Три товарища (СИ) - Селютин Алексей Викторович - Страница 44

— Конечно, товарищ… Иван.

— Ха-ха, — смеясь, Потапенко хлопнул по столу ладонью. — Чёрт возьми, так меня ещё никто не называл.

— Малый быстро схватывает, — в этот раз ладонью по спине хлопнули растерянного Илью. Хлопнул плотный мужик с присутствием лишнего веса. — Извини… э-э-э-… ты, кажется, Тищенко? Илья Тищенко? Я — майор Евгений Александрович Дубинин. Женя можно, если, конечно, решишься.

Илья бросил взгляд на широкий лоб с залысинами и седовласую голову. И решил не решаться.

— Очень приятно Евгений Дубинин, — пожал он протянутую руку. — Я читал о Вас в академии. Вы — известный лётчик-испытатель?

— Совершенно верно. В открытом космосе налетал столько часов, что сосчитать их уже практически невозможно.

— А вы — Константин Крик? — Никита тоже узнал одного из лучших пилотов ВКС России, который примостился рядом с ним. — Я видел вас в передаче. У вас, кажется, своя программа на телевидении?

— Была, — хорошо поставленным голосом поправил черноволосый мужик солидного возраста. — Когда мне сообщили о том, что с вами случилось, передача на телевидении, а так же работа над биографией утратили актуальность. Теперь важнее научиться работать вместе.

— Что я вижу, — к столу подошёл высокий крепкий мужчина, с коим Алексей уже имел "счастье" познакомиться ранее. Тот самый герой России Юрий Филиппович Гринёв. И говорил он всё тем же снисходительно-пренебрежительным тоном. — Вундеркинды достались 1-й эскадрилье? За какие заслуги?

— Таков приказ адмирала, Юра, — пожал плечами Потапенко. — Пацаны перспективные. Мне приказали их обкатать.

— А почему тебе? Я бы тоже мог их многому научить, — Гринёв потёр подбородок и недовольно уставился на растерянных друзей, словно считал их в чём-то виноватыми. — Ладно, не буду ходить вокруг да около, — без приглашения он уселся за стол. — Я разузнал немного о вас. Оказывается, вы попали на базу не благодаря халатности или бюрократической ошибке. Ваш послужной список невелик, но способности обнадёживают. Поэтому предлагаю сразу: в моём звене одно вакантное место. Мне нужен толковый пилот, который не напортачит в первый же день. Поскольку о вас отзываются лестно, поют дифирамбы вашим талантам, тот, кто окажется самым расторопным, займёт это место. Рекомендую не раздумывать долго и хвататься за спасительную соломинку.

Произнёс бы эти слова кто-либо иной, в этом месте его подняли бы на смех. Беззлобный, конечно. Но авторитет Гринёва был непререкаем. На базе каждая собака знала, кто он такой. И никто бы не посмел смеяться над подобным предложением, исходящим от лучшего пилота ВКС. Все бы сочли за счастье присоединиться к звену, которым руководит он.

Поэтому первые недолгие секунды после озвученного предложения стояла абсолютная тишина. И Потапенко молчал, хмуро сведя брови. И остальные пилоты не издавали звуков. И троица молодых друзей озадаченно обменивалась взглядами. Никто не знал как не обидеть ответом героя России. И стоит ли вообще отвечать.

— Ха-х, — раздался насмешливый голос. К столу подошёл ещё один мужик возрастом сильно за сорок. — А меня возьмёшь к себе, Юр? На вакантное-то место.

— Мне не до шуток, Серёга, — Гринёв нахмурился ещё сильнее. — Твои рефлексы уже давно не те.

— Ты правильно подметил, что не до шуток. Ведь я действительно шутил, — фыркнул Сергей Краснопольский — когда-то лучший ас России. — Но твоё предложение я услышал. И оно направило мои мысли в правильном направлении… Парни, а ко мне в звено никто не желает перейти? Могу даже двоих взять. Поднатаскаю, обучу. Вы, ребята, там, в далёком космосе, не растерялись. Читал я отчёт…

— Сергей, — Гринёв сжал кулаки. — Завязывай. Ещё раз говорю — я не собираюсь шутить шутки. Мне нужен пилот с молниеносной реакцией. Способный не теряться в бою и выполнять приказы. Я думаю о перспективе.

— Как и все мы здесь, Юра, — хмыкнул Краснопольский.

— Тогда ты не станешь оспаривать, что приказ командования недальновиден. Это глупо — сохранять в полном составе звено, не обладающее никаким опытом. Звено "зеро", я бы сказал, — для правильной демонстрации, подчёркивающей его неоспоримое мнение, Гринёв соединил большой палец с указательным, явно не имея в виду "ок". — Да, каждый из них в отдельности достаточно талантлив. Я уже успел в этом убедиться. И каждый сможет усилить любое звено. Но как единое неопытное целое они не представляют никакой угрозы. Разве что собственной эскадрилье… В свете предстоящих событий к подбору кадров надо подходить более продуманно, я считаю. Их надо расформировать. И каждого пилота передать звену с опытным костяком.

Недовольство лучшего пилота на базе было весьма красноречивым. Он не предполагал. Он утверждал. Слушая эти безапелляционные заявления, Алексей заводился всё сильнее и сильнее. Опять ситуация "без меня меня женили". Опять то же самое, что планировал проделать вице-адмирал Волынский — командующий "1-м Звёздным Флотом", упокой Господь его душу. Что тот имел в планах раздробить звено и заставить ребят летать с другими пилотами, что этот хочет. Но тот-то хотя бы интересовался чужим мнением. Этот же — герой, мать его так — даже не беспокоится о такой мелочи. Одного из них он хочет заполучить себе. Да ещё говорит таким тоном, который Алексей совершенно не переносил.

Но хоть Алексей закипал всё сильнее и сильнее, он смог удержать себя в руках. Он прекрасно понимал, кто сидит напротив. Знал его статус. И не мог себе позволить дерзить бывшему кумиру при посторонних.

Никита бросил быстрый взгляд на друга и увидел, как под столом тот крепко сжал кулаки. Подобная поза ничего хорошего не предвещала. Поэтому он поспешил продемонстрировать дипломатические способности.

— Капитан Гринёв, подполковник Краснопольский, предложение весьма необычное и очень удивительное. Мы с парнями всё обсудим и решим.

Юрий Гринёв пронзил взглядом Никиту. О лейтенанте Терехове он успел многое узнать. Он даже успел обсудить его кандидатуру со старым знакомым — Рамешем Пателем. И небезосновательно считал, что у парня есть талант. Хоть его вряд ли можно было называть самым вундеркиндистым вундеркиндом, любое звено он бы собой усилил, а не ослабил. Жаль только, Гринёв положил глаз не на него. Он был настроен переманить другого.

— Ваше "обсудим и решим" — пустая трата времени, — Гринёв обвёл зрителей вечно недовольным взглядом. — Завтра, как говорил капитан-лейтенант Потапенко, первые тренировочные бои между звеньями. Решаться надо прямо сейчас. И прямо сейчас подписывать бумаги… Говорю ещё раз: ни у кого из нас нет времени ни на сомнения, ни на обсуждения. Командные действия необходимо довести до автоматизма. А это долгий процесс…

— Вот именно! — Алексей не выдержал и вскочил. — Мы этот процесс отлаживали с 1-го курса академии. Мы вместе так давно, что уже не можем друг без друга. И завтра вы, капитан Гринёв, — Алексей сам удивился количеству желчи в голосе, когда обращался к тому, кто многие годы являлся для него образцом для подражания. — Увидите, на что способно наше "неопытное", — он обозначил пальцами кавычки. — Звено. Увидите своими глазами.

Глаза Алексея горели злым огнём, когда он говорил. И Юрий Гринёв прекрасно рассмотрел эту едва сдерживаемую злость. Это было именно то, о чём чёрным по белому писалось в личном деле — неприятие чужого мнения и командного тона. Именно то, что Гринёву не нравилось изначально. Но именно эту черту в характере молодого пилота он был намерен побороть.

— Хорошо, — Гринёв опёрся руками на стол и встал. Взглядом он сразился со взглядом Алексея. И убедился в необходимости объездить этого чересчур пылкого малолетнего скакуна. — Завтра и увидим. Но скажу сразу: попадётесь мне — снисхождения не ждите. Разнесу в пух и прах.

— Это мы ещё посмотрим, — сквозь зубы процедил Алексей. От образа кумира не осталось и следа.

Засекреченная военно-воздушная база. Следующий день.