Проклятие новичка (СИ) - Зимин Дмитрий - Страница 14

Лицо моё просветлело, когда я наконец-то узрел прекрасные очертания белого фарфорового друга…

И уже взялся за ремень штанов, когда в дверь постучали.

— Войдите! — чуть не закричал я по привычке, но вовремя прикусил язык.

Стучали не в дверь комнаты. А в дверь ванной.

— Макс, — слава Люциферу, это была Патриция. — Макс, ты там?

Дверь начала приоткрываться…

— Да?.. — подскочив к двери, я сам распахнул её.

В КАКОМ УГОДНО виде я готов предстать перед девушкой. Но только не писающим.

— Хочу извиниться за своё поведение, — Патриция искательно заглянула мне в лицо.

— Я тебя прощаю, — великодушно улыбнувшись, я попытался прикрыть дверь.

— Но ты же видел мою маму. Она кого угодно доведёт до…

— Согласен. Теперь я понимаю, почему ты не хотела возвращаться, гораздо лучше.

— Оргазма, — не слыша меня, продолжила Патриция. — Она такая красивая, такая… чувственная. Мне никогда не сравниться с ней, великой жрицей Иштар.

Я незаметно сжал челюсти. Терпеть становилось всё труднее, жидкость уже плескалась в районе глазных яблок.

— Ты тоже красивая, Патриция, — выдавил я непослушными губами. — По-своему, конечно. Ну знаешь, как говорят? Не бывает некрасивых женщин…

— Бывает мало выпивки, — мрачно кивнула Патриция.

— Нет, я не то хотел сказать…

— Да ладно, — девчонка наконец-то отпустила дверь. — Я поняла. Извини, что мама приняла тебя за моего парня. Сейчас я пойду, и всё ей объясню.

Мне ОЧЕНЬ хотелось крикнуть: — Рад за тебя! — А потом захлопнуть дверь и наконец-то…

Но я этого не сделал.

Собрав волю в кулак, я шагнул из ванной в комнату, поймал Патрицию за плечи и притянул к себе.

— Не надо ей ничего говорить, — прошептал я на ухо девчонке. — Пускай она так считает и дальше. А мы постараемся её в этом не разубедить…

И я её поцеловал.

Если вы знаете ДРУГОЙ способ быстро и эффективно поднять девичью самооценку — рад за вас.

Поцелуй оказался… познавательным.

Внезапно и совершенно неожиданно, я понял, что он мне очень нравится. Губы у Патриции были влажными, слегка солоноватыми и такими чувственными…

Я обнял её ещё нежнее, готовясь перейти к третьей базе… когда её руки упёрлись мне в грудь и с силой толкнули.

— Макс, что ты делаешь?

Я с трудом восстановил равновесие. Голова кружилась, перед глазами прыгали звёздочки.

Может, на её губах был наркотик?

— Ну?.. Отвечай! — к моему великому удивлению, поцелуй не сделал Патрицию счастливой. Скорее, расстроенной. А точнее, злой, как дикая росомаха.

— Дак я это… — язык заплетался, мысли разбегались, как испуганные тараканы. — Ты же говорила… Ну, что ты меня…

И тут я получил пощечину.

В голове взорвался новый ворох звёздочек, но на этот раз они не были такими уж милыми, и не сопровождались пением птичек.

— Ты что, с ума сошла?..

— Это ты сошел с ума, — Патриция отвернулась. Плечи её поднимались и опускались, кулачки были сжаты. Я на всякий случай отошел подальше, и встал так, чтобы между нами был массивный стол с букетом цветов. — Ты мне ОБЕЩАЛ никогда не упоминать то, что я…

— Да, но…

— Надеюсь, ты понимаешь: то, что ты ко мне пристаёшь, вовсе не помогает мне справиться с… проблемой!

— Ты говоришь так, словно это болезнь.

Признаюсь честно: я такого не ожидал. Я что хочу сказать: в последнее время я привык, что девчонки САМИ на меня прыгают. Всё, что мне нужно — это мило улыбаться и быть самим собой.

И самое главное: все оставались довольны! И я, и они…

— Так и есть, — кивнула Патриция. — Секс — это зависимость. Как любовь к сладкому, например.

— Что плохого в любви к сладкому?

— Потеря фигуры, например. Диабет. Прыщи…

— Ты боишься прыщей? — я осторожно обогнул стол и подошел к Патриции. А потом нежно взял её за плечи и развернул к себе. Провел пальцем по щеке… — У тебя прекрасная кожа, — сказал я. — Такая шелковистая, такая… прохладная.

И вновь меня оттолкнули. Не так радикально, как в первый раз, но всё равно обидно.

— Перестань, Макс, — Патриция вытерла щеку, словно я её испачкал. — Ты просто не понимаешь.

— Ну так объясни!

— Это всё моя мама.

— Вот уж нет!

Хотя да. Госпожа Иштар и у мёртвого пробудила бы романтические настроения…

— Для тебя всё это — игра! — чуть громче, чем было необходимо, сказала Патриция. — Ты привык к поклонению и просто не можешь смириться с отказом. Я знаю такой тип: ты будешь давить и давить, пока я не сдамся. А потом бросишь меня и забудешь в тот же миг.

Я потряс головой.

— Ты не права. Ты даже не представляешь, как ты не права! Я вовсе не такой…

— Да ну?.. — квадратные зрачки в глазах Патриции сузились и впились в меня с поистине мегаваттной мощностью. — Насколько я помню, ты уговорил меня вернуться домой, чтобы помочь твоей девушке.

— Зебрина — не моя девушка.

— Вот видишь! — острый палец болезненно упёрся мне в грудь. — Стоило тебе оказаться наедине с другой, и ты уже всё забыл! А ведь ещё пару часов назад ты говорил, что любишь Зебрину.

Я с силой дёрнул себя за волосы.

— Ты права. Я ужасный человек. Но послушай: этот поцелуй… Я почувствовал себя так, словно… — я взмахнул руками. — Словно это — первый поцелуй в моей жизни. В смысле — первый НАСТОЯЩИЙ поцелуй. Всё, что было до этого — так, ерунда. Тренировка перед настоящим забегом.

Патриция фыркнула.

— Почему ты мне не веришь?..

— О нет, я тебе верю: я чувствовала то же самое.

— Но тогда…

Патриция закатила глаза.

— Я тебе уже говорила, Макс: это всё мама. Точнее, её магия. Магия этой комнаты, этого дома… Бывших жриц любви не бывает, понимаешь ты это?

— Хочешь сказать, она нас… заколдовала? Какое-то приворотное зелье?

Патриция высокомерно задрала нос.

— Жрицам любви не требуется никакое зелье, — она криво улыбнулась и поправила выбившуюся из хвоста прядь волос. — А моя мама была ВЕРХОВНОЙ жрицей. Одним своим взглядом она отправляла в путь целые флотилии кораблей.

— Но причём здесь корабли? — как-то я не понял метафоры…

— Они делали это РАДИ НЕЁ.

— О.

— Словом, постарайся… держать себя в штанах, Макс, — попросила Патриция. — Пока мы в её владениях, по крайней мере.

— Хорошо, я понял, — признаться, я даже ощутил облегчение. Значит, я не виноват, я хороший. Это всё магия… — Но мы же здесь долго не пробудем, да? — я с надеждой посмотрел на девчонку. — Ведь нам надо отыскать Денницу, а на это понадобится время…

Патриция мстительно рассмеялась.

— И не надейся. Впереди встреча с папой, а ещё — семейный ужин. Вот если мы и его переживём — считай, ты справился с САМОЙ трудной задачей в своей жизни.

Я самодовольно усмехнулся.

— Знаешь, у меня уже есть кое-какой опыт. С родителями девушек, я хочу сказать. Не парься. Всё будет хорошо. Но всё-таки давай поторопимся.

— Денницу уже ищут, Макс, — Патриция устало махнула рукой и пошла к двери. — Я попросила Мефистофеля этим заняться. Если Денница в Сефер Зогар — Мефистофель его найдёт.

— А ты куда?

Патриция обернулась, взявшись за ручку двери.

— В свете твоих неуёмных половых инстинктов, я лучше отдохну в своей детской спальне.

— О. Да, наверное, так будет лучше.

Когда Патриция вышла, я ощутил глубокое разочарование. Внезапно до жути, до клик внизу живота захотелось, чтобы она осталась, чтобы мы вместе приняли ванну…

Я сильно, не жалея себя, потёр уши.

Это всё магия. Да, точно.

Патриция права: дом жрицы Иштар и снеговика сделает половым маньяком…

И я наконец-то отправился в туалет.

Господи. Как хорошо-то.

Когда я вышел — приняв ванну с такой громадной шапкой пены, что она была похожа на Джомолунгму, побрившись, и наконец-то расслабившись, на кровати лежал…

Костюм.

Точнее, фрак — насколько я разбираюсь.

А к нему — шелковая рубашка с рюшами, галстук размером с головной платок талиба, кушак, которым можно обмотать средних размеров слона и начищенные штиблеты.