Сантехник (СИ) - Белов Иннокентий - Страница 58

Но, я про побег ничего не думаю, только про доставку и транспортировку новой жертвы внятно размышляю про себя.

Потом дальше спускаться придется, по планам Твари, там и подумаю нормально.

Вскоре я вижу отползшего к камням раненого стражника, зато, внизу тишина стоит, схватка закончилась за эти два-три часа совсем новой для меня жизни. Новой и очень страшной.

Время к обеду, только, есть совсем не хочется.

Звуки на стоянке стихли, все или умерли или отходят, как мне кажется. Однако, потом чьи-то голоса оттуда слышно, значит, кто-то все-таки одержал решающую победу. И может еще громко кричать на кого-то.

Рыжий стражник смотрит на меня загнано и с ненавистью. Понимает, что совсем не для того, чтобы его пожалеть и перевязать рану, мной же и нанесенную, я спустился. Впрочем, он уже сам перевязался, вот и хорошо, мне хлопот меньше.

— Вставай! Пошел наверх! — начинаю я разговор с бандитом, приставляя ему лезвие копья к шее и надавливая.

Обязательно необходимо показать Голосу, что я беспощаден при выполнении его приказов и заодно проверить, слышит ли он меня сейчас. Если слышит, тогда может контролировать мой мозг, а значит, и меня полностью.

Разбойник идти наверх не хочет, показывает на довольно кровавую рану и уверяет, что потерял все силы вместе с ушедшей кровью.

На всякий случай я снова пытаюсь аппелировать к Голосу, только, ответа не получаю. Хотя, мне все же кажется, что есть чье-то присутствие у меня в башке. Кто-то меня слушает и следит, не выдавая себя никак внешне.

Чувствую теперь как-то по другому, уже не привычными органами чувств.

Проверить это я могу только попыткой бегства и открытым неповиновением. Впрочем, это в любом случае лучше делать со стоянки, она на пятисот метрах дальше, как я понимаю про себя.

На сколько ментальная сила Голоса действует?

Наверно, по физическим законам — чем дальше, тем слабее.

Только, придется сначала так же разобраться с этим раненым и послушать лекцию Голоса о том, как я могу заставить слушаться меня оставшихся в живых воинов. Они-то точно так просто вверх не полезут, как бы я их не уговаривал.

Ну, если только в погоню кинутся за мной. Вторая часть Марлизонского балета с беготней.

И, самое главное — это узнать, что это за таблица, которую мне вживили в мозг.

Есть у меня глубинное чувство, что сейчас мне придется притвориться, чтобы Голос немного успокоился насчет меня.

Своего Первого Слуги, молодцевато-придурковатого попаданца в этот мир по его вине.

Ладно, я все же поднимаю раненого пинками, подталкиваю его копьем к подъему и чудо случается прямо у меня на глазах. Только что совсем помиравший рыжий мужик довольно уверенно карабкается по склону, цепляясь руками за кусты.

Как говорится — добрым словом и копьем добьешься гораздо больше, чем только добрым словом.

А всего то воткнул ему лезвие на пару сантиметров в задницу, забрав перед этим палаш и кинжал с пояса.

Да и пояс тоже заставил расстегнуть, бросил все там же на камни, тащить наверх точно нет никакого смысла.

Веду себя, как безжалостный пособник Твари и мыслю так же:

— Сейчас приведу жертву! Моему Богу будет хорошо! Мне будет хорошо! Моему Богу — отлично! Мне — тоже отлично!

Делать то больше нечего, только эти фразы гонять, а то сразу другие, нехорошие и крамольные мысли по отношению к Твари в голову лезут.

А тут за такое очень быстро и очень больно наказывают, это я уже себе на носу конкретно зарубил.

Уже около нависшего козырька Голос отвлек меня:

— Слуга, ты где?

Ага, как будто не чувствует меня совсем рядом, дураком прикидывается. Где-то опять очень глубоко констатирую я и отвечаю, что уже вот-вот полезем в пещеру.

Только, в это время отвлекся от конвоирования пленника и тут же прилетела ответка.

Чертов умирающий рыжий стражник ловко развернулся и прыгнул на меня, замахиваясь вытащенным откуда-то небольшим ножом. Не убоялся выставленного копья и с размаху накололся на мой инстинктивный ответ ему навстречу.

Копье еще раз попало ему в грудь, поэтому прыжок к свободе не состоялся. Впрочем, теперь лезвие зашло в ту же рану, в то же место еще дальше, поэтому вопрос его жизни и смерти — не больше пары минут осталось дышать мужику.

— Быстрее давай! Он помирает! — это я и сам хорошо понимаю.

Пришлось бросать копье и изо всех сил тащить тяжелое тело между камнями, протискивать под козырек и бросать около одного бедолаги, оставшегося здесь лежать совсем голым.

— Давай! — услышал я ментальный приказ и задрал снова голову уже умирающего бандита.

Впрочем, каким бы он не был умирающим, разглядев голое тело знакомого приятеля около камня, до него всего то метра три и кинжал перед глазами, бывший стражник собрал последние силы и вцепился мне в руку, заблокировав намертво кисть с ножом перед своим горлом.

— Давай! — услышал я снова, через секунду промедления нетерпеливый удар сильно голодной Твари по голове опять выбил меня из сознания.

Очнувшись лежа на уже неподвижном теле стражника, едва придя в себя, услышал злющий Голос:

— Ты почему не перерезал ему горло? Почему он просто умер? Слуга!

— Да потому, что Мой Бог ударил меня по башке очень не вовремя! Он сопротивлялся изо всех сил и держал меня за руки! Нужно было подождать немного только!

— Ты что, с умирающим не мог справиться?

— Не мог! Он оказался очень силен! — раздраженно отвечаю я.

На самом деле ничуть не раскаиваюсь, что этот рыжий помер сам, предсмертным усилием лишив Тварь большей части прихода от своей смерти.

Да и я не выступил в роли палача, отправляющего чужие жизни на съедение ненасытной Твари.

Пытался это сделать, однако, обломался из-за ее нетерпеливой жадности, не стану себя оправдывать.

Молчание и потом: — Мне слабый Слуга не нужен!

— Какой уж есть! — пора немного постоять за себя.

Опять молчание: — Хорошо! Теперь ты все увидишь! Сначала скинь мне второе тело! Его я могу усваивать! Когда говорю с тобой, смертный!

Усваивать? Как-то не хочется даже видеть сам процесс, мелькает у меня в голове, но, я сразу отвечаю:

— Сейчас отодвину камень! И протру сначала пол!

Вскоре хлопоты со вторым телом заканчиваются, оно исчезает в лазе и валится на что-то снова без стука и грохота. Опять уезжая на пару метров от лаза в сторону.

На мгновение мне слышится недовольство внизу, как-то неудачно ударила нога трупа куда-то не туда.

Проходит несколько секунд тишины и я слышу: — Садись на любое место! Прими удобную позу!

Я выполняю указания, плюхнувшись на уже очищенный участок подальше от рыжего покойника.

— Закрой глаза и скоси их наверх!

Я делаю так и вижу в темноте какие-то светящиеся символы на краю зрения. Только, рассмотреть внимательно их не могу, из-за сильно скошенного взгляда и маленького размера.

— Видно плохо!

— Ничего! Смотри на них долго! Мне нужен обратный сигнал! Для настройки Таблицы!

Смотреть приходится минут пять или десять, как значки постепенно увеличиваются и становятся различимы.

— Сто пятьдесят лет этим не занимался! Уже позабыл! Как вашу убогую таблицу настроить!

Есть повод спросить о неведомом:

— А такую Таблицу, как у Моего Бога, можно мне поставить?

— Наглый Слуга? Или слишком умный?

— Какой уж попался, Мой Бог! — не забываю я вставить приветствуемое титулование.

— Наглый — это не плохо! Иначе хорошую жизнь себе не получишь! Только не переходи черту!

Потом следует объяснение довольно удовлетворенным тоном. Как-то я уже немного разбираюсь в оттенках обращений ко мне Голоса:

— Мою таблицу тебе не понять! Она сложная! Я с ней с детства рос!

Ого! У Моего Бога даже детство было?

— Было! Не смей задавать Богу вопросы! Я больше терпеть не стану! Отвлекаешь!

Что-то Твари не понравился вопрос о детстве. Наверно, плохие воспоминания.

Приходится молчать еще несколько минут. Потом я замечаю, что крайние значки кое-где превратились к знакомые мне местные цифры. И не просто в цифры, а в незнакомые здесь никому дроби.