Тайна Кристин Фоллс - Бэнвилл Джон - Страница 58

— Да, — кивнул Квирк, — знаю.

Рано утром Квирк приехал в приют и сказал, что хочет поговорить с сестрой Стефанией. Нервно заламывая руки, монахиня с лошадиными зубами заверила, что в этот час его никто не примет, всем своим видом показывая: в любой другой час — тоже. Квирк справился о сестре Анселам, но она, по словам монахини, перебралась в Канаду. Квирк не поверил. Он сел на стул в фойе, положил шляпу на колени, давая понять, что не сдвинется с места, пока его кто-нибудь не примет. Молодая монахиня исчезла, а через какое-то время появился отец Харкинс: правый глаз у него дергался, подбородок покраснел от утреннего бритья. Широко улыбаясь, он протянул руку. Квирк ее проигнорировал, встал, опираясь на трость, и заявил: ему нужно увидеть могилу девочки.

— Могилу? — Священник вытаращил глаза.

— Да, она ведь здесь похоронена. Хочу узнать, какое имя стоит на надгробии.

Отец Харкинс начал громко возмущаться, но Квирк тотчас его осадил и угрожающе поднял тяжелую трость.

— Я могу и в полицию позвонить! — зашипел священник.

— Конечно, можете! — подначил Квирк.

С каждой минутой священник нервничал все сильнее.

— Послушайте, — громко зашептал он, — там сейчас мистер Гриффин. Не надо ему мешать, он ведь скоро уезжает!

— Мне плевать, даже если там папа римский! — рявкнул Квирк. — Хочу увидеть надгробие!

Отец Харкинс затребовал у молодой монахини пальто и галоши. Та взглянула на Квирка с возросшим интересом, если не с восторгом. Очевидно, она не привыкла видеть отца Харкинса покорным и безропотным.

Утро выдалось сырое. Холодный ветер гнал по небу тяжелые тучи и швырял в лицо хлопья мокрого снега. Квирк и отец Харкинс обошли здание приюта, через побелевший огород прошагали до гравиевой дорожки, которая убегала к деревянной калитке. У калитки священник остановился.

— Прошу вас, мистер Квирк, послушайте меня! Уезжайте домой, в Ирландию, выбросьте эту историю из головы. Если откроете калитку и войдете, то… сильно об этом пожалеете.

Квирк молча поднял трость и показал на калитку. Отец Харкинс со вздохом отодвинул щеколду и отступил на несколько шагов.

Кладбище оказалось меньше, чем ожидал Квирк. Самое обычное поле, оно лежало на пологом склоне и смотрело на бостонские многоэтажки, сегодня скрытые морозной дымкой. Вместо надгробий на могилах — не длиннее пары футов, как с ужасом заметил Квирк — возвышались покосившиеся деревянные кресты. По петляющей тропке он зашагал к одинокой фигуре в пальто и шляпе. Мужчина опустился на одно колено. Квирк видел лишь его сгорбленную спину и, еще не приблизившись вплотную, окликнул. Напряженной позой загнанного зверя мужчина напоминал Мэла, только это был не Мэл.

Мужчина не обернулся, и Квирк подошел ближе под аккомпанемент хруста гравия, неритмичного шороха своих шагов и стука трости. Ветер едва не унес его шляпу — Квирк вовремя удержал ее на месте. Вот он поравнялся с мужчиной в пальто, и тот наконец удостоил его взглядом.

Судья Гриффин поцеловал распятие, поднял носовой платок, на котором стояло колено, не без труда выпрямился и лишь тогда спрятал четки в карман.

— Ну, Квирк, ты доволен?

Маленькое кладбище они обошли трижды. Сильный ветер хлестал им лица, щеки судьи Гриффина посинели и покрылись пятнами, колено Квирка ныло от боли. Квирку казалось, именно этим он занимается всю жизнь — медленно кружит у царства мертвых.

— Я заберу отсюда маленькую Кристин, — проговорил судья Гриффин. — Похороню на нормальном кладбище или даже в Ирландию увезу и похороню рядом с ее матерью.

— На таможне проблем не возникнет? — поинтересовался Квирк. — Или вы все уладите?

Старик ухмыльнулся, сверкнув зубами.

Ее мать была чудесной девушкой, очень веселой. Именно это поразило меня, когда я впервые увидел ее у Мэлэки — как заразительно она смеялась.

— Сейчас вы, наверное, скажете, что поддались соблазну, — подначил Квирк.

Еще одна зубастая ухмылка.

— Прикуси язык, Квирк! Пострадавший здесь не ты. Если я и должен извиниться, то не перед тобой. Да, я согрешил, и Господь меня за это накажет. Уже наказал, забрав сперва Крисси, потом малышку. — Судья Гриффин сделал паузу. — А за что Он наказал тебя, когда забрал Делию?

— Мне нравится ваша позиция, Гаррет! — воскликнул Квирк, упорно глядя себе под ноги. — Грех и наказание — можно подумать, все так просто.

До ответа судья не снизошел — он внимательно смотрел на полускрытые дымкой высотки.

— Теперь я верю, что история повторяется, Ты потерял Делию, Фиби прислали сюда. У меня с Крисси случилось то же самое, словно так суждено.

— Делия была моей женой, а не служанкой в Доме моего сына. И по возрасту она не годилась мне в дочери, тем более, во внучки.

— Ах, Квирк, ты еще слишком молод и не представляешь, каково чувствовать, что силы уходят. Смотришь на свою дряблую кожу, проступающие сквозь нее кости и содрогаешься. Потом появляется девушка вроде Кристин, и тебе снова двадцать, — судья замолчал, погрузившись в раздумье. — Твоя дочь жива, а моя погибла из-за того мерзкого ублюдка! Как же его фамилия? Стаффорд? Да, Стаффорд.

Отец Харкинс так и стоял у калитки. «Чего он дожидается?» — удивленно подумал Квирк.

— Я уважал вас, Гаррет, боготворил, считал единственным хорошим человеком в нашем порочном мире.

— Вероятно, во мне, действительно, немало хорошего. Порой Господь наполняет милостью слабейшие сосуды. — В голосе судьи звенел благоговейный трепет, как у пророка из Ветхого Завета. «Почему я раньше этого не замечал?» — мысленно удивился Квирк.

— Вы сумасшедший, — тихо сказал он, словно неожиданно сделал невероятное открытие.

— А ты, Квирк, бессердечный ублюдок и всегда таким был, — ухмыльнувшись, парировал судья. — Зато прежде обо всем, ну, или почти обо всем ты говорил честно. Не порти свою репутацию, не превращайся в лицемера! Не надо сказок про то, как ты меня боготворил. Да ты ни о ком, кроме себя, в жизни не думал!

— Афера с сиротами, Костиган, те головорезы — за всем этим тоже стояли вы? — после небольшой паузы спросил Квирк. — Вы с Джошем? — Судья в очередной раз не удостоил его ответом. — А кто велел расправиться с Долли Моран?

Судья остановился и поднял руку.

— Это Костиган. Он отправил бандитов что-то искать в ее доме. Трогать Долли им не следовало.

Они побрели дальше.

— А ко мне тех парней кто подослал?

— Господи, Квирк, ты мне как сын, думаешь, я позволил бы тебя обидеть?!

Квирк попытался связать все имеющиеся ниточки.

— Долли рассказала про дневник мне, я — Мэлу, он — вам, вы — Костигану, ну а тот послал за дневником головорезов. — В гавани загудел буксир. Квирку чудилось, он видит ту часть реки — сероголубую линию, придавленную быстро плывущими тучами. — Кто такой Костиган?

— Никто! — с презрением фыркнул судья. — Здесь их называют наймитами. Бескорыстных, готовых жертвовать собой ради веры, днем с огнем не сыщешь, а за деньги Джоша Кроуфорда — пожалуйста.

— Денег больше не будет.

— Что?

— Денег больше не будет. Роуз мне слово дала.

— Роуз? Как же ты вырвал такое обещание у этой особы? — Судья вопросительно взглянул на Квирка. — Что, язык проглотил? В общем, с деньгами Роуз или без них мы справимся. Бог нам в помощь! А ты, Квирк, можешь собой гордиться! — неожиданно хохотнул судья. — Так называемая афера началась благодаря тебе. Чистая правда! Блестящая мысль возникла у Джоша Кроуфорда на примере Фиби. Помню, он позвонил мне среди ночи и спросил, какая судьба ждет в Ирландии нежеланных малышей вроде Фиби. Я ответил, что у нас их пруд пруди. «Неужели? Тогда присылай их сюда, — сказал Джош. — Я быстро их пристрою, по семьям распределю». Вскоре мы переправляли детей не десятками, а сотнями.

— Сколько сирот…

— Разве Фиби — сирота? — молниеносно парировал судья. Его лицо потемнело, синеватые пятна на щеках побагровели. — Некоторые люди не должны, не имеют права заводить детей.

— А кто это решает?