблачили. Одно осталось невыясненным — место из письма Андрюшиной мамы, где она говорит о фантазиях сына, которому кажется, что ему угрожает мафия. И собственные слова Андрюши о том, что мафия дотянулась из столицы до нашего города…

— Нечего ему, вообще, забивать голову всякими завещаниями, он должен учиться, слушаться старших.— Матвей был неумолим.— А проучить его хорошо бы старинным дедовским способом…

Я покосился на палку и сглотнул слюну. Матвей перехватил мой взгляд.

— Розги — лучше. Но где ты их достанешь? Дефицит.

— Дефицит,— обрадованно согласился я.

— Хорошо бы ремешком пройтись по его попке,— у Матвея явно чесались руки.— Но это для него, паршивца, не наказание,— все равно что влепить пару пстричек…

— Что же ты задумал? — повторил я свой вопрос.

Ну Матвей и кровожадный! Если для него отхлестать ремнем внука — то же, что и влепить пару щелбанов, что же тогда ему втемяшилось в башку?

— Надо над ним всласть поизмываться,— мечтательно протянул Матвей.— Он нам прокрутил кино, детектив, а мы ему устроим спектакль, большое театральное представление… Мы отдадим ему деньги. Все, что он просил. До копеечки.