Самый лучший комсомолец. Том второй (СИ) - Смолин Павел - Страница 16

Прямо из положения «сидя» стартанул к двери и вылетел в коридор.

«Судоплатовские цукерки» отсылает нас к 38 году, когда в славном городе Роттердам в руках Евгена Коновальцева — главы ОУН — взорвалась коробка конфет. Грубовато сработали — четверых прохожих посекло, но, на мой взгляд, цель того стоила — не надо таким тварям жить.

— Бабушка Эммма! — панически заорал я, стучась в нужную дверь.

За время общения с приемными родственниками я понял одну интересную вещь — у Судоплатовых в доме железный матриархат, а дед Паша — глубоко под каблуком.

Одетая в серенькое скромное домашнее платье бабушка открыла дверь почти сразу — КГБшница же, реакция на уровне! — и я, глядя на нее щенячьими глазками, выпалил:

— Деда Паша крутой мужик со стальными яйцами, и я бы очень хотел быть хотя бы на треть таким же как он!

Эмма Карловна подняла бровь, вышедший (с больной спиной сильно не побегаешь) в коридор дед остановился с растерянной рожей.

— А как мне становиться таким как он, если деда совсем не делится жизненным опытом, а вместо этого матерно на меня орет? — расстроенно спросил я.

Вздохнув, бабушка сделала нам с дедом очень стыдно:

— Ребёнка разбудите, разбушевались мне тут. У Аленки зуб режется, пусть отдохнет. Идёмте лучше чай пить, пирог уже остыл.

И мы смиренно пошли пить чай.

— Спасибо, Алла Матвеевна, — поблагодарил я Судоплатовскую домработницу — интеллигентную полноватую даму «под сорок».

— Спасибо, Аллочка, — поблагодарили и Судоплатовы.

Назначением довольна, Судоплатовы — люди хорошие (для хороших людей, разумеется). Тоже из органов, да.

Отрезав кусочек пирога ножом и отправив его в рот вилкой, бабушка Эмма интеллигентно прожевала, запила чаем и спросила:

— И в чем же ты хочешь быть похожим на деда, Сережа?

В ответ я толкнул десятиминутную речугу, где было ноль послезнания, зато полно дедовых цитат и выводов из наблюдений за ним же. Я хитрый и готовился, да!

Судоплатов — вот ржака! — под конец телеги смущенно потупился в тарелку и даже покраснел. Проняло!

— Павел, я думаю, что вам с Сережей нужно больше времени проводить вместе, — выдала матриарх семейства ЦУ. — Например, на рыбалку сходите.

— Не пойду! — заявил я. — Знаем мы эти генеральские рыбалки — да под нами по дну водолазы будут ходить и заранее выловленную кем-то другим рыбу на крючки насаживать.

Столовую захлестнул хохот.

— Поехали со мной в Дагестан? — предложил я деду. — В город Махачкалу, я с нашими сейсмологами общался, они почти уверены, что в следующем году там будет страшной силы землетрясение. Докладную в Политбюро мы с ними направили и даже получили ответ, что старшие товарищи наши опасения учтут, но лучше проверить как там на местах обстановка — состояние убежищ, матчасть пожарных и спасательных команд, системы оповещения населения и вот это вот все.

— Не моя сфера ответственности, — поморщился дед Паша, которому переться в Дагестан прямо не хочется.

— А моя чтоли? — охренел я от такой лени. — У меня вообще такое чувство, будто мне больше всех надо. Бабушка Эмма, я понимаю, что дед Паша пожилой и силы у него уже не те, но разве внезапная проверка такого уровня не заставит местные службы поддерживать себя в тонусе?

— В самом деле, Паша, ты последнее время с Лубянки не вылезаешь, — встала матриарх на мою сторону. — Прокатись с Сережей, развейся, подарков нам всем привезете.

— А кого на МЧС поставят, если не секрет? — ловко воспользовался я моментом.

— Тикунова, — ухмыльнулся дед.

— Домоклов меч от шеи Николая Анисимовича убираете?

— А ты в свое дело не лезь, — шикнул на меня дед, весело блеснув зрячим глазом.

Потому что доволен аналитическими способностями приемного внука. И вообще приемным внуком доволен от и до. Приосанившись, он взял валяющуюся на столе газету «Вашингтон пост» недельной давности. Надо будет себе буржуйскую прессу тоже пробить — отслеживать статус инфобомбы.

Дед вальяжно полистал газетку, сложил пополам и скрылся с ее помощью из нашего вида. На обороте я увидел маленький некролог, посвященный погибшему в аварии Збигневу Бжезинскому с соболезнованиями семье последнего от коллег по Госдепартаменту. Был в инфобомбе, но я спокоен — не намек «я знаю!», а просто дед не удержался и похвастался новенькой акцией, которую, надо полагать, сам и прорабатывал — а иначе какой смысл? Вместо Бжезинского с таким же успехом мог быть любой другой вражина, и необязательно из инфобомбы — врагов у нас просто удручающе много. Но теперь на одного меньше!

— Хуже поляков и прибалтов русофобов не найти, — нейтрально заметил я.

Дед полностью подтвердил догадку, убрав газетку и весело подмигнув. «Смотри, внучек, как могу!».

— Что старый, что малый, — фыркнула Эмма Карловна.

— Я стараюсь придерживаться устоявшейся традиции, где «о мертвых либо хорошо, либо ничего», но к архитекторам попыток госпереворота это не относится, — подстраховался я. — Рассказали мне тут байку о недавно расстрелянном товарище Подгорном…

И пересказал байку из интернета о визите Подгорного сотоварищи в Азербайджан, после которого «яйценосность» баранов сильно упала. [ https://pikabu.ru/story/yaytsenoskost_5517414 ]

— Правда? — спросил просмеявшийся дед Паша у жены.

Улыбающаяся в чашку Эмма Карловна пожала плечами.

Потому что из будущего, но «байка» же, какая разница?

— Это я к тому, что яиц у барана всего два, и, если их отрезать, новых не вырастет, а производительность животноводства в регионе упадет, — важно подвел я итог. — Поэтому бараньи яйца будем кушать очень умеренно.

— За идиота меня держит! — гоготнул не обидевшийся Судоплатов.

— Скажи, Сережа, а зачем ты мужа моей подруги до инфаркта довел? — с мягким упреком задала неожиданный вопрос бабушка.

— Предупреждайте, пожалуйста, если хлюпиков по блату ко мне в следующий раз цеплять будете, — поморщившись, попросил я. — Уже с дедом обсудили, виру сам на себя наложил, искуплю.

— Леонид Матвеевич — хороший человек, — добавила бабушка.

— Тюфяк и верноподданический холуй, — не согласился я. — Быть «хорошим человеком» достаточно, если не лезешь на потенциально опасные и сильно ответственные направления. Впредь прошу придавать мне товарищей покрепче — как дядя Витя и дядя Петя.

— А Виталина? — намекнула на девушкин «косяк» она.

— Если бы она не выдавила глаза Менгеле, было бы некрасиво, — ответил я. — Потому что я бы кинулся на него сам, а дядя Витя бы крайне унизительно поймал и поднял над землей сучащего ножки и визжащего от бессильной злобы Сережу Судоплатова. Виталина Петровна сберегла мою репутацию. Но в дальнейшем — никаких внесудебных расправ.

Тут в столовую влетел поправляющий галстук папа Толя, попытался прямо на ходу схватить кусочек пирога, но споткнулся о материнское-строгое:

— Анатолий, сядь и поешь нормально. Никуда твой совхоз за десять минут не денется.

Папа Толя, явно задавив жалобное «ну ма-а-м!» — потому что все равно не поможет! — смиренно уселся за стол и начал есть нормально, в паузах между глотками пояснив вопрошающе глядящему на него мне:

— Привезли луковицы из Голландии, махровые розовые, которые ты выбирал. Прошли контроль, нужно бумаги ехать подписывать. На следующей неделе в теплицы посадим.

— А хрюшки наши как? — спросил я.

Ну не до совхоза последние дни было.

— И ты туда же, — гоготнул дядя Толя. — Аркадий Викторович твой даже домой себе поросенка взял, цитирую «даю моей любимой жене повод поставить ультиматум — «выбирай, либо я, либо свинья!»».

— Изживший себя брак — это страшно, но ситуация смешная, — немного пооправдывал я свой хохот. — Вешенки?

— Как для первого урожая — просто замечательно, — ответил папа Толя. — Договорились с гастрономами, выделят нашим продавцам прилавок, — хлопнув себя по лбу, он достал из внутреннего кармана блокнотик, сделал запись и покаялся. — Про листовки с рецептами совсем забыл. Сейчас с тюльпанами разберусь и сделаю.