Милая, (с)нежная, желанная (СИ) - Ваниль Мила - Страница 11

Она всерьез раздумывает о побеге? Я нахмурился и сжал кулаки. Зря Севир снял тот ошейник!

- Можно пожить лисой в норе…

- Няня, перестань, - попросила Фанни. – Мне некуда бежать. И незачем. Про браслет ты забыла? Я не вижу Севира и Луку всего один день, а на сердце так тоскливо, как будто мы расстались год назад.

- Они все время рядом, - заметила матушка Мира.

- Вот именно, - грустно вздохнула Фанни. – Как же я убегу, если без них мне плохо? И потом…

- Чего замолчала?

И правда, тишина пугала.

- Если Севир хочет отдать меня людям, чтобы отомстить за семью, пусть отдает.

Сердце будто пронзили острым кинжалом. Ох, моя милая крошка… Сколько же в тебе обреченности!

- Фанни! Ты сошла с ума! Твой отец никого не предавал. Он ни в чем не виноват, - проворчала матушка Мира. – А ты – тем более!

- Ты не поймешь, няня…

- Не пойму? Так объясни.

- Севир утверждает, что истинная связь – это фальшивые чувства. Возможно, он прав, но мне кажется, что я люблю его по-настоящему. И его, и Луку. Из-за того, что люблю, хочу для них счастья. А это невозможно, пока я рядом с ними.

- Глупости, Фанни! Истинная связь – дар, посланный Всевышним. И что за нелепая жертвенность…

- Сказала же, ты не поймешь.

- Интересно? – выдохнул мне в ухо Севир.

Я чуть не подпрыгнул. Вот же мастер подкрадываться бесшумно!

- Очень, - признался я.

- И давно промышляешь подобным?

- Иногда бывает. Случайно.

Севиру лучше не врать. Чревато. Я люблю порку, но наслаждаться ею каждый день – перебор. Впрочем, у него определенно игривое настроение. Встав позади, Севир обхватил меня рукой поперек талии и прижал к себе, чтобы было удобнее покусывать шею.

- И о чем говорят? – поинтересовался он, ныряя рукой под ремень штанов, внезапно ставших тесными.

- О побеге.

Севир рывком развернул меня к себе лицом.

- Что?

- О по…

- Замолчи, - неожиданно велел он. – Не хочу знать. Пусть бежит, если хочет.

- Нет, она…

- Заткнись! – рыкнул он.

И для верности заткнул мне рот поцелуем. Его шершавый язык скользнул глубоко, лишая возможности дышать. Ладонь легла на затылок, не позволяя отстраниться.

Я и не пытался. В городе мы не часто предавались разврату. Севир с утра до поздней ночи занимался «делами государственной важности», и порой засыпал в кабинете за столом. Да и я обычно не бездельничал. Эти каникулы мы оба давно ждали. Я ответил на поцелуй, поглаживая Севира по спине.

- А чего хотел? – спросил он, слегка отстранившись. – Зачем ты здесь?

- Да так… - выдохнул я. – Хотел узнать, не нужно ли им чего.

- А-а… Ну, иди. Узнавай.

Севир мастерски дразнил меня. Нас обоих вело от жажды близости. Фанни подождет.

- Позовут, если понадоблюсь, - ответил я.

И чуть не вскрикнул: Севир укусил меня за губу.

- Или мы идем в кровать, или я трахну тебя прямо под этой дверью, - заявил он чуть позже, переводя дыхание.

По дороге в спальню мы потеряли большую часть одежды. Севир заласкал меня до полуобморочного состояния прежде, чем вытряхнул из штанов. Он умел быть и жестким, и нежным. И второе заводило не хуже порки.

Влажные дорожки поцелуев, шершавый язык на сосках, слегка болезненные прикусывания… Я чувствовал себя бабочкой на острие булавки. Ласковые касания, болезненные укусы – и по телу разливается сладкая дрожь. Севир терся членом о живот, о мошонку, водил кончиком в ложбинке между ягодицами, все сильнее распаляя нас обоих.

Пахнуло маслом – нашим, особенным. Севир помассировал пальцем дырочку, растягивая колечко ануса. Я наблюдал за ним, откинувшись на подушку. Привилегия того, кто снизу – забота верхнего партнера. Севиру не нравилось, когда я перехватывал инициативу, зато он как-то признался, что обожает, когда я становлюсь мягким и податливым, как воск.

Его палец скользнул внутрь, надавил на чувствительную точку. Я заскулил, выгибая спину.

Еще, еще…

Севир устроился между ног и ввел член, от чего зашумело в ушах. После долгой прелюдии я едва сдерживался, чтобы не кончить.

Он задвигался, ритмично вбиваясь, и плотно обхватил мой член у основания. Каждый толчок подталкивал меня к полету, внутри все вибрировало, как будто Севир водил смычком по натянутым струнам.

Да-а-а…

Он замер и провел рукой по стволу члена, завершая головокружительный пассаж. Мы вместе нырнули в небытие. И очнулись в объятиях друг друга.

Я довольно засопел, прислонившись лбом к плечу Севира. Он погладил меня по волосам и внезапно дернул за них, заставляя откинуть голову.

- Что? – шевельнул я губами.

Он криво усмехнулся, но промолчал. Отпустил и, подтянувшись, сел, опершись на спинку кровати. Я откатился чуть в сторону и улегся на боку, подложив руку под голову.

- Тебе не кажется, что чего-то не хватает? – наконец спросил Севир.

И уставился на закрытую дверь.

- Точно, - согласился я. – Не хватает.

Фанни наблюдала за нами лишь однажды, но спальня без нее уже казалась пустой.

14. Запах

Фанни

«Охотничий домик» - звучит довольно скромно, но это большой дом в два этажа. Конечно, не такой роскошный, как особняк Севира в городе, однако в нем так же можно потеряться. Дом деревянный, и наполнен запахами, как иная шкатулка – драгоценностями. Жаль, Севиром и Лукой почти не пахнет. Возможно, это помогло бы мне уснуть.

Нам с няней отвели несколько комнат. Осмотреть их я толком не успела, да и не стремилась. Зачем, если мы здесь ненадолго? Чисто, есть все необходимое, включая ванную комнату и горячую воду. Большего и не надо. Ужин нам принесли – простая вкусная еда без изысков, но с выбором блюд. Полагаю, Севир не пригласит меня к общему столу. Ведь он избегает встреч.

Я надеялась, что Лука заглянет ко мне позже. И ошиблась. Набравшись смелости, спросила слугу, где лорд Раммель, и мне ответили, что господа заперлись в личных покоях мессера, и беспокоить их нельзя. Похоже, я одна страдала от одиночества.

Няня легла спать. Я тоже пыталась уснуть, но, как и в прошлую ночь, ворочалась без сна. В голову лезли невеселые мысли, и свежий ветерок из приоткрытого окна не избавлял от мучений.

Может быть, мое теперешнее положение – наказание Всевышнего за предательство отца? Няня утверждает, что его оболгали. А доказательств невиновности, конечно же, нет.

Я прекрасно знала, какое преступление совершили снежные лисы. Наш особенный дар – это ментальное внушение. У меня его, к счастью, нет, потому легко удается скрывать окрас шерсти. Я с детства привыкла не оборачиваться при посторонних. Этому меня научил приемный отец. Ему и пришлось объяснять, почему снежных лис ненавидят.

Клан пытался захватить власть, не участвуя в честной борьбе. Предводитель восстания вошел в историю под кличкой Кукловод. Он собрал вокруг себя единомышленников: тех, кто считал, что снежные – особенные лисы. Все они владели даром внушения и легко подчиняли других лис своей воле. Сопротивляться воздействию на разум могли только черные, и то не все.

Приемный отец оберегал меня от подробностей, и теперь понятно, почему, однако историю войны я изучала. Началось все с хитроумного заговора: Кукловод переманил на свою сторону простых оборотней, пообещав им лучшую жизнь, завербовал воинов, окружил столицу. И сделано это было так, что тогдашний альфа, отец Севира, узнал обо всем слишком поздно.

Переломный момент наступил, когда семейство Кейси заманили в ловушку, где все они погибли. Вернее, поначалу думали, что все, а потом выяснилось, что двое детей уцелели. Севир появился, когда ему исполнилось восемнадцать. Ходили слухи, что выжить ему помогла ведьма из запретного леса.

Чтобы вернуть власть, Севиру понадобилось три года. Он нашел камни, которые помогали сопротивляться внушению. Раскрыл правду о Кукловоде и его методах. Многие, освободившись от ментального плена, переходили на сторону Севира. И мстили обидчикам.