След Анубиса (СИ) - Сарафанов Валентин - Страница 5

На Василия вновь скопом навалились мысли. Мозг работал и не находил ответа. Но выбора не было. Только вперед. А там разберёмся.

«Шапкино» — указатель промелькнул на секунду в свете фар. Всё. Совсем немного осталось. Пару-тройку спусков и подъемов.

В темноте среди деревьев редкие огни заплясали. Вот он, Широкий Лог. Пара десятков деревянных домишек приютилась вдоль дороги. За домами река Енисей свет луны отражает. Где-то тут должен быть съезд к воде. Вот он.

Василий крутанул руль вправо. Вскоре джип зашуршал колесами по береговой гальке и остановился у воды. Василий выскочил из машины. Селение спало. Только в нескольких домах горел свет. Неподалёку на воде застыл черным силуэтом дебаркадер — плавучая пристань. На дебаркадере одинокое окно светится. Василий бегом бросился к пристани, взбежал на трап и постучал в окно. Никто не ответил.

— Где тут вход-то? — Василий метнулся вдоль борта и увидел дверь. Толкнул. Створка распахнулась. В нос ударил запах хмельного суррогата. Маленькое помещение освещает тусклая лампочка. Возле окна столик под обшарпанной клеенкой неопределенного цвета. На столике натюрморт из пустой бутылки водки, начатой банки тушенки и надгрызенной корки хлеба. У стены напротив окна кровать с проваленной панцирной сеткой. На кровати матрас. Клочья серой ваты из него торчат. На матрасе, раскинув руки в стороны, возлежит хозяин помещения. Его всклокоченная с проседью борода шевелится в такт громкого храпа. Одна нога его, облаченная в кирзовый сапог с комьями засохшей грязи, расположилась на матрасе. Другая нога, без сапога, покоится на полу. Из дырявого носка выглядывает палец с желтым ногтем.

Василий подошел к спящему и потряс его за плечо. Тот замычал и попытался отвернуться к стене. Не удалось. Василий придержал плечо пьяного и вновь резко тряхнул.

— Колян! Иди ты на…! — захрипел пьяный.

Василий вновь тряхнул плечо. Пьяный открыл глаза и бессмысленно уставился на незваного гостя, затем беспорядочно заелозил руками, с трудом приподнялся и оперся спиной о стену.

— Ты это кто? — спросил он и тряхнул головой.

— Лодка есть с мотором? — без церемоний спросил Василий.

— Лодка? Лодка есть! — пьяный гордо задрал бороду.

— Тебя как зовут?

— Степан. А тебя?

— Василий. А ты кто тут?

— Сторож, — гордо произнёс Степан. — Пить будешь?

— Некогда мне пить. Мне лодка нужна.

— Лодка? Лодка, это лодка, — многозначительно произнёс Степан и поднял грязный указательный палец вверх. — А сейчас вечер или утро?

— Сейчас ночь. Так как насчет лодки?

— Лодки? — тупо переспросил Степан. — А ты кто?

— Я уже сказал, — Василий начал терять терпение.

— Как ты сюда попал? Ты посторонний! — Степан натянул на ногу сапог, попытался встать, оторвал зад от кровати и вновь откинулся на стену.

— Я свой. Как ты насчет вот этого. — Василий вытащил из кармана сотку и положил на стол. При виде денег взгляд Степана приобрел некую осмысленность.

— А на бензин? — спросил он. Василий вытащил еще одну бумажку. Степан протянул руку, сгреб деньги и сделал вторую попытку подняться с кровати. На этот раз ему это удалось. Шатаясь, он молча вышел за дверь. Василий последовал за ним.

Степан походкой моряка в шторм прошел на корму и наклонился за борт.

— Вот лодка, — гордо произнёс он. Василий в свете луны увидел деревянную посудину, приютившуюся возле берега под бортом дебаркадера. На корме у посудины блестел мотор.

— Японский. «Сcуcуки» — многозначительно произнёс Степан. Пошли.

Походкой моряка Степан пробрался к трапу, спустился на берег, пошарил в карманах, достал ключ и повернул его в замке на цепи. Бросил цепь в лодку и сам шагнул в неустойчивую посудину, чудом не свалившись в реку.

— Ты управлять-то сможешь? — с сомнением спросил Василий, глядя, как Степан на четвереньках перебирается на корму к мотору.

— Обижаешь, — бросил тот через плечо. — Мне главное до мотора добраться. Оттолкни.

Василий оттолкнул лодку от берега и сам прыгнул на борт.

— Садись, не шатай, — Степан показал рукой на доску, выполняющую функцию сиденья и размашисто дернул ручку стартера, едва не свалившись в воду. Мотор завелся с половины оборота. Степан упал на дно лодки, не выпустив при этом рычаг управления. Посудина, накренившись, развернулась по течению реки, набирая скорость.

— А ты что не спрашиваешь, куда плыть-то? — спросил Василий.

— Ясно куда, — хмыкнул Степан. — Отсюда все в Стрелку плавают.

— Мне не надо в поселок. Мне надо на Драконий остров. Знаешь такой?

Мотор резко сбавил обороты. Лодку подхватило течение.

— На Драконий остров? — переспросил Степан, и его пьяные глаза сверкнули в холодном свете луны. — Ночью? Зачем?

— Надо.

— Это будет дорого стоить.

— Почему?

— А там черти водятся.

— Какие ещё черти?

— А может и не черти, — Степан зачем-то оглянулся, словно почувствовал за спиной, что-то. — Там говорят, по ночам огонь на скале видели. Да необычный огонь. Синий такой. Погорит, погорит, а потом потухнет. А Федька косой, что самоловы на стерлядь там всегда ставит, говорил, что видел, как с неба на вершину скалы столб света спускался. Но ему верить-то особо не стоит. Месяца три назад с ним белая горячка случилась. Еще снег не сошел, а он бегал по всему посёлку без штанов. Орал, что за ним гонятся десять человек. Убить хотят.

— Сколько? — прервал Василий неожиданно разговорившегося Степана.

— Двадцать человек! — Степан растопырил пальцы на руках.

— Я не про то. Сколько тебе надо. За сколько на остров свезёшь?

— Ну, — Степан почесал бороду.

— Решай быстрее. Я тороплюсь.

— Ну, ещё столько же, — выпалил тот.

— Это двести?

— Ага, — жадно закивал головой Степан.

— Держи, — Василий протянул деньги. — Давай, газуй!

— А ты добрый, — ощерился Степан. — Держись крепче! Прокачу!

Мотор резко взревел. Лодка рванула. Василий вцепился в борта и оглянулся. Ветер ударил в лицо. Луна скрылась за облаками. Неустойчивая посудина понеслась в темноту на пятидесяти лошадиных силах японского мотора. В кармане завибрировал телефон. Снова Каменецкий.

— Белавин?! Ты где?

— На воде. В лодке. К острову плывем.

— Долго ещё?

— Степан! — крикнул Василий пьяному штурману. — Долго ещё плыть?

— Скоро! — донеслось через ветер. — В Ангару уже входим.

Лодка заплясала по волнам, так, что у Василия голова затряслась.

— В Ангару входим! — крикнул он в трубку.

— Понял. Значит еще километров десять. Остров видишь?

— Какой остров? Тут ночь непроглядная. А, черт! — выругался Василий. Лодку тряхнуло, и он чуть не выронил телефон за борт.

— Что там у тебя? — насторожился Каменецкий.

— Да я тут на глиссере рассекаю воду с пьяным штурманом.

— Шутник. Слушай, Вася. К тебе вертолёт направляется с бригадой наших ребят. Должен уже быть где-то там. Имей ввиду.

— Хорошо! Понял! Что ещё?

— Пока всё.

— Тогда конец связи. А то я одной рукой только за борт держусь. Меня скоро из лодки выкинет. Русские горки какие-то.

Василий спрятал телефон и вцепился руками в борта. Холодные брызги летели в лицо. Лодка, не сбавляя скорости, рассекала крупную речную зыбь.

— Тут всегда так! — крикнул Степан. — Волны пляшут. Здесь Ангара с Енисеем сходится. Воды их радуются встрече. Легенда есть такая о двух этих реках. Слыхал?

— Слышал, — кивнул Василий. Сквозь шум ветра в ушах до него доносилась пьяная болтовня Степана. Тот начал пересказывать легенду двух рек. Но Василию не до сказок было. Он напряженно всматривался вперед. Луна выскочила из облаков и залила призрачным светом спящую землю. Речная зыбь закончилась, и лодка неслась по гладкой водной поверхности, отражающей серебристый свет луны. Справа по борту мерцали редкие огни поселка, протянувшегося на пару километров вдоль низкого берега. Противоположный берег реки чернел высокой крутизной над Ангарскими водами. Прямо по ходу лодки на горизонте пробилась узкая полоска утренней зари. В конце июня ночи короткие. Природа просыпается рано, словно старается за недолгое сибирское лето наверстать упущенное.