Орден хрустального черепа (СИ) - Яр Юлия - Страница 18

– Я э-э-э… да, конечно, – растерянно закивала я и не успела опомниться, как церемониймейстера уже и след простыл.

– Слабак, – хмыкнул Шнырь, глядя вслед улепетывающему мужчине.

– Чем это ты его так довел? – уточнила я, строго глядя на своего фамильяра. – Опять всякие пакости придумывал?

– И ничего не пакости! – возмущенно воскликнул тот. – Я только указывал на недостатки организации мероприятия. Вот из меня бы вышел распорядитель хоть куда!

– Ага, могу себе представить, – язвительно усмехнулась в ответ. – Если бы этот бал правил ты, то все гости уже бы давно на полу валялись опоенные очередной твоей алкогольной гадостью.

– Ничего ты не понимаешь, первак – это напиток богов, – парировал Шнырь, а потом пожаловался. – Так этот вредный Билль даже выслушать меня не захотел. Назвал неучем! Все твердил про королевский протокол. Даже талмуд какой-то приволок и велел прочесть от корки до корки. Как будто мне делать больше нечего…

Чувствуя, что у меня от душного зала и беспрестанных жалоб фамильяра начинает кружиться голова, я поспешила выйти на свежий воздух, волоча за собой чертяку.

Найти уединенную скамейку в кишащем гостями королевском саду было то еще задание, однако мы с ним отлично справились. В тени лавровых зарослей притаилась одна, почти что свободная скамеечка. На которой сиротливо пристроилась чья-то пожилая матрона.

Завидев ее, Шнырь живо подбежал к старушке и самым учтивым голосом произнес:

– Пердон, бабуся! А не ваша ли подопечная там вовсю лобызается с каким-то церемониймейстером? Молоденькая такая… А он-то, наглец, что вытворяет?! И это на глазах почтенной публики! – тут чертяка картинно закатил глаза, изображая близкий обморок. – Так что если не хотите пробздеть ее девичью честь, советую вам поскорее поднять свой жомапель и устремиться в сторону стола с закусками! Я видел, они там!

Матрона была настолько встревожена и ошарашена этими страстными речами, что даже не смогла выдавить из себя ни слова. Лишь кивнула Шнырю в знак сомнительной благодарности и тут же, не раздумывая, старческим галопом поскакала в указанном направлении.

– Ну и зачем ты про него наврал? – спросила я, усаживаясь на освободившуюся скамью.

– Месть сладка, – довольно потянулся Шнырь, плюхаясь рядом со мной. – А враки еще никому вреда не приносили.

Так мы просидели на лавочке некоторое время. Чертяка делился фантазиями о том какими были бы дворцовые праздники, если бы их организацию доверили ему, а я, вполуха слушая эту пустую болтовню, наслаждалась ночной прохладой и отдыхала от людской суеты. Вскоре музыка, доносящаяся из тронного зала, смолкла и послышался менторский голос Билльмонта. Королевский церемониймейстер произносил какую-то речь, однако слов отсюда было не разобрать. Я бросила рассеянный взгляд в сторону дворца. Придворные стали тесниться к высоким окнам, очевидно освобождая место в центре зала для кого-то или чего-то.

– Наверное его величество пожаловал, – предположила я, понимая, что вряд ли подобный прием может быть оказан кому-то еще.

– Хочешь вернуться в зал? – уточнил Шнырь.

– Если честно, то не очень, – со вздохом призналась я. – Опять улыбаться всем без разбору и слышать, как тебе шепчутся в спину… Наверное, я никогда к этому не привыкну.

– Хм-м, может тебе и не придется… – задумчиво потер подбородок фамильяр и резко вскочив, юркнул в ближайшие кусты.

– Ты куда? – только и успела шикнуть ему вслед.

Несколько долгих минут от чертяки не было никаких известий, лишь тихо раздавалось шуршание листьев на ветру. Потом вдруг посреди кусов показалась мохнатая мордочка и тихо прошептала:

– Кира, иди скорее сюда, тут леди Бувье с кем-то милуется…

– Мне-то что до того? – изумленно покосилась на него я.

– Этот «кто-то» подозрительно похож на твоего женишка, – проворчал Шнырь, исчезая обратно в кустах.

«Ну отлично, только этого мне и не хватало», – пронеслось в моей голове, прежде чем я глубоко вздохнула и полезла в лавровые заросли следом за фамильяром.

Пробираться сквозь густые заросли в легком невесомом газе, одежду из которого и платьем-то можно считать весьма условно, прямо скажем, занятие на любителя. Однако меня гнало вперед страшное чудовище с зелеными глазами, которое в народе принято называть ревностью. А потому я неслась на всех парах, практически не обращая внимания на неудобства в виде хлестких ударов упругих ветвей по практически незащищенной коже.

Подобравшись к месту тайного свидания на максимально близкое расстояние, мы с чертякой не сговариваясь приняли стратегическое решение окопаться в ближайших кустах устроить засаду. Как законопослушной верноподданной его величества, мне не хотелось убивать первого королевского паладина просто так. Длинную и мучительную смерть обоих любовников в любом случае после придется как-то оправдывать в глазах общественности. Сам по себе разговор с глазу на глаз не несет в себе особенной угрозы. Да, возможно он вызовет небольшое порицание в обществе, но не более того. К тому же с теми развращенными нравами, которые царят в столице и непосредственно в королевском дворце, даже на него надеяться не стоит. Нет, определенно нужен повод посерьезнее.

Тонкий луч бледного лунного света был единственным, что освещало уединенную беседку, давая лишь понять, что внутри находятся мужчина и женщина. Ни кто именно там уединился, ни чем конкретно они в данный момент занимаются видно не было. Лишь по слабо различимым силуэтам я увидела, что парочка действительно оказалась подозрительно похожа на Бувье и Тэтчерда. Однако поскольку сама я ни подтвердить, ни опровергнуть этого не могла, приходилось полагаться на своего фамильяра, который в темноте видел на порядок лучше меня.

По тихому шепоту, доносившемуся оттуда, было понятно, что между ними идет какой-то разговор, но ничего конкретного я разобрать не смогла. Затем разговор прервался и послышалось активное шуршание ткани с каким-то странно знакомым приглушенным скрипом. Это было похоже на… ТОЧНО! Так скрипят спицы китового уса, когда кто-то расшнуровывает туго затянутый корсет!

Мои глаза моментально заволокла красная пелена ревности. Раньше я считала себя здравым и рассудительным человеком. Ровно до этого момента, когда мозги мои внезапно отключились, а ноги зажили своей жизнью. И вместо того, чтобы подумать, я кинулась в беседку, намереваясь застать любовников с поличным. Экая наглость! Не успели мы пожениться, как Тэтчерд уже принялся мне изменять!

Как два ангела мести мы с чертякой ворвались в беседку, вооруженные ярко горящими магическими лучинами.

– Ага! Попались бессовестные! – победно закричал Шнырь.

Из угла беседки на нас в полном недоумении уставились Максимилиан Леран и какая-то молоденькая фрейлина имени, которой я не знала. Она испуганно жалась к широкой мужской спине и, выглядывая из-за его плеча, смотрела на меня глазами раненого олененка. Меня вдруг одолело чувство стыда и презрения к себе. Вломилась, не разобравшись в ситуации, испортила чужое свидание, напугала бедную девушку. Я была готова умолять о прощении, вот только от шока не могла выдавить ни слова.

Максимилиан смерил нас с фамильяром внимательным взглядом и вежливо поинтересовался.

– Чем могу быть полезен? – его тихий бархатный голос звучал спокойно, однако мне почему-то почудилась в нем угроза.

Этот паладин обладал странным свойством нагонять страху одним своим видом. При вполне приятной внешности от него веяло какой-то опасностью. Подобное чувство обычно возникает рядом с непредсказуемыми людьми, в поведении которых не бываешь уверен до конца. Даже Шнырь, которого, казалось бы, в этой жизни ничего не смущало, проникся этой атмосферой.

– А мы вам тут… это… свечку подержать пришли, вот, – слегка запинаясь пояснил чертяка и всучил мужчине горящую лучину. – А то чего это вы тут вдвоем в темноте мучаетесь! Не видно ж ничего! Вы бы, кстати, это…