Тайна Кристин Фоллс - Бэнвилл Джон - Страница 4

— Я читал досье, которое ты вчера заполнил. Там были какие-то проблемы?

Мэл ущипнул нижнюю губy. Эта привычка осталась у него с детства вместе с ежесекундным хватанием очков, раздуванием ноздрей и щелканьем пальцами. Квирку он казался живой карикатурой на самого себя.

— Я проверял кое-что в истории болезни, — с деланным безразличием проговорил Мэл.

— В истории болезни? — Квирк поднял брови — примерно так плохие актеры изображают удивление.

— Тебе-то что? — Мэл раздраженно пожал плечами.

— Во-первых, та девушка мертва. Ее труп…

Об этом я ничего не знаю. Квирк, мне пора, дела не ждут. — + Он отвернулся, чтобы уйти, но Квирк схватил его за руку.

— Слушай, я к роженицам не лезу, а ты не лезь ко мне в морг, понял? — Квирк выпустил руку Мэла и тот, натянув бесстрастную маску, быстро зашагал прочь. Студенты потянулись следом, словно цыплята за наседкой. Квирк тоже не терял времени — спустился по нелепо широкой лестнице к себе в отделение, перехватив любопытный взгляд Синклера, юркнул в кабинет, сел за стол и снова открыл досье Кристин Фоллс. Почти тотчас ожил телефон, пластиковой жабой примостившийся у его локтя. Резкий, настойчивый звон как всегда напугал Квирка до полусмерти. Едва Квирк услышал голос на том конце провода, его лицо смягчилось.

— В половине шестого? — спросил он, дождался ответа и положил трубку.

Зеленоватый вечерний воздух ласкал приятным теплом. Квирк докуривал сигарету под деревьями на широком тротуаре и наблюдал за девушкой, которая стояла через дорогу на крыльце отеля «Шелборн». Белый сарафан в красный горошек, изящная белая шляпка с пером — девушка смотрела направо, точнее, на угол Килдер-стрит. Ветерок развевал подол ее платья. Квирк невольно ею залюбовался: такая живая, но спокойная, высоко подняла голову, расправила плечи, аккуратно поставила ножки в стильных туфлях, а под мышкой зажала сумочку и перчатки. Как же она похожа на Делию! Мимо проехала оливково-зеленая телега, запряженная гнедым клейдесдалем[3]. Квирк поднял голову и вдохнул предосенний аромат пыли, лошадей, выхлопных газов и, возможно, если включить фантазию, духов девушки.

Квирк перешел через дорогу прямо перед двухэтажным зеленым автобусом, водитель которого возмущенно засигналил. Девушка повернулась на звук и апатично наблюдала, как он шагает по украшенной узорчатой светотенью улице: плащ перекинут через руку, левая ладонь в кармане двубортного пиджака, шляпа лихо сдвинута набок. Какой сосредоточенный! Стопы-то непропорционально маленькие, небось трудно на таких ходить! Девушка спустилась по ступенькам крыльца навстречу Квирку.

— Часто ты так следишь за девушками? — спросила она.

Квирк остановился примерно в футе от нее.

— Как «так»? — уточнил Квирк.

— Как гангстер следит за банком перед ограблением.

— Зависит от девушки. У тебя есть что красть?

— Зависит от того, что тебя интересует.

Целую секунду они молча буравили друг друга взглядами, потом девушка улыбнулась.

— Здравствуй, дядюшка!

— Здравствуй, Фиби! Ну, что у тебя не так?

— А что так? — девушка поморщилась и пожала плечами.

Они зашли в буфет «Шелборна», устроились в маленьких креслах с золотистой обивкой, пили чай и лакомились крошечными бутербродами и эклерами, красиво разложенными на подставке. В просторном, богато отделанном буфете не осталось свободных мест. Как всегда вечером пятницы из провинции понаехали любители скачек, все до одного в твидовых костюмах и крепкой обуви. Их громкие, резкие голоса раздражали Квирка, а, когда он ерзал, витые ручки кресла мешали ему еще больше. Зато Фиби здесь явно нравилось, в первую очередь, из-за шанса поиграть в степенную молодую особу, дочь известного доктора Гриффина из Радгара. Квирк смотрел на нее поверх чашки и наслаждался ее наслаждением. Девушка сняла шляпку и положила рядом со своей тарелкой. Поникшее перо сделало шляпу похожей на настольную композицию. Густые, цвета воронова крыла, кудри отливали синевой, ярко-голубые глаза, доставшиеся Фиби от матери, возбужденно блестели. Квирк подумал, что она накрасилась слишком сильно — помада на свежем личике выглядела чуть ли не кричащей, — но замечание не сделал. Пожилой мужчина с типично военной выправкой, лоснящейся лысой макушкой и моноклем возмущенно наблюдал за Квирком с другого конца зала. Фиби взяла крошечный эклер, целиком затолкала в рот, выпучила глаза и засмеялась над собой.

— Как твой парень? — спросил Квирк.

— Хорошо. — Девушка пожала плечами и нервно сглотнула.

— До сих пор на юридическом учится?

— На следующий год станет барристером.

— Ничего себе, это же здорово!

Фиби запустила в Квирка сладкую крошку, и он почувствовал разгневанный взгляд типа с моноклем.

— Хватит издеваться! Ты ведь издеваешься! — Фиби помрачнела и потупилась. — Они заставляют меня бросить его, поэтому я тебе и позвонила.

Кто «они»? — спокойно уточнил Квирк.

Фиби кивнула головой, и парикмахерские локоны подпрыгнули.

— Да все! Папа, разумеется. И даже дедушка!

— А мама?

Мама? — Фиби презрительно фыркнула, поджала губы и заговорила высоким недовольным голосом: «Фиби, ты должна подумать о семье, о репутации твоего отца». Лицемеры! — Девушка обожгла Квирка свирепым взглядом, но вдруг расхохоталась и зажала рот рукой, впрочем, ненадолго. — У тебя такое лицо! — хмыкнула она. — Ты ведь не позволишь дурно отзываться о моей маме, да?

— И что должен сделать я? — вместо ответа поинтересовался Квирк.

— Поговори с ними, — Фиби перегнулась через столик и сложила ладони, как для молитвы. — С папой или лучше с дедушкой. В конце концов, ты дедушкин любимец, а папа обязательно его послушает.

Квирк достал сигареты и зажигалку. Фиби пристально наблюдала, как он стучит сигаретой о ноготь большого пальца. Чувствовалась, она хочет попросить сигарету, но не отваживается. Квирк выпустил к потолку сизую струйку дыма и смахнул крошку табака с нижней губы.

— Надеюсь, ты не всерьез собралась замуж за этого Берти Вустера[4]?

— Если ты о Коноре Каррингтоне, то он предложение мне не сделал. Пока не сделал.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать.

— Неправда!

— Ну, скоро исполнится.

Квирк откинулся на спинку кресла и пристально взглянул на племянницу.

— Слушай, ты часом снова сбежать не надумала?

— Я надумала уехать, а не сбежать! Видишь ли, я уже не ребенок, и на дворе двадцатый век, а не каменный! Если не позволят выйти за Конора Каррингтона, я сбегу с тобой.

Квирк запрокинул голову и захохотал, а маленькое кресло, на спинку которого он нещадно давил, протестующе заскрипело.

— Нет, спасибо!

— Ну, мы же не кровные родственники, так что инцеста не будет…

Тут с Фиби что-то случилось — она закусила губу, потупилась и стала рыться в сумочке. «Плачет!» — ужаснулся Квирк, заметив, как на ладонь девушки упала слеза. Он глянул на военного с моноклем — тот встал и решительно пробирался между столиками. Фиби, наконец, разыскала носовой платок и шумно высморкалась. Военный стремительно приближался к их столику, и Квирк приготовился выяснять отношения. Господи, разве он это заслужил! Через пару секунд военный прошагал мимо, улыбнулся, обнажив лошадиные зубы, и протянул руку кому-то за спиной Квирка: «Тревор! Я сразу тебя узнал…»

Лицо Фиби покрылось пятнами, под одним глазом жирно темнела тушь — получился макияж в стиле Пьеро.

— Ах, дядюшка! — рыдала она, прикрыв рот платком. — Я так несчастна!

Квирк раздавил окурок в пепельнице.

— Ради бога, успокойся! — проворчал он, до сих пор мучаясь от головной боли.

— Не смей затыкать мне рот! — закричала Фиби, свирепо глядя на него сквозь слезы. — Все только и делают, что велят мне успокоиться и рот затыкают! — Фиби закрыла сумку и, вскочив, растерянно осмотрелась, слово забыла, где находится. Квирк, по-прежнему сидя в кресле, велел ей взять себя в руки и вернуться на место, только Фиби не слушала. Посетители буфета, особенно за соседними столиками, не сводили с них глаз.