Сантехник (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 36

С утра подъел все бывшие сухари, уже немного просохшие, теперь режу тонкими ломтиками вяленое мясо, набрал воды во флагу в одном из ручьев. Пить из реки что-то побаиваюсь, раздутые трупы орков попадаются довольно часто. Еще платок смочил, держу на голове постоянно. Хорошо, что в утренние часы еще можно работать веслами, в жару это уже не получится, даже с мокрым платком на голове.

Через пару часов придется вставать на дневку, искать место, где можно спрятать две лодки, а это сложное дело.

Хотя, лучше все же постоянно плыть, ни к чему давать лишние шансы погоне.

Рыба плескается постоянно, и на глубине и около берега, на отмелях. Жаль, что нет остроги или хотя бы сети, мог бы посмотреть что-то такое в крепости, пока искал стрелы.

Впрочем, удирать пришлось без дураков, еще бы минута и все, оказался бы в окружении орков, как все остальные защитники крепости и их помощники.

Без дураков и без лишнего барахла, только в скорости принятия решений и исполнении их же мне удалось выскользнуть из тактического окружения, пока оно не перешло в полное.

Можно долго рассуждать, правильно или не очень я поступил с точки зрения остальных людей в крепости.

Я вот не стану себя казнить, появилась возможность сбежать и спасти свою жизнь в уже полностью проигранном сражении за крепость — я ей воспользовался. Помог очень здорово защитникам со своим появлением, отправил на тот свет десятка полтора нелюдей и сорвал пару очень опасных атак на стены — скажите спасибо, а я пошел дальше.

Все же не родные мои там остались или друзья закадычные, так, немного знакомые по ударному труду и обороне стен люди.

Поэтому, каждому — свое.

Да еще необходимо хоть кому-то рассказать, первым встречным людям, что там с крепостью случилось, вот еще хороший повод свалить имеется у меня. Информация из первых уст — это очень важно, пусть я почти ничего не могу сказать толком.

Однако, через пару часов после рассвета моя одиночная одиссея закончилась.

Зато я понял, на что рассчитывали защитники крепости, когда увидел довольно длинную ладью, идущую на веслах мне на встречу. По шесть весел с каждой стороны дружно опускаются в воду и поддерживают неплохую скорость судна даже против течения.

Еще ему помогают два паруса, поставленных как-то наискосок на невысоких мачтах.

Такого, в длину метров на сорок метров и по высоте в два метра над водой, со смотрящими с мачты наблюдателями.

Только, как они собираются приблизиться к крепости, их же перестреляют на раз-два нелюди, с такими открытыми стрелам бортами?

Впрочем, какие-то сооружения из обструганных брусьев у бортов имеется, наверно, там ставится защита по тревоге.

Сейчас ставить не стали, все же встречный ветерок будет серьезно замедлять судно в таком случае.

Я, естественно, погреб изо всех сил к этому судну, сначала рассмотрев человеческие лица на носу широкой ладьи.

Через полминуты ладья сбавила скорость, весла протабанили по воде после команды, а меня с лодками приняли около кормы. Я кинул веревку в руки столпившимся воинам и сам перелез на борт, несколько раз пошатнувшись от усталости, показывая народу, что греб всю ночь и даже стертые ладони предъявил.

Так торопился донести печальную весть о героическом падении крепости Теронил.

Меня придержали за плечи, с интересом рассматривая мою фигуру и внешность, похоже, не идентифицируя мою личность с кем-то из защитников крепости.

А вот лодки они точно узнали, переглянулись и оповестили об этом подошедших сразу же ко мне своих начальников, двоих получше одетых взрослых мужиков, с аккуратно постриженными бородками, даже в блестящих доспехах местами.

Те сразу же начали меня о чем-то спрашивать властным голосами, только, тут их ждет полный облом.

Ну, не совсем полный, слов тридцать я уже знаю на местном, довольно певучем языке, знаю, как звучит "крепость" или "орки".

Поэтому показываю жестами и говорю словами:

— Плохо понимать. Я из крепости Теронил. Крепость, — и я показываю, что все, она взята.

Начальство мне не верит, понятно, что такой непонятный свидетель вызывает законные подозрения, однако, я показываю на руках, сколько раненых погибло на лодках и могу еще сказать, что одна женщина-фельдшер тоже погибла с ними.

Показываю, как орки стреляют по лодкам, воины внимательно осматривают борта посудин, видят там следы от наконечников стрел и кровь в самих лодках.

— Как ты забрал эти лодки? Почему ты здесь, а не там? — что-то такое я понимаю в вопросах по строгой интонации.

Как бы не записали в дезертиры и предатели вашего покорного слугу.

— Я, — и я изображаю, как я прыгнул в воду из полностью захваченной крепости и уплыл от стрел орков.

Потом нашел лодки на берегу и увел их этой ночью.

И еще раз показываю мозоли на руках, всем своим видом объясняю, что греб от проклятых орков всю ночь.

Только, мне начальнички все равно не поверили насчет захваченной крепости. Такие рожи сделали недовольные, когда я начал их убеждать в правоте своих слов. Не хотят почему-то в такое поверить, похоже, есть тут их косяк, что слишком долго плыли спасать защитников.

Просто отправили меня вниз, посадили в трюм подменным на весло, поэтому теперь я возвращаюсь обратно к крепости, каждый час подменяя одного из гребцов на веслах. Воины все так же брезгуют таким делом, а я со своим статусом потенциального шпиона или просто труса-дезертира вполне могу принести пользу в этом случае.

Ясно, что я в трофейных шмотках какого-то воина явно не похож на простого мужика, те одеваются гораздо проще и дешевле. А по почти полному незнанию разговорной речи вообще — хрен знает кто!

Зато, в трюме я смог нарисовать соседям место моей материализации на этой планете, тот самый курган, около которого приносят жертвы. Нарисовал углем на досках днища, и так довольно грязных.

Местные гребцы, обычные мужики, гораздо более толерантно относящиеся ко мне, чем воины, поняли, что это такое, как я появился в этом мире и особого удивления не выказали по этому поводу.

Как я и думал, они примерно знакомы с работой порталов, поэтому знают, что оттуда приходят иногда другие люди, которые одеты совсем иначе и ничего не понимают про новый мир.

Значит, иногда они все же добираются до людей, не все попадаются в лапы к нелюдям.

Тем более, гребцы высказались в том смысле, что это портал бога именно орков и еще плохих людей.

Ну, это я так совсем смутно понял, однако, теперь знаю, чьих рук дело — мое появление здесь. Как про это думают простые, неграмотные ни разу здоровенные мужики, гребцы на местных галерах.

Тут у меня от сердца отлегло изрядно, было у меня подозрение, что местные могут считать пришельцев — какими-то дьявольскими созданиями и беспощадно уничтожать. Нет, враждебности и агрессии никто не высказал, вроде — это понятное даже простым гребцам дело.

Рисковал я, конечно, конкретно, однако, все же понял, что история моего появления для этого мира вполне заурядна.

Так мы двигались против течения реки до обеда, пока не оказались обстреляны внезапно засадой орков с левого берега. Я сидел в трюме, откуда мне и не положено выходить, насколько я понял, как сверху раздались крики и пара стрел, криво полетевших, ударила по нашим бортам.

Мужики выглянули наружу, чтобы потом, вернувшись обратно, рассказать, что десяток орков смог крепко уменьшить количество воинов на палубе. Из шести воинов расслабившейся стражи в живых осталось только трое, поэтому ко мне еще раз спустились местные начальники, уже вполне внимательно расспросили, как была захвачена крепость.

— Вот ведь дятлы какие! Я же сразу сказал, что плыть вверх против течению больше нет смысла, — подумал я про себя, отвечая с большим трудом на вопросы, которые тоже не полностью понимаю.

Теперь, после обнаружения орков на берегу еще довольно далеко от крепости, высокомерные начальники небольшого воинского отряда и самого корабля гораздо более внимательно отнеслись к моим жестам, словам и мычанию.