Отщепенец. Книга 2 (СИ) - Ермоленков Алексей - Страница 33

— Я сейчас к бате, а вы меня тут ждите! У-ух, молодцы! Выжили красавцы! Знай наших!

Вернулся Герасим Евгеньевич через полчаса с бумагами и улыбкой до ушей. Торжественно поздравил нас с присвоением офицерского звания, выдал погоны и подтверждающие документы.

— А теперь, ребятки еще две приятные новости. Во-первых, вам полагаются фронтовые сто грамм после первого выполненного задания. Их вы сможете получить на фронтовой кухне. Старший по кухне уже предупрежден. А во-вторых, до следующей вылазки у вас будет три дня выходных. Ну, как выходных. Три дня тренировок.

— Господин подпоручик, а можно просьбу? — поинтересовался я.

— Больше ста грамм никак, бойцы. За этим очень строго следят.

— Нет, я другую.

— Слушаю.

— Разрешите в следующую вылазку взять пять целей?

Подпоручик подошел ко мне ближе и принюхался.

— Не пил я, — догадался я, что он делает.

— Ты хочешь за вторую вылазку получить подпоручика?

— Так точно.

— Ты понимаешь, что, скорее всего, тебя грохнут?

— Не грохнут. Слабые они. Я сегодня с магом четвертого ранга схлестнулся. Универсалом оказался. Ловушку на антимагов устроили. Но он долго против меня не продержался.

— Четвертого ранга?! Универсал?!

— Так точно. А шрама у него на руке не было?

— Не знаю, я ему руки отрубил, а после не рассматривал.

— Отрубил? Чем это можно отрубить магу руки?

— Вот этим. Мне его императорский оружейник на заказ сделал, — я достал и показал свой меч.

— Разреши?

— Берите.

Зиновьев очень пристально всмотрелся в оружие и по мере того, как до него доходило, что он на самом деле из себя представляет, его глаза становились все шире и шире.

— И как быстро щиты магов проседают от его ударов?

— Удара за два-три.

— Хорошо, я похлопочу за тебя и попытаюсь убедить батю, что ты справишься, но если ты сдохнешь, подставишь меня по самое не балуйся. Так, что уж будь добр, выживи.

— Обязательно выживу. Разрешите вопрос?

— Спрашивай.

— А почему фронтовые сто грамм выдают после боя, а не до?

— Были прецеденты. Да такие, что их вообще хотели запретить, но император не разрешил. Вот батя и приказал выдавать их после первого задания и экономия и стресс снимают.

Дальше мы с Русланом пошли на полевую кухню, где нам налили по сто грамм то ли очень крепкой водки, то ли слегка разбавленного спирта.

— За знакомство, — предложил я, протягивая свою кружку.

— Сдурел, что ли? А посидеть, а поговорить? — возразил мне Петр.

— Не понял.

— Сейчас поймешь, — ответил Петр и достал из кармана кучу наперстков и раздал каждому по одному.

— Мы сейчас, что вышиванием заниматься будем? — не понял я.

— Ага. Армейским стежком. Смотри, как это делается. Он зачерпнул из кружки наперстком, и остальные его сослуживцы сделали то же самое. Мы с Русланом переглянулись и повторили за ними.

— А вот теперь за знакомство, — произнес тост Петр и мы накатили из наперстков.

— Не понял, а в чем прикол? — поинтересовался Руслан.

— А вот когда мы эти сто грамм наперстками и без закуски допьем, поймете.

Он оказался прав. Посидели мы действительно душевно. И еще мы довольно жестко накидались. Не думал, что со ста грамм может так развести.

А вот утро было совсем не радостным и нам предстояло вместе с теми, с кем вчера пили, проходить усиленные тренировки. Благо парни избавили нас от похмелья, и мне не пришлось это делать незаметно, а потом весь день притворяться, что я якобы болею.

Российская империя. Военно-полевой лагерь армии Российской империи.

Ночью подпоручик Истринский проснулся в своей палатке от того, что кто-то на него смотрит. Он встрепенулся и схватился за пистолет.

— Не шуми, людей разбудишь.

— А, это вы. Зачем так подкрадываетесь?

— Ты должен был отправить антимага в повторную атаку, и он там должен был сдохнуть. Мы его зря прождали.

— Я не виноват. Он отказался подчиняться. Зиновьев, тварь, предупредил его. К бате хотел меня вытянуть, чтобы я при нем ему приказал. Умный, гад. Но ничего, я его в следующем бою к вам в ловушку отправлю. Он хочет взять заказ на пятерых магов, одного я точно смогу пропихнуть, а вы там рядом его ждать станете.

— Не будет следующего раза поручик. Наши приказы надо выполнять вовремя. Деньги ты взял, а задание не выполнил. Мы больше в тебе не нуждаемся.

— Что значит, не нуждаетесь? А-кхр, — захрипел поручик и упал замертво. А неизвестный убийца направился с другую палатку, где мирно спал один из недавно прибывших антимагов.

Российская империя. Военно-полевой лагерь армии Российской империи.

Я проснулся, когда к моей палатке кто-то крался. С тех, пор, как я покинул Питер, я взял себе за привычку укрываться тем материалом, что сделал мне императорский бронник. Вот и сейчас я использовал его в качестве одеяла, но на всякий случай, я еще укрепил кожу. Двигался тот, кто направлялся в мою сторону почти бесшумно, и я до последнего надеялся, что он не за мной, но я ошибся. Дав отравленных кинжала влетели в палатку прорвав ее и отскочили от меня в сторону. Я утробно хекнул, имитируя попадание, и стал ждать убийцу. Я был уверен, что тот заявится убедиться, что я мертв. И я оказался прав. В палатку прошмыгнул хозяин недавно прилетевших ножей.

Я моментально скрутил его, связал ему руки и ноги, а потом засунул в рот кляп. Взял один из его ножей и рукоятью нанес удар по голове, лишая его возможности отключить боль.

Затем я обыскал его и нашел много чего интересного, Что значительно увеличивает возможность проникновения и устранение определенного человека. И самым интересным, на мой взгляд, оказался артефакт невидимости. Той невидимости, как в фильме «Невидимка» он не давал. Скорее такую невидимость, как в фильме «Хищник», но это в движении. Если же простоять на одном месте не двигаясь несколько секунд, то невидимость становилась полной.

Еще у моего пленника нашлось при себе много оружия, и почти все оно было отравлено быстродействующим ядом, и самое главное у него был отличный набор для пыток. Им я и воспользовался.

Я не стал ничего спрашивать у своего пленника, а просто принялся его пытать. Молча, ничего не говоря. Он сначала удивился, что не может отключить боль, потом строил из себя героя, им при этом не являясь, а потом начал мычать, показывая что готов говорить. Я вынул кляп и произнес:

— Говори.

— Что говорить? — спросил он у меня и зря. Я вставил ему кляп в рот и продолжил пытки.

В следующий раз, когда я вынул у него кляп изо рта, он заявил, что состоит в клане наемников и ему приказали меня убить. Я вставил кляп обратно ему в рот и в этот раз пытал в два раза дольше, несмотря на то, что тот уже был готов во всем сознаться.

— Если я не услышу всей правды, в следующий раз я буду пытать тебя в два раза дольше. И так с каждым разом время будет удваиваться. Я не буду задавать тебе вопросов, но если ты чего-то не расскажешь или я сочту, что ты мне соврал, мы продолжим, — сообщил пленнику я.

Он видимо не понял всей плачевности своей ситуации и попытался недоговорить мне правды, чтобы я сделал неправильные выводы. В результате кляп снова оказался у него во рту, и к утру я уже знал даже то, когда он перестал писаться в детстве.

После сигнала «подъем», я вышел из палатки, неся окровавленного пленника. Я держал его за шкирку, его руки были связаны за спиной, а ноги волочились по земле. Пока я шел до палатки на меня озирались все, кто только меня видел. Бойцы молча провожали меня взглядом, в том числе и офицеры.

У шатра генерал-лейтенанта Батевского Святослава Глебовоча, меня остановила его охрана.

— Доложи его превосходительству, что прапорщик НикитАр Виктор Андреевич поймал лазутчика.

— Пропустите его! — послышался громкий бас командующего армией.

Охрана расступилась, освобождая мне дорогу. Я вошел, так и неся за собой пленника.