Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей - Страница 29

Когда Сергей сделал всего несколько шагов назад, его вновь окликнул волхв:

— И запомни: если какое-то событие тебе предначертано судьбой, то оно непременно сбудется, несмотря ни на что. Так же и с людьми — если твоя судьба связана свыше с судьбой другого человека, то вы встретитесь и будете вместе, преодолевая казалось бы невозможные обстоятельства и долговременную разлуку. Так что — до новых встреч, Сергей Матвеев!

— И ты будь здоров, дед Кудеяр! Я был очень рад нашему знакомству и тому, что ты снова вселил в меня надежду на возвращение! — ответил парень и заметил, как на плечо старику с сосновой ветки слетел совёнок, почему-то не спавший в дневное время. Матвеев помахал рукой старику и пошел быстрым шагом обратно к походному костру. Старый волхв долго смотрел ему вслед.

Вернувшись в лагерь на большую полянку, Сергей обнаружил своих спутников спящими вокруг потухшего костра. «Странно, ведь они же всегда просыпаются с восходом солнца. Видимо, это всё ещё действует заклинание Кудеяра», — подумал Матвеев и принялся их будить. Проснувшиеся половцы удивились, что спали так долго и списали это на усталость от их долгого пути. Сергей не стал рассказывать им о своей ночной встрече с волхвом, а только поведал о якобы приснившемся ему еще до ночного дежурства вещем сне, который предписывал им изменение маршрута. Вещим снам половцы придавали большое значение, поэтому возражать по этому поводу не стали, позавтракали оставшейся со вчерашнего ужина зайчатиной и отправились в путь.

Поскольку компаса у путников не было, они ориентировались по солнцу. Теперь они вынуждены были покинуть леса и продолжить свой путь по бескрайней степи. С одной стороны, так двигаться было удобней и быстрее, а с другой — сложнее было прятаться от нестерпимой жары, которая стояла уже несколько дней. Во время обеденного привала беглецы рассаживались под одинокими небольшими деревцами, принимали пищу и пару часов отдыхали. Было заметно, что все уже начали действительно уставать от ежедневной дороги и хотели как можно скорее добраться до реки, по которой предстояло дальше плыть на лодке. Лодку же намеревались купить у местных рыбаков или пристроиться к каравану купцов, которых немало в то время поднималось и спускалось по течению Днепра по своим торговым делам.

Через пять дней после встречи с Кудеяром остроглазый Кытан заметил на севере облачко пыли и сразу заподозрил что-то неладное. Он приложил ухо к земле и сказал: «Это несколько всадников. Едут галопом и, скорее всего, в нашем направлении. Надо бы нам поспешить, если мы не хотим с ними встретиться». И действительно, облачко стало стремительно приближаться к беглецам, и уже стали различимы пока еще мелкие фигурки воинов. Двигались они значительно быстрее, чем Матвеев со своими товарищами, потому что каждый из преследователей был один верхом, а конь Кытана и лошадь Бике тащили на себе по два седока. Вот уже вдалеке стала заметна сине-зеленая лента реки. Взмыленные кони почувствовали близость свежей воды и ускорили шаг. Однако расстояние между беглецами и их преследователями неумолимо сокращалось. Сомнений быть не могло — это ехали за ними. До Матвеева и его спутников стали долетать крики и гикания половцев. А его товарищам оставалось лишь подняться на небольшой холм и спуститься к реке. Был отчетливо слышен шум падающей воды — очевидно, там, за холмом были знаменитые днепровские пороги.

Ильдей, скакавший впереди, первым забрался на холм и остановился в недоумении. «Там большие лодки, а рядом с ними — русичи», — крикнул он своим товарищам. — Что будем делать?»

— У нас нет выбора, скачем к ним. И да поможет нам Тенгри-хан! — решительно сказала Бике.

Поднявшись на вершину холма, Сергей наконец-то увидел то, что смутило Ильдея. Возле поросшего камышом днепровского берега ниже порога, с которого сбегали водопадом речные струи могучего Днепра, покачивались на волнах три ладьи. Четвертую ладью тащили волоком по положенным специально для этого бревнам оголенные по пояс гребцы. «Наконец-то я вижу русичей! Значит, не соврал волхв», — подумал Матвеев.

Увидев на холме незнакомых всадников в половецких одеждах, гребцы отошли от ладьи и взяли в руки сложенное у дерева оружие. Судя по шлемам и щитам, это были русские воины. Некоторые из них натянули луки и приготовили стрелы.

— Всё хорошо — я буду говорить с ними, — успокоил Сергей своих товарищей, и они устремились к подножию холма.

— Не стреляйте, православные! — прокричал Матвеев, когда они подъехали к русичам на расстояние, с которого они могли его услышать, — Помогите нам, ради Христа! — Он слез с коня и пошел пешком к русским воинам, подняв руки над головой.

— Ты гляди, как половец по-нашему молвит, — сказал один из воинов своему напарнику, не убирая руки с напряженного лука.

— Я свой, русский, звать меня Сергий. Я бежал из половецкого плена, — продолжал Серёга, — а мои спутники, которые помогли мне бежать, тоже спасаются от погони. Возьмите нас к себе, прошу вас.

К ним подошло ещё несколько воинов и принялось изучающе разглядывать Сергея.

— Вроде и правда, похож на нашего… Вот только одет как степняк.

— А ну покажи крест свой и перекрестись, — говорили воины.

В ответ на их просьбу Сергей достал из-за пазухи свой серебряный крест, сохраненный им даже в рабстве, и перекрестился двумя перстами, как было принято тогда.

— Кажись, действительно, русич. Давайте ему поможем, братцы! Ну что же, присоединяйся к нам. А вот что с твоими спутниками делать? Зови-ка их сюда, — сказал высокий рыжебородый дружинник.

Только успели Бике, Гульнара, Кытан и Ильдей стать на крутой днепровский берег рядом с Сергеем, как на холме показались их преследователи. Увидев беглецов, стоящими среди русичей, они остановились. Матвеев насчитал тринадцать всадников. Русских воинов было втрое больше. Четверо половцев отделились от общей толпы и поехали навстречу своим новым врагам, не доставая сабель из ножен.

— Эй, урусы! Мы не хотим с вами войны сейчас, — сказал по-русски половец, возглавлявший поисковой отряд. Приглядевшись, Сергей узнал в нем допрашивавшего его совсем недавно «половецкого следователя» — Сурьбаря. Сопровождали его половцы из орды хана Тарха. — Отдайте нашу добычу — ханскую дочь, беглого раба и двух гнусных предателей — и ступайте своей дорогой.

— Врёшь, не возьмёшь! Нас так-то поболе вашего будет, — дерзко ответил ему русский дружинник. — Так что возвращайся-ка ты, степной волк, восвояси подобру-поздорову.

— Не бросай слов на ветер, чтобы после не жалеть об этом, урус! Если ты не дурак, то знаешь, что вдоль этой реки кочует еще много всяких разбойных племён. Стоит мне посулить им ханскую награду, и пока вы дойдете на своих ладьях до следующих порогов, наша сила будет в несколько раз больше вашей. Вот тогда и посмотрим, как ты заговоришь.

— Русский воин не числом берет, а умением, — продолжал спорить с кочевником дружинник. Его активно поддерживали другие воины.

Несколько минут они соревновались в красноречии. Было понятно, что и русский дружинник пошел на принцип, и Сурьбарь должен был выполнить ханский приказ, а потому не сдавал своих позиций. Из одной ладьи на берег вышел высокий священник в черной рясе, на которой отчетливо выделялся серебряный крест, и подошел к спорщикам. Он был уже немолод, но крепок по телосложению, а его волосы и борода были посеребрены сединой. Взгляд его серых глаз был настолько проницательным, что, казалось, внимательно посмотрев на человека, он проникал в самые потаенные уголки его души.

— Что произошло, дети мои? — спросил священник сурово.

— Рассуди нас, отец Никон, — сказал рыжебородый. — К нам обратились за помощью бывший половецкий пленник, наш русский парень, и его спутники. А этот кочевник хочет их забрать с собой, и ещё нам угрожает.