Вечная Бездна II (СИ) - Матисов Павел - Страница 4

Икари не ощущал в полной мере свое положение. Просто существовал с заснувшим разумом, лишь изредка выныривая из темных глубин, в которые его отправила пиявка. Хоть парень и являлся Чемпионом, какой-либо особенной защитой против паразитов не обладал. Лишенные воли болванчики неустанно трудились в медных копях, набивая карманы жадных гномов. На самом деле Фарадшор приносил не так уж много прибыли, поскольку дорогие месторождения появлялись редко, но для низкоуровневых гномов это было отличное место для заработка.

Кое-какая информация все же проходила через сознание Летова, некоторые события запоминались. Паразиту требовалась отчасти работающая голова для работы тела. Впрочем, однообразные патрули сливались в смазанную картину и не задерживались в памяти. Что-то необычное происходило редко. Иногда в подавленный разум пробивались вспышки гнева, но пиявка быстро гасила лишние эмоции.

Призыватель курсировал по одному и тому же маршруту пятого яруса, который ему показывали надзиратели. Работа у него была несложной. Ходить по темным пещерам вместе с питомцами, которым дана установка на защиту владельца. При встрече с монстрами фамильяры сами атаковали их. Чаще всего обходилось без проблем. Иногда гоблины доставали и самого Летова. Указаний на этот счет никаких не было, так что парень просто стоял на месте и сносил побои, ожидая, пока питомцы прикончат врагов. Изредка даже Опеку сбивали, но в основном Кинг и Токсик успешно разбирались с противниками, защищая хозяина.

В одной руке патрульный держал гримуар, в другой — кнут. Оружием толком пользоваться не умел. Если питомец погибал, то Призыватель замирал на месте, дожидался отката навыка и восстановления здоровья, как того требовали приказы. После чего продолжал патрулирование. Один из простейших указов жреца — это вызов сильнейших питомцев. Паразит доверял выбор самому Летову. В подавленном состоянии он толком не соображал, но сделать выбор между эмиссаром и обычным монстром мог. Насчет дроу он сомневался. Ранее парень проверял, кто из питомцев сильнее, и эльфийка осталась не у дел. С тех пор темная обзавелась кое-какой экипировкой, навыком и бонусом класса. Возможно, парень отдал бы приоритет дроу, но изменения на девятом уровне снова спутали все карты.

Эмиссары получили дополнительные бонусы и стали сильнее. Он сомневался в том, что эльфийка один на один сможет одолеть эмиссара. Хотя точно сказать не мог — требовалась дополнительная проверка, которую в текущем его состоянии было не провести.

Ядовитый Паук на девятом уровне приобрел Токсичную Ауру. Внешне это выглядело как зеленоватый ореол вокруг паука. При атаке в ближнем бою все противники получали небольшие кислотные повреждения. Королевский Паук же обзавелся навыком Громовой Прыжок. Эмиссар получил способность прыгать на солидное расстояние. Ударная волна после приземления наносила некоторый урон всем в зоне досягаемости.

Чаще всего оба эмиссара выживали, но при неблагоприятном стечении обстоятельств одного из них уничтожали гоблины. Обычно страдал Токсик, у которого было меньше здоровья и не имелось ауры регенерации. Если бы им управлял Призыватель, то контролировал бы грамотные отходы с Ядовитым Укусом. В свободном же плавании монстр сражался активно с самого начала, поэтому погибал быстрее.

Постепенно паразит старался повышать эффективность патрулирования в меру своих скромных способностей. А, возможно, ему и носитель подсказал — в этом странном симбиозе ничего исключать нельзя. Патрульный научился экономить время: в случае смерти одного из питомцев он дожидался отката навыка и вызывал другого монстра, здоровье которого оставалось полным. Следующим по силе питомцем сочли Вихревого Гоблина-Эмиссара. На девятом уровне эмиссар получил вкупе к навыку Вихрь ауру Воздушный Кокон. Вокруг гоблина-шамана образовывалась плотная прослойка воздуха, которая задерживала атаки врага и снижала получаемый урон. Так что питомец стал лучше держать удар.

Паразит-Летов посчитали, что Вихревой Гоблин после улучшений сильнее эльфийки, так что в случае гибели одного из питомцев вызывали его. Затем могли поменять на Токсика и обратно. Так и чередовали сильнейших питомцев, как и требовали жрец и надзиратели.

Шли дни и декады, пролетающие для марионеток, словно мимолетное видение. С монстров Медных Копей Летову шел уже совсем скромный опыт, но все-таки капал потихоньку. В какой-то момент он получил десятый уровень развития. Надзиратели хвалили патрульного, который справлялся с любой угрозой, так что главный жрец решил перевести его на последний ярус копей. Шестой этаж считался самым сложным и опасным, поскольку там регулярно появлялись эмиссары. Жестокие Гоблины являлись проблемой даже для нормальных адептов, что уж говорить про безвольных болванчиков. Но два питомца-эмиссара 10 уровня были грозной силой на своем ранге.

После перевода на шестой этаж пещер надзиратели несколько дней следовали за ценным патрульным. Даже научили паразита пользоваться кнутом погонщика. Нет, по монстрам он толком попасть не мог. Реакции марионетки не хватало. А вот по питомцам вполне научился попадать. Бонусы у кнута хорошие, грех ими не воспользоваться. Убедившись, что патрульный чувствует себя вполне уверенно на шестом ярусе, надзиратели оставили его курсировать в одиночестве. Гномы даже закатили большую пирушку, ибо редко какой приручатель подходил для шестого яруса. Все остальные слишком быстро погибали в стычках, даже если ставить их парами. Так что последний этаж ранее охраняли только сами дуэргары, да еще один болван-некромант составлял им компанию. Большинство охранников переросли седьмой ярус, и с гоблинов им доставалось мало опыта и трофеев. Так что гномы обрадовались пополнению в виде болвана, который мог взять на себя часть рутинных обязанностей и обезопасить шестой этаж.

Мрачные тоннели столбов медных копей могли навевать жуть даже на закаленного искателя приключений. Разумеется, марионетки оставались иммунными к зловещему виду катакомб. Эмоции у них были отключены. Летов со спокойной душой ступал по темным пещерам, наполненным разнообразными монстрами. Под ногами хлюпали лужи и изредка встречающийся мох, а из проходов доносились завывания гоблинов, желающих отведать людского мяса.

Мрапиш Гонти же долгое время трудился на “пустой породе”. Медной жиле, руду с которой попросту выбрасывали. Ведь если перенасытить рынок медью, ее цена упадет в ноль. Гномы знали, как зарабатывать деньги. Но, чтобы появились новые месторождения с шансом на железо и даже серебро с золотом, требовалось разрабатывать старые. Этим Гонти и занимался долгое время, пока находился на пятом уровне развития.

Здоровье мужчины пошатнулось. Сказывались чудовищные физические нагрузки, отвратительные условия сна и труда, отсутствие нормального отдыха, помои вместо нормальной еды и простая изношенность организма, подкошенного многолетними возлияниями и излишествами. Гонти давно разменял четвертый десяток и еще не считался пожилым. Но по состоянию здоровья вполне мог сойти за дряхлого старца. Летову в этом плане служилось гораздо легче, ведь от него не требовалось махать киркой по двенадцать часов в день. Хотя парень тоже проходил по паре десятков километров в день через мрачные пещерные лабиринты, полные расщелин и монстров.

Тем не менее, паразит не давал болванчику расслабиться. Гонти пахал как проклятый. Надзиратели же не слишком пристально следили за здоровьем рудокопов. Отработал несколько месяцев — уже с лихвой отбил затраченные на раба средства. Проще новых купить, чем улучшать условия труда.

Опека не являлась универсальным исцеляющим средством. Она не выручала в тех случаях, когда носитель сам травил организм, не помогала от старческой дряхлости. Так что адепты в старости становились немощными, и никакие характеристики не помогали. Единственный вариант — это омоложение с помощью кристаллов души, которые были по карману далеко не всем.

Гонти сумел с тем мизерным опытом, что шел за добычу руды, взять шестой уровень развития. Теперь штраф при копании киркой в Медных Копях для него не шел. Мрапиша стали переводить на следующие ярусы, включая в команды, в которых шла обработка редких железных жил. Надзиратели заметили, что Гонти стал работать все хуже и хуже. В таком случае алгоритм действий у дуэргаров был простой: вместо отдыха раб отправлялся на самый опасный участок. То есть, на шестой этаж копей.