Попаданка против Ведьмы в академии Дрэгонхолл 2 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 40

Поисковые отряды с баллистами, ручными пауками и до зубов вооружёнными студентами формировались чуть в стороне от занятого Гилиеном дома, в чём лично он видел злую волю стоящей перед ним девушки.

И не мог этого доказать.

Единственное, что получилось у Гилиена — это завернуть тех, кто ещё не успел войти в лабиринт, приказом ректора. И теперь его кабинет осаждали юноши и девушки, жаждущие вписать своё имя в историю, расправившись с легендарной Ведьмой.

Дверь распахнулась так резко, словно её пнули.

А когда Гилиен увидел входящего Вальдеса, то понял, что дверь и правда пнули. Просто здесь и сейчас никто другой не посмел бы этого сделать.

— Зачем ты останавливаешь ловчие отряды? — глаза Вальдеса горели лунным сиянием, черты лица заострились.

— Дафна, я временно отстраняю тебя от должности заместителя ректора, — махнул Гилиен. — Иди, сдайся хранителям академии, посиди в карцере, подумай о том, в чём ты ошиблась.

— Я всё сделала правильно и не согласна…

— Вон! — Гилиен выплеснул силу, и в кабинете на миг стало светлее от сияния его глаз.

Побледнев, Дафна сначала метнулась за спину Вальдеса, но тот зарычал, и Дафна рванула в приёмную, а оттуда в полный гомона коридор.

Захлопнувшаяся дверь приёмной отрезала внешние звуки, и в кабинете ректора воцарилась тяжёлая тишина.

Ровно на несколько мгновений, потому что Вальдес потребовал:

— Ты должен позволить добровольцам прочёсывать лабиринт!

Магия внутри Гилиена неприятно завибрировала, кололась — недолеченное ранение давало о себе знать. Ему тоже хотелось буянить и требовать, но в ответе его чувствовалась не злость, а невольное презрение к собеседнику:

— Я обязан заботиться о безопасности студентов. Если ты действительно считаешь, что Лея — Ведьма, а Рэйдан находится под её контролем, ты должен понимать, что в условиях лабиринта они убьют всех студентов.

— Не преувеличивай, Рэйдан ослаблен ядом!

Вальдес стиснул зубы и выпятил челюсть вперёд. Гилиен в очередной раз подумал, что административная работа — это не его. Вот выследить преступника, голову ему открутить — да, а все эти интриги, расследования, взаимодействие со многими личностями и ответственность за них — просто натуральный кошмар.

Но от обязанностей Гилиен отказаться не мог, поэтому пояснил:

— Рэйдан на уровне обычного дракона, с которым он сейчас сравним по силе, да на пересечённой местности в режиме партизанской войны — это боевая машина, способная легко перемолоть большую часть студентов академии. Не знаю, что ты задумал…

— Я ничего не задумал! — глаза Вальдеса сверкнули. — Я выполняю свой долг и ловлю Ведьму!

— На живца? — Озарение Гилиена было, как вспышка: Вальдес столько раз признавался в бессилии поймать Ведьму, если та не решится на новые шаги, что… мог бы рискнуть и предоставить ей соблазнительный шанс для удара.

Лунная магия мягкой одуряющей тяжестью навалилась на голову Гилиена, придавливая его к столу. Вальдес медленно надвигался на него, и напитанный серебристым сиянием туман окутывал кабинет, охватывал Гилиена. Солнечное сияние его глаз разбивало туман, но магия внутри Гилиена бунтовала, старая рана жгла калёным железом в груди, а Вальдес был в полной силе, в его глазах вместо зрачков и радужек засияли две луны. Он стал призрачным силуэтом в клубах белёсого сияния, словно растворился в них, заполнил собой всё, окутал придавленного к столу Гилиена.

И вкрадчивый голос Вальдеса звучал отовсюду, прямо в мозгу, призывая и требуя:

— Отмени запрет! Пусть студенты прочёсывают лабиринт!

Солнечное сияние наполнило вены Гилиена, просвечивало сквозь кожу, между проступивших чешуек. Он почти кричал от боли активации магии в своём ослабленном состоянии, а туман окутывал и окутывал его, пытаясь подавить.

— Я приказываю тебе… — гремел голос Вальдеса.

Но снаружи кабинета ничего не было слышно, как будто внутри ничего не происходило.

В нашем самодельном убежище было тепло благодаря согретым моей магией камням. Маленькая искорка освещала невеликое пространство, где мы с Рэйданом лежали друг напротив друга, облокотившись на настил и то и дело касаясь пальцами целомудренно разделявших нас тёплых камней.

Ветки и заклинание Рэйдана закрывало нас от посторонних глаз, его же заклинание гасило издаваемые нами звуки, позволяя слышать происходящее вокруг. И послушать было что: то потрескивания какие-нибудь, то шум голосов.

Так как находящихся в лабиринте невозможно было призвать через контракт с академией, нас с Рэйданом искали и студенты, и хранители. Но, что странно, ломились они здесь, ничуть не скрываясь, и переговаривались особенно громко, словно намеренно пытались нас спугнуть.

Наверное, эти здесь чисто для галочки бродят, поэтому и шумят, чтобы, не дай боже, с целым архонтом не столкнуться, наваляет ведь. Но всё равно мне было тревожно: вдруг тихонечко прокрадётся тот, кто нас действительно ищет и готов напасть.

Так что с тех пор, как Рэйдан засёк преследователей и завёл меня в норку между деревом и глыбой камня, разговаривать я опасалась: мозг ещё не привык к тому, что благодаря заклинаниям можно наблюдать за проходящими мимо в пару шагов от тебя, обсуждать их, а они тебя не видят и не слышат.

Очередная группа как раз удалилась, а следующая не появлялась, и Рэйдан вдруг спросил:

— Мне одно интересно, как ты с Ведьмой справилась? Как у тебя смелости на это хватило?

Я вглядывалась в темноту между деревьями, ожидая увидеть фонари очередной поисковой команды, поэтому ответила почти не задумываясь:

— Да я не знала, насколько Ведьма опасная. А там лопата была, ну и стояла Ведьма ко мне спиной, вот я и огрела её по голове, вдруг сработает. Головы-то у всех одинаковые… так я думала.

Покосилась на Рэйдана, собираясь добавить, что его головушка как у архонта покрепче должна быть, а он неверяще смотрел на меня. Никогда на моей памяти его глаза не открывались так широко.

— Что? — смущённо дёрнула плечиком.

Ну да, девочки не машут лопатами обычно.

У Рэйдана задрожали губы. Он рухнул лицом в лапник и затрясся. Ещё и всхлипы какие-то придушенные издавал, я коснулась его плеча, наклонилась, пытаясь увидеть покрасневшее лицо, и уже понимая, что у него не припадок, точнее — припадок смеха.

— Л-лопатой! — Рэйдан хохотал так, что ноги подёргивались. — Ведьму!

Он почти задыхался от смеха. Весь трясся. Фыркал и всхрюкивал. А я то обижалась, то сама улыбалась, потому что ржал он заразительно, и снова обижалась, а потом сама захихикала.

Рэйдан покатался от смеха, прежде чем его отпустило. Приподнявшись на одной руке, свободной он утирал слёзы с покрасневшего до ушей лица и сквозь судорожные вдохи выдавил:

— Лея, ты нечто! Вот правда! Я думал, ты артефакт какой-нибудь применила, или магию от Леяны помнила, может, просто нарушила ритуал, и Ведьма ослабела и вынуждена была отступить, но лопатой… — Рэйдан снова просмеялся и утёр новую порцию слёз. — Мне бы в голову не пришло лопату против Ведьмы применить. Я теперь начинаю думать, что за тобой она может охотиться не из-за брачной метки, а из-за этого. Лопатой…

Он снова засмеялся, а я хоть улыбалась, но спросила с беспокойством:

— А что такого?

— Так смешно же! Две тысячи лет всех с носом оставляла, знатная волшебница, вызывающая страх даже у архонтов, а какая-то магесса-студентка её лопатой отоварила. Вот так просто, и поле боя за собой оставила… это же позор для Ведьмы. Если об этом узнают, её образ непобедимой и великой изрядно потускнеет. Ты ведь её не оружием легендарным поборола, а… простой лопатой. Ведьму.

И опять он засмеялся. А мне было не очень смешно, но… глядя на веселящегося Рэйдана, такого жизнерадостного и красивого, я поняла, что ничуть не жалею о том, что взялась тогда за лопату и огрела ту тварь.

Только надо было бить сильнее.

День тянулся бесконечно. Сидя на перекинутой между двумя ветками гигантского дерева доске, я попивала кофе и наблюдала, как мимо, крадучись по изумрудному мху, проходит очередной поисковый отряд.